Гроза подводных лодок БПК "Адмирал Нахимов"

Настоящая боевая тревога

Сигнал тревоги прозвучал как всегда внезапно. «Боевая тревога!» Почему «боевая»? До этого все время игралась «Учебная боевая тревога». А тут еще сам командир корабля своим железным голосом ее объявляет, да еще добавляет «Н а с т о я щ а я боевая тревога!!!». Что тут подумаешь, если сам командир, а не вахтенный офицер, объявляет тревогу, да еще и совсем не так, как это определяет Устав и Командные слова. Что-то случилось! Да и корабль стал набирать ход, дрожа и напрягаясь, одновременно осуществляя поворот направо – появился крен на левый борт.
На корабле все затаились в ожидании, молча и сосредоточенно. И опять внезапно «заговорили» динамики в боевых постах: - «Говорит командир. Корабль обнаружил подводную лодку, предположительно иностранную. Начинаю слежение».
За 3 часа до этого на воду были сброшены два связанных друг с другом НУО (надувные уголковые отражатели), которые должны были имитировать надводную цель.
Корабль, после ЧП 1-ой категории (докладывается первому человеку государства, тогда Л.И.Брежневу) был снят с боевой службы и возвращался домой, в свою родную базу Североморск. Когда шли по Бискайскому заливу, командир принял решение отработать артиллерийские стрельбы. Мишень – 2 НУО, дистанция – 33 кабельтовых. По учебной боевой тревоге стали палить из 67 мм корабельной пушки и скорострельных пушек «Вымпел». Много шума, трассы по данным радиолокации прошли по мишеням, артиллерийская задача выполнена. Не торопясь, подошли к совершенно целым НУО, подняли их на борт. «Отбой учебной боевой тревоги». На корабле все как по команде «Вольно, заправиться». Корабль режет своим острым и хищным форштевнем гладкую поверхность моря, небо все в облаках, но тихо, на море штиль.
Вахтенный офицер Виктор Волков – командир ракетного дивизиона, вышел на правое крыло мостика и с удовольствием задымил сигаретой. Покурив, стрельнул пальцем окурок в море, отслеживая его полет: - «как бы на палубу не упал». И вдруг на курсовом 120° правого борта, почти рядом, он увидел перископ подводной лодки, которая наблюдала за кораблем, находясь в кормовых углах, где акустика корабля бессильна.
Волков не поверил своим глазам, «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», наглость хамская, при этом опасная близость. Он спрятался за сплошное ограждение мостика и вновь выглянул.
Перископ был на месте, слабая бурунная дорожка струилась за ним, и что самое удивительное, он смотрел прямо в глаза офицера современного и грозного советского большого противолодочного корабля проекта 1134А «Адмирал Нахимов». Это заставило Волкова вновь спрятаться за ограждение – уж очень нагло и, как показалось, издевательски смотрел перископ этой чужой подводной лодки (а какая же еще могла оказаться здесь, ведь американская база в Ротте находиться совсем рядом). «Похоже выглянула определиться с источником шума и взрывов, произведенных только что закончившейся учебной боевой тревогой» - мгновенно пронеслось в голове Волкова. И тут из двери ходовой рубки появился командир. У него вообще всегда была привычка говорить «не понятно», а тут увидев вахтенного офицера, пригнувшегося за ограждение, он опешил от неожиданности. «Не понятно, Волков, в чем дело?!» В ответ Волков одними жестами, как будто на чужой лодке могли его услышать, показал командиру, чтобы он пригнулся и, не высовываясь, подошел к ограждению.
- «Товарищ командир, по курсовому 120° правого борта, дистанция полтора кабельтовых обнаружена подводная лодка под перископом, посмотрите».
Командир, высунув голову из-за ограждения, обомлел – прямо в его междуглазье смотрел перископ.
Эх, знал бы командир этой атомной многоцелевой подводной лодки, действительно американской, которая как и решил отличный вахтенный офицер Виктор Волков, была из Ротты (база ПЛ в Испании), что он так нагло сблизился и показал себя лучшему противолодочнику Северного флота, талантливому и опытному офицеру, воевавшему в Египте советником командира эсминца, сбившему американский «Фантом» за наглость, с которой он заходил в учебное пикирование на корабль (а может, и не учебное), капитану 2-го ранга Чирову Валентину Кузьмичу!
Такой наглости, теперь уже от американской подводной лодки - это прочитывалось абсолютно точно – он стерпеть не мог. «Настоящая боевая тревога» - последовал приказ Чирова.
Думаю, что американский капитан тогда сильно пожалел о содеяном. Да, он грамотно зашел с кормы – там «слепая зона» из-за сильного шума гребных винтов (шутка ли, 2 винта на гребных валах, вращаемых паровыми энергетическими установками мощностью по 45 тыс. л.с. каждая). Да, наши сигнальщики после учебных стрельб все свое внимание уделили наблюдению за боцманской командой, да и вообще отдыхали. Да, возможно, если бы не случай в лице вахтенного офицера Волкова, который, дважды нарушив устав, закурив сигарету и выбросив окурок за борт (что-либо выбрасывать за борт запрещается), все для него обошлось бы, и подводная лодка не была бы обнаружена, но…
Наш корабль гонял эту лодку 2 часа 59 минут. Что она только не делала: шумовые патроны ставила, уводящую торпеду выпускала, умело маневрировала, однако Чиров в связке с акустиком Виталием Лютовым, при четкой работе всего личного состава корабля (не менее 10 каждодневных учебных боевых тревог давали о себе знать) к этой лодке как прилип. Она смогла уйти только дав большой ход, когда и наш корабль, бросившись вдогонку, потерял гидроакустический контакт из-за предельных шумов большого хода.
Тогда был установлен рекорд непрерывного гидроакустического контакта советского надводного корабля с иностранной подводной лодкой, который до сих пор не превзойден.
Егоров В.А.