ВЫЛОВЛЕННЫЙ ИЗ ВОДЫ ТРЮМНЫЙ СТАРШИНА ПОКАЗАЛ...

В нынешней книге серии "Тайны подводной войны" мы продолжаем открытую на страницах 4-го сборника рубрику - "Документы без купюр". Как мы и обещали в нашем тогдашнем анонсе, сегодня мы публикуем единственные сохранившиеся к настоящему времени в зарубежных архивах текст показаний трюмного старшины балтийской подлодки Щ-303 Бориса Галкина, совершившего в 1943 году уникальный в своём роде переход на сторону противника с борта подводного корабля. В зарубежной литературе (а вслед за этим - и в ряде отечественных публикаций) встречаются многочисленные ссылки на другие показания Галкина, касающиеся, в частности, событий 1939 -1940 годов на Балтике, однако все они являются лишь пересказом не сохранившихся к настоящему времени документов немецкой и финской разведок.

Копии предлагаемых вашему вниманию трёх немецких документов с показаниями Галкина для эксклюзивной публикации на страницах сборников серии " Тайны подводной войны" любезно предоставил обнаруживший их в немецких архивах наш французский коллега, капитан 1 ранга в отставке Клод Юан (Сlаduае Нuаn) из Парижа. Большую помощь в получении нами этих документов оказал военный историк из Финляндии - господин Карл-Фредрик Геуст из Хельсинки. Перевод документов с немецкого языка в точном соответствии с оригиналом выполнил и минимально необходимые на наш взгляд комментарии к ним составил один из наших постоянных авторов - К.Б. Стрельбицкий.

"Отделение абвера "Ревель" 24.5.43
Исх. № 461/5 ,43.секр,
Допрос бежавшего с советско-русской подводной лодки Щ-303 трюмного старшины. Персональные данные: Борис Галкин, родился 15.9.15 в Москве, Образование - среднее школьное. До призыва в 1.37 работал слесарем на "Электрозаводе" и на заводе имени Орджоникидзе, Г. был призван непосредственно на Балтийский флот и попал в школу подводного плавания. После 6-месячного обучения Г. был направлен на подводную лодку Щ-301, а в 1940 году переведен на подводную лодку Щ-303, где он до своего пленения нес службу в последнем звании обер-фельдфебеля и в должности трюмного старшины. В 22.30 5 или 6.5 подводная лодка Щ-303 вышла из Кронштадта в сопровождении 3 или 4 сторожевых катеров типа МО и нескольких тральщиков типа Т (число неизвестно). Осадка - около 4 метров. При выходе на борту имелись следующие запасы: провианта - на 3 месяца, пресной воды - 6 тонн, 10 торпед и 45 тонн топлива. Шли в надводном положении при 10 - 12 км (очевидно, следует читать "узлах", так как в оригинале документа в дальнейшем тексте слово "км" всюду от руки исправлено на "уз." - КБС) примерно до Сескара.
7.5 в 3 часа лодка легла на грунт, где оставалась лежать до 22.30, примерное место 60 гр. 05 мин. с.ш., 28 гр. 32 мин. в.д. Здесь и в дальнейшем тексте сообщения называемые Г. курсы и места корабля не являются точными, а основываются лишь на предположениях Г.
С этого места подводная лодка под тем же самым эскортом вышла в надводном положении при 6 - 7 уз. к Лавенсаари, где 8.5 около 2 часов встала на якорь (примерно 60 гр. 00 мин. с.ш., 27 гр. 52 мин. в.д.). На Лавенсаари лодка находилась до 9 или 10.5. Там были так же пополнены запасы пресной воды. Экипаж получил увольнительные на берег, причем было указано передвигаться только по дорогам, так как вне их существует минная опасность. На Лавенсаари к этому времени стояли 2 тральщика типа Т, 3-4 сторожевых катера типа МО и 2 разгружаемые баржи примерно по 200 тонн. Кроме того, Г. известно, что на острове находится 1 пехотный полк и морская артиллерия, 10.5 покинули Лавенсаари под тем же эскортом; прошли севернее или южнее острова, Г. не смог указать. Шли в наводном положении примерно при 6 узлах до 2.00 11.5, когда эскортные корабли оставили подводную лодку и лодка одна пошла дальше в подводном положении при 2-2,5 узлах на глубине примерно 25 метров.
В 17 часов того самого дня лодка всплыла на короткое время для определения места (где, Г. не смог указать) и затем продолжила движение в подводном положении при примерно 2,5 узлах. Курс - примерно 220 - 270 градусов.
12.5 в 24.00 лодка всплыла в районе Стеншера, чтобы зарядить батареи, обойдя точку 59 гр. 51 мин. с.ш., 26 гр. 15 мин.в.д. Затем пошли в надводном положении при примерно 6 узлах и полностью зарядили аккумуляторы. 13.5 около 3.00 лодка легла на грунт. В ночь с 11 на 12.5 или с 12 на 13.5 один раз выходили на связь. Радиосвязь велась не в назначенное время, а по усмотрению командира.
Весь день (13.5), до 24.00 лодка лежала на грунте. Глубина примерно 60 метров. После этого всплыли и примерно до 23.00 (так в оригинале; очевидно, следует читать "примерно до 3.00" - НБС) 14.5 шли в надводном положении примерно при 6 узлах, зарядили аккумуляторы. После этого лодка вновь легла на грунт, глубина 59-60 метров, и оставалась там лежать до 24.00. Затем продолжила плавание до 3.00 15.5 в надводном положении, после чего лодка легла на грунт на глубине примерно 70 метров. До 24.00 15.5 лодка оставалась на грунте, после чего всплыла и примерно при 6 узлах шла дальше до 2.30 16.5 для зарядки аккумуляторов. 16.5 лодка лежала на грунте. В ночь с 16 на 17.5 лодка ненадолго всплывала для вентиляции и затем опять легла на грунт, глубина - 60-70 метров.
17.5 ненадолго всплывала для определения места и вновь легла на грунт.
18.5 шли дальше в подводном положении при 2-2,5 узлах, глубина-25 метров.
Г. не смог указать, когда был получен приказ идти на глубине 40 метров, он только констатировал, что лодка находилась на этой глубине в 23.00, когда он заступил на свою вахту.
18.5 около 13.00 через шумопеленгатор услышали, что впереди что-то есть. Механизмы были временно застопорены, и дальше пошли на самом малом ходу. Так как шумопеленгатор продолжал отмечать чьё-то наличие, то посчитали, что это находящийся перед лодкой буй, который бьёт морская волна. Между 13 и 14 часами лодка внезапно накренилась и получила крен примерно в 10-12 градусов на левый борт. Предположили, что это было сетевое заграждение. Одновременно в носу ясно услышали шорох о борт. Лодка освободилась без повреждений немедленным задним ходом. Командир до сих пор не обращался к экипажу, чтобы потребовать особого внимания и т.п. Лодка повернула на контркурс на 2-2,5 узлах, глубина - около 40-45 метров и шла южным курсом 1,5-2 часа. Этот курс соблюдался около 2,5 -3 часов (примерно 6-7 морских миль). Глубина - 40 - 45 метров. Было слышно лишь очень много шумов от винтов надводных кораблей. Около 18 часов курс был изменен примерно на запад, при этом лодка примерно на 30-метровой глубине коснулась грунта. После этого лодка продолжала движение на глубине 20 метров, причем затем вновь неожиданно попала в сетевое заграждение. Признаки этого были такие же, как и в первый раз. Так как и здесь был слышен шум винтов, командир предположил, что это - сетевое заграждение. Немедленным задним ходом лодке и на этот раз удалось без получения повреждений выйти из заграждения.
Командир решил не продолжать поход, взял контркурс и на 40-метровой глубине при 2 - 2,5 узлах дал задний ход. В ночь с 18 на 19.5 лодка всплыла для вентиляции и зарядки аккумуляторов и продолжила движение.
Время от времени ложились на грунт. Примерно в 0.00 20.5 лодка вновь всплыла для зарядки аккумуляторов, шла в надводном положении при 6 узлах и затем в 2.00 опять легла на грунт, глубина - около 80 метров.
20.5 лодка лежала на грунте и вновь всплыла лишь в ночь на 21.5 для дальнейшей зарядки аккумуляторов, что, однако, не удалось, так как в видимости находились вражеские корабли. Лодка сразу же вновь легла на грунт, глубина - около 80 метров.
21.5 в 12.00 Г. заступил на вахту в центральном посту, там находились вахтенный офицер и 2 радиста в радиорубке. Переборки были задраены. Около 15 часов через шумопеленгатор были услышаны шумы винтов нескольких кораблей. После этого вахтенный офицер отправился к командиру, чтобы сделать доклад.
Благодаря этому Г. остался один, предположительно - еще 1 радист в радиорубке. После этого Г. решил полностью задраить переборки. С одним радистом он надеялся справиться. Одновременно Г. отключил на лодке всё освещение и продул среднюю группу балластных цистерн, после чего лодка очень быстро всплыла. Г. сообщил командиру по переговорной трубе, что следует сдаваться. Оба радиста, которые спали, по-видимому, не знали, что случилось. Г. взял с койки товарища постельное бельё, открыл люк и поднялся на палубу, откуда начал показывать белый платок находящимся примерно в 2 милях кораблям.
Немецкие корабли находились гораздо дальше, чем предполагал Г. Назад Г. уже не хотел, поэтому он пошел на ют и начал готовиться прыгать за борт. На рубке появился командир, вероятно радист отдраил переборку, и спросил Г., что происходит. Г. ответил, что он хочет сдаться и потребовал от командира сделать то же самое.
Повидимому, у командира не было при себе оружия, так как он не стрелял. Чтобы не терять времени, командир исчез, задраив люк, и лодка начала погружаться. Г. прыгнул за борт. Одновременно с немецких кораблей открыли огонь. Получила ли лодка попадание, Г. указать не смог.
Вскоре после этого Г. был поднят из воды немецким кораблем.
(Неразборчивые подпись и звание снимавшего допрос; предположительно - "Викманн, корветтен-капитан" - КБС)

Получатели:
Главный Штаб вооруженных сил Германии:
Управление разведки и контрразведки - 5 экземпляров.
Адмирал Балтики - 1 экземпляр.
Штаб оперативного руководства " Ост " - 1 экземпляр.
Командование 1-го воздушного флота. Разведывательный отдел - 1 экземпляр.
В архив - 1 экземпляр.
Командующий морскими силами Восточной Балтики, финский Военно-Морской Штаб, подразделение абвера при финской разведывательной службе в Пяямая, немецкий Военно-Морской Штаб, подразделение абвера в Финляндии информированы."

В той же папке документов Адмирала Балтики за 1943 год буквально через несколько листов встречаются датированные 26 маем срочные секретные телеграммы, отправленные им по 4 адресам и касающиеся того же Галкина. Морскому командованию "Ревель" сообщалось следующее:

"Выловленный из воды у Вульфа трюмный старшина с Щ-303 показал, что в ночь с 30.4 на 1.5 подводные лодки "323" и "406" вышли из Ленинграда в Кронштадт. Приблизительно на траверзе Петергофа "323" затонула в результате взрыва мины. Спаслось лишь 3 человека. Производиться лишь ближнее наблюдение? Показания подтверждены вынесенным 9.5 к батарее Коркули трупом с Щ-323. Трюмный старшина давал вышеуказанные показания, не зная о находке трупа. Гибель подводной лодки по этим показаниям, находка трупа и выход спасшихся на оконечность бровки (Морского канала - КБС) считаются очень правдоподобным".
Подобная, но более развернутая информация сообщалась Адмиралом Балтики в Оперативно-разведывательный штаб "Ост", Командующему тральщиками "Ост" и в немецкий Военно-морской штаб в Хельсинки:
"1. Выловленный из воды у Вульфа трюмный старшина с Щ-303 показал, что в ночь с 30.4 на 1.5 подводные лодки Щ-323 и Щ-406 вышли из Ленинграда в Кронштадт, и приблизительно на траверзе Петергофа "323" затонула после взрыва мины, и спаслось лишь 3 человека. 9.5 к батарее Коркули прибило труп матроса с лодки в спасательном водолазном костюме и с удостоверением личности. По бумагам установлена принадлежность к Щ-323. Подобные показания - от перебежавшего фельдфебеля охраны мола Ленинграда (Имеется в виду ограждение Ленинградского Морского канала; подробнее см. ниже - КБС). Поэтому уничтожение миной считается очень правдоподобным. С батареи донесений наблюдателей об этом не имеется. Запрос сделан. "406" после взрыва сделала поворот на 180 градусов и вернулась.
2. Трюмный старшина указал следующие ставшие известными ему потери подводных лодок в 1942 году: Щ-302 и Щ-304 пропали в октябре 1942 года.
Щ-305 - последняя позиция в октябре 1942 года - в Балтийском море, затем пропала. Щ-308, Щ-311 - пропали. Щ-317 - пропала в Финском заливе на обратном пути. Щ-320 - пропала. Щ-405 - пропала в восточной части Финского залива летом 1942 года. С-7 потоплена в Аландском море 21.10.42. М-95 и М-97 - пропали. Ранее у Лавенсаари потоплена канонерская лодка "Красное Знамя".

В процитированной выше телеграмме речь шла, в частности, о "перебежавшем фельдфебеле охраны мола Ленинграда". Всего через 4 листа того же дела можно найти текст "Допроса перебежчика о вооружении и гарнизоне мола Ленинградского Морского канала и о движении кораблей в районе Морского канала". Из него становится ясно, что в телеграмме шла речь о мичмане Викторе Александрове. Этот кавалер ордена Красного Знамени, служивший на наблюдательном посту на западной оконечности южной бровки канала, ночью 14 мая 1943 года во время рыбалки убил в море своего товарища и приплыл к Стрельне, где сдался немцам. В его обширных и подробных показаниях есть и небольшой раздел "Подводные лодки", который имеет смысл здесь так же процитировать:

"Первую подводную лодку (типа Щ, номер и название неизвестны) А. видел 30. 4.43 в 23.30 проходящей мимо наблюдательного поста. Эта подводная лодка велась буксиром "Руско" и охранялась 6 катерами типа МО и бронекатерами. Первая подводная лодка двигалась у северного берега канала, а на удалении примерно 250 метров за ней у южного берега канала следовала вторая подводная лодка. На следующий день А. был на наблюдательном посту ОВРа, где ему рассказали, что вторая (так в тексте документа ; следует читать" первая " - КБС) подводная лодка в 00.35 1.5.43 на траверзе Петергофа наскочила на мину"

ВЫЛОВЛЕННЫЙ ИЗ ВОДЫ ТРЮМНЫЙ СТАРШИНА ПОКАЗАЛ...2

В пятом выпуске "Тайн подводной войны", в рубрике "Документы без купюр" были опубликованы немецкие документы с показаниями трюмного старшины балтийской лодки Щ-303 Бориса Галкина, совершившего в 1943 году уникальный в своём роде переход на сторону противника с борта подводного корабля (См. : "Выловленный из воды трюмный старшина показал..." - В сб.: "Тайны подводной войны-5", Львов, 1999, с. 73 - 77). Хотя данная публикация и вызвала у наших читателей большой интерес, первоначально мы не планировали продолжать эту тему, так как были уверены в том, что помещённые нами на страницах "Тайн подводной войны-5" документы действительно являются "единственными сохранившимися к настоящему времени в зарубежных архивах". Однако сегодня мы можем утверждать, что это не так, и предложить ниже вашему вниманию перевод ещё одного - на этот раз финского - документа с изложением ещё одних показаний Галкина.
Для эксклюзивной публикации на страницах сборников серии "Тайны подводной войны" его любезно предоставил обнаруживший данный документ в фондах Военного архива Финляндии в Хельсинки финский историк Карл-Фредрик Геуст совместно со своим московским коллегой А.Ф.Вороновым (МКИФ) осуществил перевод текста документа на русский язык, а минимальные необходимые на наш взгляд комментарии к нему подготовил один из наших постоянных авторов - К.Б.Стрельбицкий.
Неполный и неточный перевод (фактически - вольный пересказ) текста данного документа ранее цитировался А.Присяжным - автором статьи "Последний полёт "Калевы", опубликованной в журнале "Эхо планеты" (1991, октябрь, № 23, с. 20 - 23).

Копия /ХК/ИХ 1.7.43
"Генеральный штаб Секретно
Разведывательный департамент
№ 6637/приложение-1 /секретно
Главный штаб ВМФ Разведывательное бюро Протокол допроса № 1 337/43 Допрашиваемый: военнопленный Галкин 19.6.43
Русская попытка спровоцировать конфликт с Эстонией и уничтожение финского пассажирского самолета "Калева" в июне 1940 года.
В июне 1940 года я (Повествование ведётся от имени допрашиваемого) служил на подводной лодке "Щ-301", которой командовал еврей Гольдберг, тогда - капитан-лейтенант, сейчас - капитан 3 ранга и командир 4-го дивизиона подводных лодок (С мая 1942 года и до конца войны капитан 3 ранга Григорий Алексеевич Гольдберг командовал 3-м дивизионом Бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота).
В июне 1940 года "Щ-301" находилась в Ораниенбауме, когда был получен приказ выйти в море и перейти на остров Суурсаари (Гогланд). Здесь с канонерской лодки "Красное знамя" Гольдбергу доставили пакет, в котором содержались следующие инструкции: подводная лодка должна идти в бухту Локса, которая в то время использовалась исключительно эстонским военно-морским флотом, и в которой было запрещено появляться русским кораблям. Предполагалось, что появление там подводной лодки приведёт к открытию эстонцами по ней огня, что и являлось главной задачей. Если бы это произошло, авиация (Имеются в виду ВВС КБФ) была готова нанести бомбовый удар по эстонским кораблям в бухте Локса. Одновременно главные силы Балтийского флота должны были войти в северную часть Локсы и быть готовыми принять участие в бою. В случае открытия огня эстонцами "Щ-301" должна была немедленно уходить из бухты Локса, предоставив "решать" вопрос главным силам флота и авиации.
Однако появление "Щ-301" в бухте Локса не вызвало столь бурной реакции эстонцев, как это предполагалось, и огонь ими не открывался. Подводной лодке пришлось довольствоваться благополучным уходом в море. Подводная лодка продолжала своё плавание на запад от острова Кери, когда по радио был принят приказ о начале (морской и воздушной) блокады Эстонии.
Приказ содержал указания проверять все суда, покидающие Эстонию, а также всех пассажиров и весь груз на их борту. Предполагалось, что эстонское правительство будет пытаться покинуть страну и, возможно, будет находиться на каком-либо судне. В случае, если какое-либо судно не остановится или попытается оказать сопротивление, разрешалось открывать по нему огонь. Национальная принадлежность судна не имела значения. Тоже самое относилось и к самолетам. Для выполнения задачи подводной лодке был придан сторожевой корабль, задачей которого было конвоирование в назначенное место тех судов, на которых будет обнаружено что-либо "запретное".
Экипаж "Щ-301" наблюдал, как русские истребители сбили пассажирский самолет, летевший из Эстонии на север. Самолет упал в районе маяка Кери (Речь идёт о событиях 14 июня 1940 года, когда самолёт "Юнкерс 52" под наименованием "Калева"' (регистрационное обозначение "ОН-А1Л") финской авиакомпании "Аэро" был сбит над Финским заливом севернее острова Кери (Кокшер) двумя летающими лодками-морскими ближними разведчиками МБР-2 из состава 1-го минно-торпедного авиационного полка ВВС КБФ). "Щ-301" подошла к месту падения, опередив рыболовные суда (На самом деле первыми в районе падения самолёта оказались 5 эстонских рыболовных судов, по меньшей мере одно из которых было досмотрено моряками с "Щ-301"), На воде плавали обломки самолета. Вализы, в которых находилась американская дипломатическая почта, и чемодан с французской дипломатической почтой (Среди 7 пассажиров, находившихся на борту "Калевы" в её последнем полёте и погибших вместе с самолётомг были 1 американский, 2 французских и 2 немецких дипкурьера) были подняты на борт подводной лодки (по финским данным, советскими моряками из воды было поднято 109 кг простой и дипломатической почты). Также были найдены личные документы финского лётчика. Только из них экипаж подводной лодки узнал о национальной принадлежности сбитого самолета.
В то время, когда подводная лодка находилась на месте гибели самолета, показался финский самолет - истребитель или легкий бомбардировщик (Имеется в виду истребитель "Брюстер" Р2А-1 ВВС Финляндии, пилотировавшийся Эйно-Ильмари ("Иллу") Юутилайненом). Сделав несколько кругов, самолет скрылся. Была дана команда открыть по нему огонь, но из-за отказа пулемета огонь открыть не смогли.
Мокрая дипломатическая почта была высушена на борту подводной лодки и затем (по финским данным, в 07.05 15 июня) передана на подошедший эскадренный миноносец типа "С" (пленный не помнит названия этого корабля) (имеется в виду один из 5 эскадренных миноносцев КБФ типа "Гневный" (проекта № 7-У), предположительно, "Сметливый" или "Стерегущий"), который тут же ушел с почтой в Кронштадт.
Экипажу подводной лодки было приказано хранить молчание об этом инциденте.
Комментарий:
Сравнение (показаний) с данными сводки № 1 (1940 г.) ЦРР ("Центра радиоразведки"), с. 2, подтверждает, что информация военнопленного об инциденте с "Калевой" - совершенно правильная.
П/п Начальник Разведывательного бюро: коммандер У.Варпелайде
П/п офицер бюро: лейтенант Ю.Мякеля Копия верна: офицер бюро: лейтенант Харри Кангасте"

 По страницам Интернета.