В 1954 году меня коренного, по убеждениям надводника, вдруг назначают в войсковую часть 60060. Узнаю об этом от командира своего корабля (эсминца "Беспощадный"),- от капитана 2 ранга Владимира Матвеевича. Он мне показал телеграмму "Старшего лейтенанта Рудакова откомандировать в Москву без семьи. В это время я занимался серьезной работой на надводном корабле, вскрывали мы турбину. Поэтому просто так уйти было нельзя по существующим правилам, сделан был еще один запрос в Севастополь, с просьбой разрешить оставить меня на корабле до окончания этих работ, связанных со вскрытием главной турбины.
Через полтора - два дня приходит строгая телеграмма Командующего Черноморским флотом адмирала Горшкова Сергея Георгиевича из трех слов "Откомандировать немедленно. Горшков." Приехали мы в Москву, разместились, доложились в управление кадров. О том, что прибыли. Нас просили только об одном. Остановиться есть где. Есть. Раз в два дня звоните вот по этому телефону. Мы вам скажем. Куда появиться. Что делать. и к чему готовиться. Через эти два дня я в течении около двух месяцев и звонил. Потом появилась команда. Прибыть туда то. Прибыли на Бол. Комсомольский переулок к начальнику управления подводных лодок контр-адмиралу Рудницкому Михаилу Алексеевичу которому передали наш экипаж прибывающий в Москву во временное подчинение.
Там мы ничего не узнали. Нам сказали оставить все военно-морское обмундирование по месту жительства. Завтра прибыть на Спартаковскую. мы вас переоденем. Ни ботинок, ни фуражек ничего морского ни должно быть. Потом мы вас соберем, и отвезем куда надо. Прибыли мы, переоделись, собрались мы на Киевском вокзале. Мы электричкой, собралось нас человек 13 -15. Познакомились. Прибыли на станцию Обнинская. Как нам сказали в лесу находится поселок Малоярославец - 1. Вот мы туда и попали. Прибыли туда три часа ехали до Обнинска. Не электричкой а паровозиком. Разместили нас в 13 комнатной квартире, в лесу. Прекрасное место. Собрали нас на беседу местные начальники. Сказали никаких разглашении, ни каких разговоров. Вы будете учиться, работать напряженно.
Это было первое знакомство. Что за объект нам не сказали, но мы догадались сразу. Работать и учиться будете на Первой атомной станции, которая 27 июня 1954 года открылась и мы туда попали на учебу. Нас всех расписали по сменам. начали читать лекции по ядерной физике, начали работать в сменах. Сначала очень хорошо и умело организовано это дело. Сначала мы были дублерами инженера управления за пультом, потом сдали экзамен на допуск к дублированию, потом сдавали экзамен на допуск к самостоятельному исполнению обязанностей инженера управления, работали, потом сдавали на допуск дублирования старшего инженера управления, который занимался собственно управлением реактора, и наконец на самостоятельное управление реактором в должности старшего инженера управления.
Лекции нам читали хорошие специалисты из лаборатории № 2 нынешней Академии наук, нынешний институт атомной энергии им. Курчатова, в то время он назывался ЛИПАН-2, лаборатория измерительных приборов 2 Академии наук. Там были очень грамотные, молодые по тем временам, специалисты, ученые во главе с Анатолием Петровичем Александровым. Только что получившим высокое звание действительного члена Академии наук. Познакомились через некоторое время с И.В. Курчатовым. Вот эта напряженная работа и учеба продолжалась в течении полутора лет. Мы уже знали от руководства правительства. На атомную станцию приезжало высокое начальство и нас в том числе собрало. На беседу. Зам. совнаркома Малышев,Новый Главнокомандующий Горшков, и его заместитель по вооружению Усаченков . Это уже было не на атомной станции, а на наземном прототипе, который мы пускали.
Какие были особенности работы с ректором и обучения на нем. Проблемы, которые были с этим связаны.
Познакомились и изучили очень детально конструкцию реакторной установки на 1 в мире ас, которая всего имела мощность 5 000 Кват. Удивились. Эти мощности для нас ничего не значили, нам было ясно, что для нас нужны мощности больше. Как большую мощность разместить в отсеках подводной лодки. Поначалу не представляли. Потому что габариты оборудования этой маломощной установки 1 АС были таковы, что о размещении в подводной лодке не могло быть и речи. Габариты были большие. Напряженность у всего оборудования была незначительная. М сразу поняли, что для подводной лодки оборудование не годилось. А впечатление. Впечатление было удивительное. Большое впечатление произвел академик Александров. Поскольку учебного центра практически еще не было, фактически, нас учил специалисты от академика Александрова и Залепана до академика Долежаля, это конструктора ядерной установки уже лодочной. Мы. Должен отметит, что мы полностью отдались, прониклись мы исключительно. Необходимостью тщательного изучения этой техники, несмотря на сложности и трудности в ходе монтажа.Очень много было детских болезней. В смысле. Конкретные конструктивные недостатки стали провялятся уже в ходе монтажа. Все мы учились. И конструкторы, и ученые, и экипаж. Но я должен сказать, что некоторые особенности сразу вызывали сомнения в целесообразности тех или иных технических решений. материала достаточно много, так с ходу сказать и трудно. Некоторые вещи. Во- первых на нас произвело неизгладимое впечатление встреча с представителем правительства - Малышевым. Он нас собрал. Рассказал где мы будем служить. Правительство считает этот объект, куда вас назначили , важнее Братской ГЭС. В то время только, что вышло постановление Правительства о строительстве Братской ГЭС. Призвал нас очень внимательно, обстоятельно изучить технику, с тем чтоб дойти до лодки со стенда квалифицированными специалистами. Принимать активное участие в строительстве корабля и недопущения возможных огрехов по технической части на будущей подводной лодке в процессе ее будущего плавания и практического использования. Я должен сказать этот общий призыв произвел на нас большое впечатление. А техника выходила из строя часто.
Мы столкнулись, что еще, конструктивное оформление этой техники было примитивным. Например: воздуха удаление из первого контура, при заполнении этого контура дистилатом проходило в коридор реакторного отсека, без всякой дренажной емкости до полной струи. Раз. Конструкция компенсаторов объема, есть такие в системе первого контура, была такая, чтобы устранить небольшую течь трубки, которая была спрятана под биологическую защиту, на двух - трех метровой глубине от коридора. Работа приводила к колоссальному демонтажу всей установки. Через некоторое время начали выходить из строя парогенераторы, т. е. вода первого контура под большим давление проникала через не герметичность змеевиков первого контура и попадала в турбинный отсек. обитаемый отсек. Это третье. Четвертое. Насосы. Безсальниковые насосы первого контура с нихромовой рубашкой четыре десятых миллиметра толщиной выходила, которая отделяла, первый контур от обитаемой части отсека. Они выходили из строя довольно часто.
Один выход из строя произошел в присутствии больших, знаменитых гостей, как раз в ту смену, во время моей вахты. Приехал после визита в Англию с Хрущевым, Курчатов и Туполева пригласил. Пока я им объяснял, что у нас делается и какие испытания идут в это время я услышал, что на втором этаже под нами посторонние звуки. Быстренько мы проводили высоких гостей из контейнера. Так называлась наша подводная лодка, зашедшая в базу, три отсека. Посмотрел я что творится на втором этаже насосной выгородки. Увидел , что первый контур течет в обитаемую часть отсека. На пульт поступила команда сбросить аварийную защиту. А потом, ставшая легендой фраза "Товарищу Александрову Анатолий Петровичу, просьба прибыть на пульт. Вас ждет Могила". Это управленец, Сан Саныч Могила, который нес вахту на пульте.
В связи с тем, что неприятности, связанные с появлением активной воды в обитаемых и необитаемый частях отсеков, были не приятности с воздействием на организм, хотя никто не жаловался. Норма была по активной удельности на порядок, чем сейчас меньше. Сейчас 10 в минус 8 по Кюри по газу, а тогда 10 в минус 9.
А как все это собирали?
Нормально. Швабрами. Ведь только потом сделали систему дренажа. По результатам этой эксплуатации и сделали систему дренажа. При заполнении первого контура, вода убиралась непосредственно в цистерну в систему дренажа, а потом специальным насосом в специальные емкости.
А как фиксировали дозы?
Контроль по газу. По аэрозолям. Система ГЗБД. В то время, первые три месяца она не работала. Она еще не была введена в строй. Мы ограничивались контролем за нейтронным и гамма облучением. Т.е. дозиметры. Самое неприятное хотя реактор еще мало наработал, и большой активности в первом контуре не было, но тут, в организм попадало.
У вас по здоровью никого не списали?
Нет. Не дожили многие. Кто не хотел дойти до лодки по-настоящему,-тот остался. В частности, в дивизионе движения было 8 управленцев, они назывались сначала сменными инженер БЧ-5, грамотные специалисты, два Ивановых, они дошли до лодки только до швартовых испытаний. В море уже не выходили. Их списали.
Потом, в институт биофизики нас положили на контроль. Когда узнали, что системы газового контроля не было, а какие дозы были трудно сказать. Поэтому заместитель Министра здравоохранения Бурназян, был такой, который вел всю радиационную медицину в стране. Вот у него был специальный институт, институт биофизики, куда нас и направляли. Так нас всех проверяли. Пункции брали. Подходит грудастая медсестра. Обними меня. Потому что ее сил не хватает что бы кольнуть в кость. Вытащить порцию спинного мозга.
На реакторах первого поколения не было системы принудительного охлаждения. Это так?
Системы проливки, которую потом изобретали. Ваш покорный слуга изобрел эту систему проливки уже будучи на лодке в Северодвинске. Когда мы строили лодку и готовились к швартовым испытаниям. Там действительно. На лодке оборудование часто выходило из строя. Холодильники текли, холодильнике первого, четвертого контура. Забортная вода охлаждается, охлаждает первый контур, потом эта вода первого контура поступает на смазку подшипников насоса. Вырезали целиком насосы, вышедшие из строя . Т.е. первый контур после работы реактора, развязался, герметичности у него не было. Ну ведь после того как реактор поработал несколько суток, считайте, что остаточное тепловыделение, на разных уровнях мощности, продолжается столько сколько работал реактор.
После второго выхода в море вышло из строя два теплообменника третьего и четвертого контура. Мы должны были их заменить. Завод конечно. Сдренировать контур надо, для проведения работ. Температура, без прокачки насосами, поскольку есть течь в первом контуре есть, растет. Однажды, мы разрешили сдренировать контур и приступить к резке труб первого контура. Сварка первого контура, трубы из нержавеющей стали толщиной 25 мм, это сложное дело. Это делали рабочие. Мы контролировали физбезопасность и обеспечивали, что бы активная зона не была сожжена, тепловыделяющие элементы в каналах были на месте.
Когда мы разрешили вырезать эти теплообменники температура резко пошла вверх. Что делать? Вваривать, заваривать эти трубы нештатными заглушками, не оставалась время. Тогда придумали. Личного состава в реакторном отсеке не было по штату. Только офицеры управления и командир дивизиона движения. Как раз с Юрий Трифоновичем Горбенко и придумали. Обратным ходом пустить воду, через воздушник, компенсирующей решетки прямо внутрь реактора .
Для этого что нужно было сделать. Подключить шланг питательного насоса, пустить обратным ходом внутрь реактора и сбивает температуру. Мы сделали через судовскую выгородку, в специальный коллектор. Потом мы это дело внедряли уже на всех лодках. Трагедия К-19 заключалась в том, что не участвовали, по вине покойного командира, в тех самых занятиях офицеры дивизиона движения в тех занятиях, что мы проводили с офицерами бригады лодок. Они стали изобретать велосипед в море. Не через судовскую выгородку дали обратный поток, а полезли в реакторную выгородку, разрезали сам воздушник, начали варить и переоблучились. Это была ошибка от незнания обстановки.
Расскажите о спуске К-3 на воду и про испытания.
Леонид Гаврилович Осипенко , он организовывал нашу жизнь и работу. Через некоторое время, поскольку мы были включены в приказом Министра Среднего машиностроения в штат этого хозяйства,- 75 здания,где монтировался прототип. Нам дали комнаты в Обнинске и разрешили привезти семьи. Стали жить более менее по человечески. Старший помощник Лев Михайлович Жильцов, он прибыл с нами. Был командиром после Осипенко, он ходил под Полюс.
Что еще из стенда. Очень важно.
Практика работы на стенде дала нам очень много. Мы своими руками почувствовали что такое атомная установка, и к чему нам надо стремиться и что ожидать в море на своей подлодке. Поэтому все замечания материальной части, каждая мелочь нами доносилась или напрямую представителя конструкторов или через Александрова. Он сурово заставлял промышленность внедрять все результаты опытовой эксплуатации. Когда мы пришли на лодку, я первым туда приехал, как командир дивизиона движения в 1956 году, вместе с командиром второго дивизиона, электротехнического Случниковым Вячеславом Константиновичем, еще экипаж весь оставался в Обнинске, я в плотную включился в работу по контролю за монтажом всего оборудования в реакторном, турбинном, электротехническом отсеке.
Чем была вызвана необходимость похода к Северному Полюсу?
Мы знали у них на патрулирование выходят ракетные подводные лодки. Вслед за "Наутилусом". Мы знали, что у нас тоже пойдут скоро ракетные подводные лодки. А стрелять ракетами, в те времена, до берегов вероятного противника мы просто так как сейчас можем делать, от своих баз аж на Камчатку мы не могли. Тогда ракета Р-13, которую Королев сделал еще для дизельной лодки, она летела только на 600 километров. А как добраться на такое расстояние до берегов Америки, при его могучем противолодочном флоте, кроме как через льды Арктики у нас не было иного выхода. Поэтому осваивать подледное плавание надо было, с точки зрения стратегического плана.
Кроме того мы в конце концов хотели доказать, что атомную подводную лодку мы получали только для того чтобы иметь настоящую подводную лодку, не ныряющую, а настоящую. Которая могла бы в течении всей автономности находиться в подводном или подледном положении. Это надо было все проверить практически. Каждая лодка она и должна была пройти такое испытание. Сначала не получилось. Не было в то время хорошей навигации. На Северном полюсе куда не поверни везде ЮГ. Если ты дойдешь до широты, допустим, 88 градусов северной широты, дальше тебе осталось 2 градуса до полюса. А дальше куда, если у тебя нет хорошей инерциальной гироскопической системы.
Она появилась только в 61 году. Поэтому в 58 -59 году мы до полюса дойти не могли. Поставили эту систему на нашу родимую подводную лодку. Поэтому в 62 году вынуждены были послать эту лодку. Почему не другие. Хотя другие лодки посвежее, помоложе, многое было внедрено из стендовых испытаний и наших испытаний. Не было достаточного задела по навигационным системам. В 62 году лодка сходила хорошо. Хотя техника именно с точки зрения энергетики на этой лодке была самой ненадежной по выработке ресурса. Мы выработали среднюю цифру сколько у нас часов проработают парогенераторы из нержавеющей стали. Они, к сожалению , очень часто выходили из строя. А что такое в подводном положении активность внутри обитаемой части отсека. Люди облучаются и неприятностей бывает много.
На обратном пути были неприятности?
Нет. на К-3 не было проблем. Там была сравнительно небольшая неисправность одного из насосов забортной воды на турбинной установке. Эту работу выполнил личный состав без привлечения других. А на парах возвращались потому, что ее встречал Н.С.Хрущев.
Это в плане его посещения было встретить подводную лодку которая к его приезду выйдет из подо льдов Северного полюса. Он приехал 19 июля в Мурманск. Его плохо встретили в Мурманске. Он сократил время пребывания собственно в Мурманске на двое суток и уехал в Североморск сразу после митинга. Который он проводил на стадионе. Пьяных женщин пустили на стадион (я не знаю провокация не провокация). Претензий к нему было много. да и он сам спровоцировал "Дорогие Мурмончане в двойне нам дороги. (имея ввиду оклад)".
...Он приехал на Северный флот на двое суток раньше. Наша лодка не успевала вернуться. На Северном флоте на крейсере он обошел несколько баз. На всех базах побывал. Пришел в Западную Лицу. Вот почему меня лишили права участвовать в походе подо льдом, потому что мне приказано было доложить устройство ядерной установки Н.С. Хрущеву. Я ему рассказывал в Западной Лице. Ему стало все ясно и он ушел на крейсере. Сфотографировался. Пошел в Северодвинск. А по пути Горшков доложил, что только что доложил командир подводной лодки К-3, что он прошел подо льдом Северного полюса.
Очень хорошо-сказал Хрущев. Командиру- героя. Четко. Ясно. Но старший на борту командир флотилии контр-адмирал Путилин. А ему, что ничего? Доложили через Малиновского, еще раз. Тут вмешался Александров. Он знал, что обстановка в первом контуре это подводной лодки, после всех этих испытаний, очень неприятная, не дай Бог случилась не герметичность в первом контуре, случилась бы большая неприятность.
Потому что удельная активность воды первого контура 10 в минус первой Кюри на литр. Это по сравнению с нормой в 10000 раз выше активность. Микротечь сразу бы вызвала газовую активность в отсеках подводной лодки.
Анатолий Петрович сказал: "Никита Сергеевич пора и инженеров награждать. Они заслуживают этого!".
Александров, Малиновский, Главком доложили и решили звание Героя присвоить троим: Петелину, Жильцову, Тимофееву. И остальных щедро наградили. Все командиры боевых частей, командиры дивизионов получили ордена Ленина, командиры групп - ордена Красного Знамени, а рядовой состав медали За отвагу, ордена Красной Звезды, медали Ушакова. Все до единого и даже зайца наградили. Один заяц попал с соседней лодки привлечен был перед выходом в море и остался. Его включили в список и наградили медалью Ушакова.
Тогда интересно было. Списки на награды оформляли в Западной Лице списки и телеграмму. Телеграмму Председателю Президиума Верховного Совета Союза ССР Леониду Ильичу Брежневу: "Уважаемый Леонид Ильич. Подводная лодка К-3 завершила подледный переход, прошла подо льдами северного полюса. Личный состав показал много умения в освоении новой техники. Задание Правительства выполнено. Просим Вас рассмотреть и наградить в соответствии со списком".
И дали вот этот список. Три Героя, потом ордена Ленина, потом Красного Знамени, и так далее. Несколько человек гражданских, Симовнов и офицер из штаба. В конце приписка. Награды должны быть представлены такого числа. Хрущев. Малиновский, Командующий Северным флотом Касатонов и Министр судостроительной промышленности.
Какова судьба К-3 после похода на Северный полюс.
Она сразу после этого пошла в завод. Надо было менять парогенераторы. На следующей выходе в море, через месяц. Три камеры парогенератора потекли. Были ретивые товарищи, не зная дела, такую схему предложили Главкому, и он ее чуть ли не утвердил. Нам, флотским товарищам, пришлось вмешаться. Предложили сходить до 85 параллели вернуться из подо льда, доложить что все нормально, и опять пойти на полюс. Если бы такая схема, т.е. лишних пять, шесть суток. Если бы такая схема была утверждена, то эти парогенераторы, которые вышли из строя на следующем выходе, рванули подо льдом. К счастью это не произошло.
Вы получили орден Мужества. За что?
Расскажите об аварии на К-19.
Это не первая авария с радиацией. Первая авария была 13 октября в понедельник 1960 года на подводной лодке К-8. Подчеркиваю в понедельник, 13 октября, кто знает о суевериях моряков, как пошел командир Василий Петрович Шумаков, тем не менее он вышел, причем серьезное задание он получил и вернулся к вечеру с разрывом парогенератора.
Хорошо, что это было не далеко от базы, и хорошо, что они смогли сразу всплыть. Поэтому отделались сравнительно небольшим повышением уровня активности в турбинном отсеке. Максимум кто получил по аэрозольной активности некоторые офицеры в турбинном отсеке и матросы и пультовики и в реакторном отсеке. Там было сравнительно немного. Лучевой болезни первой степени даже не было. Больше 100 Рентген не было. Никто не умер. Это первая неприятность была на нашем соединении. Через год . В конце 60 года пришли три новых лодки, к проекту 627А , которые были в составе бригады, пришли три подводные лодки 658 проекта, ракетные, К-19, К-33, К-55.
Должен сказать, что К-19, которая получила нехорошее прозвище название "Хиросима" по разным причинам, в том числе и субьективным была невезучим пароходом. У нее были серьезные неисправности во время испытаний в том числе и с энергоустановкой. Они вывели из строя по вине оператора. Компенсирующую решетку засадили на концевики, пришлось перегружать активную зону правого реактора, аварийного . На котором потом, 4 июля 1961, года рванул первый контур. Касание грунта на хорошей скорости при глубоководном погружении.
18 ноября они пришли в Западную Лицу и в тот же день крышкой ракетной шахты раздавили голову моряку. Может об этом я напрасно говорю... Потом попал один моряк, руку оторвало через неделю на линии вала. Хотя экипаж у Затеева Николая Владимировича, был такой, решительный, через чур решительный командир. Не очень вникал, в отличии от Осипенко, в существо процессов которые происходят в реакторе. Немножко был легкомысленным, легковесным я бы сказал. По спецификации надо такую скорость, я могу крутить ручкой телеграфа как хочу. В то время, на заре освоения техники, такие вещи не допускались.
В то время было много претензий к промышленности и нас эксплуатационников и командование решило устроить показательный выход на К-19 в море, почти отстранить экипаж при подготовке к походу, посадить туда грамотных специалистов, инженеров, техников рабочих с завода и показать как надо плавать когда ничего не ломается. Заранее скажу, что эта затея провалилась. Эту К-19 эта сборная команда к выходу в море подготовить не смогла.
Они подготовили К-33, вышли в море, и вернулись с аварией на двух бортах энергообеспечения. Мы К-19 подготовили сами и вышли в море. Просто приходилось отбиваться от через чур больших претензий и личному составу. Все умели Знали и делали все, что надо. В июне месяце состоялись флотские учения в которых были задействованы несколько подводных лодок с бригады атомных подводных лодок, в том числе К-19 и пошла она работать на стороне синих. Выполняла хорошо задачу.
4 июля на пульте управления ядерной установкой на реакторе правого борта сидел Ерастов и обнаружил, что давление в первом контуре у него ноль. Что это значит. Давление в первом контуре вместо нормального рабочего давления 170 -180 кл. на кв. см. , а тут ноль. А что это значит? Это значит, что вода ушла... Будет расплавление активной зоны. Поскольку теплоотвода с тепловыделяющих элементов из активной зоны нет. Аварийная защита сработала сама.
Они начали героически бороться за живучесть реактора. Как? Помнили о той системе проливки, но не знали как это сделать. И полезли не в судовскую выгородку, откуда безболезненно, не подвергая облучению себя , а полезли в реакторную выгородку, разрезали стояк воздушника из привода компенсирующей решетки. Т.е. сняли остаточное давление из активной зоны и начали этим всем дышать.
Распространили активность по всей лодке, не смотря на все принятые меры. Героическую борьбу возглавил лейтенант не допущенный к самостоятельному управлению. Пришел и командир дивизиона, командир БЧ-5 Козырев... Начали бороться. Вот этот неправильный, с точки зрения физической безопасности, предотвращения людей путь, который выбрал лейтенант Корчилов. Они плохо проанализировали, некогда было анализировать, но пошли по этому пути. Хотя после того как разрезали, трудно было что-то сделать.
Нахватались смертельных доз аэрозольного облучения, не только аэрозольного, но и нейтронного, поскольку были на крышке реактора. Все люди, которые участвовали в этой работе. Корчилов получил, не считая того, что заглатал внутрь, потому что изолирующие приборы пришлось снять,- порядка 20000 Кюри. Старшины 2 статьи Кошенков, Кордочь получили тоже большие дозы. Командир дивизиона движения Юрий Николаевич Костев капитан 3 ранга, он получил за 500 Рентген, и командир БЧ-5 тоже (эти пять человек практически сразу).
Старшина отсека Рыжиков, он обслуживал другие механизмы в реакторном отсеке, но все равно реакторный отсек был заражен аэрозолями высокой степени радиоактивности . Прежде всего, это была самая страшная опасность. Потому что нейтронное и гамма излучение они менее опасны в тех условиях по моей оценке. Потом туда пошло много народу. Аварийные партии стали организовывать и посылать через четвертый отсек из центрального поста, потому что из турбинного отсека пройти было нельзя. Лодка осталась без хода.
Энергия была только аккумуляторная батарея. Дизель пустить они не смогли. Потому что активность в пятом отсеке тоже была очень высокая. Лодка осталась без хода. Дали они аварийное оповещение на короткой волне. Услышали дизельные лодки рядом. Подошли. Часть экипажа сняли. Через дизельные лодки дали оповещение на флот. Аварийную тревогу. Нам дали команду взять экипаж К-33 на спасателе идти туда. Я был назначен старшим за борьбу за живучесть энергетики и пошел тоже туда.
У меня в этот день родился сын. Пошел в океан. 6 июля. Подошли. За это время просили у Командующего несколько раз, у командира группы перехода Васильева на лодку нам не разрешали. Подошла правительственная комиссия на эсминце. Мне дали добро на посещение покинутой подводной лодки.
Весь экипаж был распределен по дизельным лодкам и эсминцу. Корчилов уже скончался... Он перед смертью попросил сгущенки. Он распух в три раза больше стал. Это ясно. Клетки живые , которые под влиянием радиолиза раздулись в несколько раз. Его стошнило на эсминце. Потом несколько дней дезактивировали палубу, не могли отмыть. Такая была активность внутри человека.
Всех отвезли в Полярный. Я получил добро от правительственной комиссии, которую возглавлял Усаченков, в нее входил Бутома, и академик Александров. Вызвали меня на эсминец. Тишь, гладь, море. Повезло в этом плане.
Мы туда пришли, уже переодетые. Я доложил план действий. Свою группу я разделил на две части. С кормы я собирался идти, с носового люка Марат Васильевич Прейдидорога должен был идти. Получили инструктаж. Я доложил что я буду делать. Нужно было сначала мероприятия обеспечивающие безопасность в целом лодки, что бы не утонула. Нет ли там пожара, нет ли затопления, экипажа то нет. Скорость при такой погоде могла быть обеспечена 13 узлов. Почти как на своем ходу.
В это время. Александров сказал: " Ради бога ничего не делай с первым контуром, если насосы работают, может на батарее сидят, путь работают если стоят пусть стоят. Я опасаюсь, что он может пойти мгновенно". Он не исключал возможности ядерного взрыва, зона могла расплавиться и рвануть. Поэтому. несколько советов дал.
На лодке мы пробыли два часа. Впечатление неплохое. Темнота конечно. Ничего не видно. Только фонарики. Подошли к люку кормовому. Активность у люка около 20 Рентген. Открыли. Стравили. Активность увеличилась. Мы были в изолирующих костюмах. Когда спустились в 9 отсек, там сразу увеличилась активность.
На переборке турбинного отсека, за пультом управления затормозили линию вала, чтобы при буксировке не было пожара, проверили состояние всех систем. Проверили в носу вентилирование аккумуляторной батареи, схема была собрана правильно, воды ни куда не поступало. Ну правда потом уже обнаружили, что клапан охлаждения гирокомпасов в трюме центрального поста немного пропускал. Чуть, чуть пропускал. Это ни на что не повлияло.
Но на переборке турбинного отсека активность зашкаливала за 100 Рентген и что самое плохое горячая вода проникла из реакторного отсека при проливке и турбинного отсека через сальники в трюм 7 отсека и она оказалась очень высоко активной. Поэтому химик дозиметристы сказали ни в коем случае дальше идти нельзя. Там мы получим радиоактивные ожоги. Ограничились пультом. Ясно, что в результате 2 часов на лодке. Сходили не зря. Обстановка стабилизировалась. Не было повышения температуры в реакторном и турбинных отсеках. И это было видно по испарению.
Пришли к выводу, что лодку буксировать можно, ибо было мнение затопить лодку на месте. Поднялся на мостик и доложил в мегафон. Получил разрешение. Пошли на свою базу. Дозимитристы нас помыли. Поскольку мне пришлось в одном месте снять КИП. Очень здорово стреляла щитовидка и грудь. Хорошо нас помыли в бане. Напоили спиртом. Я не очень люблю, но тут надо. Механизм этого дела я еще помню со стенда от Славского, который на атомной станции показывал нам кое-что в этом плане.
На следующий день пришли в базу. Лодку поставили на стенд СБР в Малую Лопатку. Я поехал в госпиталь. Поговорил с ком. БЧ-5 и старшиной Рыжиковым, который играл в футбол, умер он через семь дней самым последним.
Четверых увезли в Москву. Козырев умер через 9 лет по другой причине. Кое-что мне надо было узнать. Спросил я у Рыжикова. Какое давление было когда сбросили АЗЕ. Около 80 кг. Ты не ошибаешься. Нет. Прибор. Как потом разобрались и нашли дырку, дырка была в сопле сборки (это система охлаждения холодильника). Лопнула импульсная трубка и прибор показывал ноль. А так давление еще держалось. Оно долго держаться не могло Компенсаторы объема уровень просадили. но в тот момент когда сбрасывалась аварийная защита давление было.
Приехал на разбор ком флотом. Доложили. Выработали свои предложения. Меня отстранили. Поскольку я получил большую дозу и отправили в отпуск куда я и поехал. Встретил сына и приехал в Западную Лицу уже в сентябре.
Что такое человеческий фактор применительно к подводникам?
Лейтенант Корчилов пошел по неправильному пути с точки зрения сохранения собственной жизни за собой. Но это было во имя спасения корабля, людей. Поэтому когда мы оценивали деятельность личного состава, мы оценили их как правильные и мужественные.
Правильные с той точки зрения, что они в то время по уровню знаний и науки и у эксплуатационников они были таковы направлены были на предотвращение ядерного взрыва, который мог бы принести неисчислимые беды не только лодке Это не очень далеко. Великобритания. Гольфстрим шел к Норвегии и нашим берегам. Эти ребята действовали мужественно. Работали самоотверженно. Они до сих пор поддерживают между собой хорошую связь, добрые отношения друг с другом. Помогают друг другу.
Что касается нашей обстановке внутри нашего соединения, первого соединения атомных лодок. Я должен сказать, что мы там жили одной семьей. У нас было каких либо. Жили одной семьей. Я уехал от туда довольно рано. Меня отлучили на некоторое время от работ с ядерной энергетикой. Потом допуск разрешили. Я всю жизнь занимался атомными лодками. В то время в 63 года я ушел с флотилии. Всех командиров того времени, а служили особенно электромеханических БЧ, я знал имя и отчество каждого, знал семейное положение, с командирами, я был требовательным командиром, даже будущему Главнокомандующему Чернавину фитиль пришлось ставить за нарушение определенное, он в то время был командиром лодки, он командовал К-21.
Все относились друг другу прекрасно и знали друг друга . Сейчас обстановка немного другая. В первых флот стал большим. Понастроили 220 атомных лодок, сейчас осталось мало в строю. Прекрасные отношения были с рабочими, промышленностью, рабочими. Александров вскоре после тех событий был избран Президентом Академии наук. Я пришел сюда сначала в отдел эксплуатации главного технического управления, начальником отделом эксплуатации. Частенько там его встречал. Потом, когда перешел в Главное управление кораблестроения встречались и по делу и не только по делу. Все юбилейные даты по каждой лодке.
Какой подводный флот России нужен и нужен ли он вообще?
Это смотря как смотреть на нашу Россию. Я считаю, что наш военно-морской флот должен быть хорошим, сильным и подводный сильный флот, должна быть и ракетная часть подводного флота хорошая. От нее мы ни куда не денемся. Фактор сдерживания это могучий. Подводная лодка несмотря на все их недостатки, особенности конструкций. Недостатки нашей промышленности. Не всегда мы можем сделать малошумные механизмы, как допустим, вероятный наш противник. Не всегда. В этом отношении движение вперед значительное в этом отношении последние годы.. Т.е. ракетные лодки должны быть по хорошей дивизии на Северном и Тихоокеанском флоте, и должно быть по хорошей дивизии многоцелевых лодок на Северном и Тихоокеанском флоте.
Что касается Балтики и Черного моря туда достаточно малых дизельных лодок. Они выполнят свою задачу. Но этот подводный флот будет однорукий если не будет у него хорошего прикрытия. Поэтому такие корабли нет ни одного надводного крупного. Хорошие корабли прикрытия, для того, что бы те же лодки могли развернуться на боевую службу в нужных районах, где потом побряцать оружием надо.
А зачем?
А как же так. Нас обливают грязью. Арестовывают наши парусники, а мы что на Средиземном море не можем ничего сделать. Может быть я не прав. Я считаю, что Н.С. в 1956 году когда Англия и Франция начали бомбить Каир. Прекратите немедленно. Иначе я объявлю готовность № 1. Своим ракетным ядерным силам. Никакой бомбежки завтра уже не было. Мне пришлось с Адмиралом флота Касатоновым в 67 году принимать участие в эскадре Средиземноморской . Вы знаете хоть у нас не было могучих авианосцев как были у американцев, но то что они совершенно четко знали, что у нас там штук шесть подводных лодок 675 проекта плавают с хорошим запасом крылатых ракет. К нам с почтением относились. И флаг Адмирала флота Касатонова приветствовали. А сейчас что? Если мы на задворках мировой политики хотим быть тогда нам не нужен флота. Хотя еще Петр сказал у государства есть два друга, это армия и флот.
Немає коментарів:
Дописати коментар