Хочу коснуться ядерной аварии на апл «К-19» произошедшей 4 июля 1961 года. Медслужбой флотилии экипаж корабля не был подготовлен к действиям по борьбе за живучесть корабля в условиях чрезвычайной радиационной обстановки. Кому- то из командования апл пришла в голову «великая» мысль: осушить трюм аварийного реакторного отсека, используя главную осушительную магистраль. Эта самоубийственная для всего личного состава идея была претворена в жизнь руками трюмного Ивана Кулакова. С молчаливого согласия начмеда и химика апл »К-19», Иван Кулаков набросил «радиационную удавку» на шею личного состава экипажа подводной лодки. В результате пуска главного осушительного насоса высокорадиоактивная вода распространились по всей подводной лодке через магистраль. Неправильные действия ГКП привели к резкому ухудшению радиационной обстановки в отсеках апл и переоблучению всего личного состава. Восемь молодых ребят скончалось от лучевой болезни! Почему начмед и начхим не пресекли безграмотные действия ГКП апл??? У меня создалось впечатление, что многие должностные лица офицерского состава имели очень слабую профессиональную подготовку. « Вопрос руководителям медслужбы и химслужбы первой флотилии апл образца 1961 года: « Почему был отправлен в море корабль с неподготовленными начальниками медицинской и химической службы?». Вопросов к медслужбе первой флотилии у меня много. Чтобы их разобрать потребуется манускрипт величиной с « Войну и мир» Л.Н. Толстого.
Часть десятая.
Для подтверждения моих умозаключений прошу почитать нижеследующий материал.Работа в аварийном здании №5.
В 1983 году после беспощадной, жесточайшей войны с главным политрабочим 33-й дивизии апл капитаном 1 ранга Дмитриевым меня «покусанного и порванного», с полностью подорванной верой во все хорошее, «выплюнули» в войсковую часть 90299 для дальнейшего прохождения службы. На ее территории, в здании №5 находилось основное хранилище отработанного ядерного топлива КСФ. Располагалась войсковая часть в губе Андреева. Прибыв к новому месту службы, я был назначен на должность инженера группы хранения отработавшего ядерного топлива. Моим непосредственным начальником был Стас Калинин, с которым я поддерживал дружеские отношения со времени обучения в СВВМИУ. Он предложил мне посетить вместе с ним самый страшный и опасный в радиационном отношении объект– хранилище отработанного ядерного топлива (ОЯТ), что располагалось в теперь уже известном чуть ли не всему миру здании №5. Внешне оно выглядело убогим, огромным сооружением со своеобразной мрачной и угрюмой архитектурой. Архитектором этого здания видимо был военный человек с извращенной психикой.
Источник-http://andreeva.1gb.ru/story/Beltcin.html
Внутреннее содержание этого архитектурного урода соответствовало его внешнему виду. В этом я убедился, когда впервые зашел в аварийное хранилище ОЯТ бассейнового типа здания №5. Для того, что бы от увиденного я не получил инфаркта, Калинин С.В. предложил мне выпить с ним спирта и запить его мертвой родниковой водой содержащей в себе огромное количество радионуклидов. Радионуклиды попадали в родник из аварийного бассейна здания №5. Эту приятную для «здоровья» процедуру мы быстро воплотили в жизнь. Затем, переодевшись в рваную, фонящую одежду, мы вошли в «жемчужину» КСФ – аварийное хранилище ОЯТ здания №5.
Когда впервые зашел в него, ужаснулся: подобного кошмара не видел в жизни никогда и не представлял, что такое может быть. Представьте себе огромное здание без окон, окрашенное в черный цвет, стоящее на скале среди сопок.
Въезд в здание №5 украшали деформированные автомобилями, перевозящими отработанное ядерное топливо, полусорванные с петель огромные ворота. Внутри здание было разрушено, электрооборудование в аварийном состоянии. Через огромные дыры в крыше здания можно было любоваться Северным сиянием, и что самое ужасное – колоссальные уровни загрязненности бета-частицами. Внутри хранилища «гуляла» отраженная от плит и стен гамма-волна. Здание №5 было полностью радиоактивным. При радиационном обследовании хранилища ядерного топлива произведенного представителями соответствующего института выявилась страшная картина. Радиоактивными веществами были полностью пропитаны стены здания и фундамент. На наружной поверхности стен мощность эквивалентной дозы облучения достигала 10 – 20 мЗв/ч. В пробах бетона и кирпича из стен здания и фундамента удельная активность по 137Cs достигала 300 000 000 Беккерелей/кг, по 90Sr 4 000 000 Беккерелей/кг. Грунт вокруг здания также сильно загрязнен, до 1 000 000 000 Беккерелей/кг. В технологическом зале на полу толстый слой пыли от бетонных плит, использовавшихся для защиты от излучения при выгрузке отработанного топлива, удельная активность пыли достигала 230 000 0000 Беккерелей/кг, в том числе альфа-излучающих радионуклидов 860 000 Беккерелей/кг. Если с крыши здания на голову попадала капля воды, то ее приходилось дезактивировать очень долго. Ибо в капле воды находились сотни тысяч бета-частиц.
В общем, знакомство на меня произвело удручающее впечатление. Некоторые офицеры говорили, что люди, осужденные за убийство, отбывают свой срок в более цивильных условиях, чем мы избравшие добровольно профессию офицера. Глядя на техническую оснащенность здания №5, складывалось впечатление, что цивилизация и научно технический прогресс не коснулись его. Все говорило о пещерном средневековье…
В этот момент старшина смены привел личный состав для выгрузки чехлов с ОТВС из аварийного левого бассейна. Матросы так же были одеты в радиоактивное рванье, а на ногах у них были пропитанные радионуклидами мокрые валенки. Я быстренько ознакомился с технологией работ по выгрузке ОЯТ из аварийного левого бассейна, и понял, что эту технологию разрабатывали люди, которые на мой субъективный взгляд, должны были быть пациентами психдиспансеров. От этой мысли мне стало не по себе, и я мгновенно протрезвел. Тем временем, матрос с помощью тельфера начал «заводить» чехол с оят (отработавшим ядерным топливом) на рабочее место. В силу несовершенства технологии работ и конструктивных недостатков подвески удерживающего под водой чехол с оят, он срывается с гака тельфера и закатывается под защитную плиту, толщиной в четыре метра, находящуюся под водой. Радиационный фон в аварийном хранилище был очень высокий, а на рабочем месте, где в основном трудились (занимались самоубийством) матросы и офицеры он достигал 25 рентген/час.
Рядом с рабочим местом, находилась малоэффективная кустарная установка для очистки от радионуклидов воды аварийного левого бассейна. От нее светило до 80 рентген в час. Она состояла из четырех металлических бочек, наполненных отработанной шихтой из фильтрах активности первого контура реакторов апл. Насосами работавшими в режиме рециркуляции радиоактивная вода прогонялась через шихту. Она была не рассчитана на работу в таких суперрадиационных условиях. Исчерпав свои технические возможности по поглощению радионуклидов, она в лучшем случае работала как механический фильтр для очистки воды от высокорадиоактивной грязи, в виде небольших твердых фракций находящихся в ней. В сильные морозы, баки с шихтой полопались (были разморожены) и радиоактивная шихта высыпалась частично в воду левого бассейна. Часть ее валялось горой на консолях здания №5, что неминуемо приводило к резкому ухудшению радиационной обстановки в районе рабочего места.
Матросы без всяких средств защиты убирали радиоактивную шихту лопатами и ведрами. Большое количество ячеек в хиросимном блоке смерти заполнено именно этой шихтой. Во время работ, в связи с большими уровнями гамма- излучения от самопальной, кустарной установки, для защиты работающей смены, мы забросали это убожество листовым свинцом. Без биологической защиты матросы, генофонд страны находились как бы между радиоактивными Сциллой и Харибдой. Сцилла – рабочее место, 25 рентген в час. Харибда – кустарная установка, мощностью гамма-излучения 80 рентген\час. Согласитесь, что условия работы были созданы для нас невыносимыми.. Я никогда не видел в аварийном хранилище здания №5 офицеров из вышестоящих флотских организаций, кроме случаев фотографирования их для получения орденов и прочих льгот. Как я уже писал выше, сорвавшийся с подвески чехол упал под защитную плиту и мешал «проведению» под водой бассейна на рабочее место других чехлов, что неминуемо привело к остановке работ по их выгрузке . В технологии работ, об этой ситуации не сказано ни слова. Под рукой ничего нет, что позволило бы под водой оттащить чехол от защитной плиты. Для продолжения работ, этот чехол необходимо было чуть ли не зубами вытаскивать из под защитной плиты. Вместе со Стасом Калининым и матросами смены состоящей из шести человек, в условиях чрезвычайной радиоактивности, в течении пяти часов с помощью мата и подручных самодельных средств доставали этот проклятый чехол.
При нулевом кпд весь личный состав смены был сильно облучен. Правда, служба радиационной безопасности, эти дозы грубо сфальсифицировала. Как говориться, кто на кого учился. Наше дело – облучаться, их дело – фальсифицировать дозовые нагрузки. А в целом мы делали одно важное дело – обеспечивали боеготовность КСФ. Какой ценой это достигалось – никого абсолютно не интересовало. Главное мед, а на пчел можно положить известный орган! И чем больше, тем лучше!
В предыдущих рассказах я писал, что технологии и оборудование, используемое на ядерных объектах, в условиях высокой радиоактивности должно быть надежным, быстродействующим и функциональным, но работники профильных НИИ почему - то считали по другому.
Приведу еще один пример переоблучения личного состава смены в связи с отсутствием узла для пробивания красномедных мембран в нижней части чехла с ОТВС, с целью слива из него высокорадиоактивной воды с остатками топливно – ядерной композиции. Как не удивительно, но «великие» конструкторы из соответствующих НИИ вообще не сконструировали этот чрезвычайно необходимый при работах узел. Какой выдающийся флотоводец дал команду о приеме в эксплуатацию этого кустарного, чрезвычайно опасного для всего живого самопала под названием - здание №5?
Я мог бы понять его решение, если бы в этом здании размещался свинарник, но там размещалось основное хранилище оят КСФ. До какой же преступной безответственности может дойти должностное лицо, если оно никем не контролируется. А может, это было решение Системы 1917 года и ей было неважно, кто в этом здании будет облучаться свиньи или военные рабы. Но чрезвычайно важный и опасный в радиационном и ядерном отношениях объект был принят в эксплуатацию.
Кто - то получил награды, должности, а за тупость и безнравственность этих конченных «людей» расплачивались своим здоровьем Калинины, Сафоновы и много – много других офицеров и матросов работавших в убийственных условиях здания №5. Пришлось нам самим придумывать узел по пробиванию мембран чехлов с ОТВС.
Самопальный дырокол представлял из себя металлический круг диаметром 70 см, а в средине его был приварен острозаточенный клапан от двигателя КРАЗа или БЕЛАЗа. Контейнер защита (БК) удерживаемый на весу с помощью 15-ти тонного крана соосно центровался с заточкой, а затем путем поворота шарового крана в базовом контейнере из него сбрасывался чехол с ядерным топливом с высоты около 80 см, «очком» на эту заточку. С первого раза очень редко попадали в медную пластину. Обычно чехол с оят сбрасывали на заточку по нескольку раз. Удар железа о железо был сильным, и слышно было, как трещат в чехле сборки с ядерным топливом. От таких динамических нагрузок ОТВС естественно теряли свою герметичность, и ядерное топливо просыпью поступало вместе с водой в аварийный левый бассейн. Это неминуемо приводило к резкому ухудшению радиационной обстановки в здании №5, а затем к возникновению СЦР (самопроизвольных цепных реакций) или маленьких атомных взрывов. Голубые вспышки под водой (СЦР) мы наблюдали с Калининым С.В. и многими другими ликвидаторами. Помню в одну из смен, со Стасом Калининым мы долго не могли попасть в «очко» чехла с ОТВС клапаном – заточкой самопального дырокола. Если бы в этот момент в здании №5 появился главный конструктор этого объекта, то я клянусь, пробил бы ему очко этим дыроколом. Мембрана чехла не пробивалась, тогда мы со Стасом Калининым легли на мокрый радиоактивный круг дырокола (25 рентген/час) выпустили на 15 см. из защиты суперрадиоактивный чехол с ОТВС (светило от 800 рентген/час до 17000 рентген/час) и удерживая голыми руками этого радиоактивного монстра произвели действия по его сведению с заточкой. Только после этого бездарного переоблучения себя и особенно рук, нам удалось пробить мембрану. Вопрос?
Для чего в нашей стране существуют институты, которые работают по данному профилю? Неужто для того, что бы «убивать» своих сограждан. Один публикатор, который был обязан следить за усовершенствованием технологи работ и оборудования на 569 БТБ, которую он долгое время курировал, в качестве представителя ТУ КСФ, до сих пор утверждает, что все было хорошо. Предлагаю читателю прочитать фрагмент из его статьи:
Процесс обращения с ОЯТ и РАО, по самой своей природе, всегда изобиловал трудоемкими и малопривлекательными операциями, что на фоне угрюмого дизайна строений БТБ давало повод для спекуляций и сочинительства. Не без помощи невесть откуда появившихся экспертов (включая маститых членов научного сообщества) сегодняшнее состояние бывших баз ВМФ тенденциозно искажается. Губа Андреева, к примеру, представляется не иначе, как самое большое в Европе хранилище ОЯТ. Неприглядно освещается предшествующая деятельность военного персонала. Находятся публикаторы, утверждающие о якобы случавшихся самопроизвольных цепных реакциях (СЦР).
Извините, но не мы ликвидаторы придумали эти трудоемкие и малопривлекательные операции при обращении с ОЯТ и РАО. Масса ликвидаторов радиационных каскадных аварий в хранилище ОЯТ в здании №5, которые произошли из – за непродуманных уродливых технологий, потеряли свое здоровье, а некоторые ушли из этой жизни. Как мне в глаза смотреть матерям крановщиков КПМ-40 Валеры Крылова и другим, которые скончались от переоблучения через короткое время после демобилизации??? Он и еще несколько матросов видели СЦР (маленькие атомные взрывы) в ячейках емкости 3А! А почему по убожески был сделан Хиросимный блок смерти? Кто ответит за болезни и гибель ликвидаторов работавших в нем?
Угрюмый дизайн строений БТБ не мы придумывали, спекуляции и сочинительства имеют другой источник и к ликвидаторам они не имеют ни какого отношения. В статье Вы пишите, что на всех БТБ, при всех их различиях и особенностях, по мере эксплуатации выявлялись серьезные изъяны и просчеты, в том числе концептуального характера. Видимо Вы хотели этим сказать, что бассейны здания №5 разгерметизировались значительно раньше 1982 года, не только на 569 БТБ, но и на других аналогичных базах ВМФ СССР.
Я как ответственный за это здание видел, что облицовочные кирпичи левого бассейна постоянно мокрые и от них исходит большой гамма – фон. Почва вокруг здания была вся заражена радионуклидами. Это было в начале 1983 года. После пристройки второй очереди бассейна в 1971 году хранилище оят стало негерметичным. Высокорадиоактивная вода в течение одиннадцати лет смертельными для всего живого ручьями растекалась по территории части. Кому – то было выгодно скрыть страшную аварийную ситуацию в основном хранилище ОЯТ КСФ. Главное, что бы крутились турбины пла, а матросы и офицеры БТБ –569 - расходный материал. Хотел бы поднять вопрос о ветеранах подразделений особого риска. Капитан 3 ранга Денисенко Юра – умер от переоблучения, так и не дождавшись оплаченных своим потерянным здоровьем льгот. Я считаю, разницы нет, в какой сейчас стране живет ликвидатор. Если человек облучался, он должен иметь соответствующие льготы! Так будет справедливо!
Другое дело, если вспомнить события по ликвидации радиационной аварии в здании №5 и загрузке аварийного ОЯТ в ячейки Хиросимного Блока Смерти в 1989 году. На мой взгляд, это было первое масштабное коммерческое мероприятие на КСФ. Многие люди, которые даже не знают где находиться губа Андреева получили ордена и прочие материальные блага, за их мнимое участие в ликвидации радиационных аварий. Меня до сих пор возмущает поведение этих бизнесменов в форме. На фоне разваливающейся империи под названием СССР, они решали свои меркантильные дела. А расходным материалом для них стали Калинины, Сафоновы и другие офицеры вместе с более чем с тысячей матросов.
Возвращаясь к своему другу и сослуживцу капитану 3 ранга Калинину Станиславу Викторовичу, хочу сказать, что им было очень много сделано в плане поддержания боеготовности в/ч 90299. В начале мая 1989 года Станислав был назначен на должность начальника службы №3. Заключительный этап по ликвидации радиационной аварии и выгрузку аварийных чехлов из правого бассейна здания №5 начали первого июня 1989 года, после испытаний соответствующего контейнера.
Весь чудовищно радиоактивный хлам в количестве нескольких тысяч тонн, вывозился из здания №5 под открытое небо на площадку №3, которая уже входила в заведование Станислава Викторовича. По всей видимости, именно там внутрь его тела попала альфа – грязь. По моему субъективному мнению на фоне большого переоблучения его организма, этот фактор сыграл трагическую, ключевую роль в его смерти.
Светлая память о Калинине Станиславе Викторовиче навсегда останется в наших сердцах.
Господи, упокой его душу.
Измученный тоскою и недугом,
И угасая в полном цвете лет,
Проститься я с тобой хотел как с другом,
Но хладен был прощальный твой привет.
М.Ю. Лермонтов
Немає коментарів:
Дописати коментар