Три ядерных взрыва в губе Андреева
http://andreeva.1gb.ru/story/try.html
Люди фактически голыми руками ликвидировали несколько чудовищных радиационных аварий и ядерно-опасных завалов. Они не щадили своего здоровья выполняя эти работы. страна должна гордиться ими, знать их имена, и на их коллективном подвиге воспитывать патриотизм в молодых поколениях. Да, было облучено более 1000 матросов и за это надо спросить тех мерзавцев, которые дали команду на уничтожение генофонда страны. Вместо наказания, эти мизантропы в 1990 году не заслуженно получили солидные ордена и прочие льготы от государства. Огромно количество бессовестных людей примазавшихся к ликвидаторам этой аварии. Эти люди дают ложную информацию в СМИ, выступают на конференциях, как непосредственные участники ликвидаций этих аварий, при этом не имея никакого морального и другого права на это. Они настолько обнаглели, что перестали боятся расследования, которое может быть проведено в отношении их незаконного нахождения в рядах ветеранов подразделений особого риска. 30 июня 1994 года в газете «Обнинск» была опубликована мною написанная большая статья под названием «Чернобыль по-флотски». Целью публикации являлось привлечение общественного мнения к ситуации сложившейся на ядерных объектах Губы Андреева и восстановление социальной справедливости в отношении забытых обществом по прихоти соответствующих лиц тех молодых матросов, а их около 1000 человек, которые пожертвовали своим здоровьем при ликвидации радиационных аварий.
К сожалению, соответствующего общественного резонанса события изложенные в статье не получили. Спустя 19 лет, после известных событий в Губе Андреева мною написана , но еще не опубликована книга под названием «Правда о чернобыле по-флотски в Губе Андреева». Целью написания книги является восстановление социальной справедливости облученных матросов, а также рассказать нашему обществу фактическую правду.
Предлагаю вашему вниманию небольшой отрывок из этой книги: Для строительства временного склада, в дальнейшем именуемом БСХ (блок сухого хранения), в котором должно было размещаться ОЯТ (отработанное ядерное топливо) из реакторов АПЛ (атомных подводных лодок) Северного Флота решили использовать три большие подземные емкости закрытые бетонными пробками. Эти емкости входили в состав технологической цепочки по переработке жидких радиоактивных отходов (ЖРО), но по прямому назначению, они так и не были использованы. не смотря на то, что рядом со зданием № 5 был практически построен комплекс по переработке ЖРО, ухлопаны миллионы народных денег, вышей Флотской инстанцией было принято решение о сбрасывании ЖРО в море в районе Новой Земли. Когда я прибыл служить в в/ч 90299 от мощного современного по тем временам комплекса по переработке ЖРО остался практически один остов. Все что можно было украсть из ценного оборудования, было украдено. Три подземные емкости диаметром 18 метром, закрытые бетонными пробками остались за прошедшие десятилетия целыми и невредимыми в связи с тем, что воровать в них было нечего.
В конце февраля 1984 года Командир в/ч 90299 Капитан 1 ранга Молодых приказал всему личному составу части построиться в рабочей форме одежды. Наша рабочая форма, чтобы читатель понимал, ничем не отличалась от формы заключенных в тюремных лагерях. Ватник, сапоги кирзовые либо валенки дубовые. Еще подпоясывались веревками, чтобы ветром не продуло поясницу. После построения командир выступил с пламенной речью, назвав нас авангардом в борьбе с мировым империализмом и призвал всех присутствующих совершить очередной трудовой подвиг во имя победы развитого социализма во всем мире. Суть трудового подвига заключалась в том, чтобы личный состав с помощью какой то матери, кувалды и лома разбил на мелкие фракции бетонные пробки над вышеназванными емкостями. Раздали ломы, кувалды, лопаты, а кому этих средств не хватило, сказали: «Ваши собственные руки являются хорошими орудиями производства». Не было никаких технических средств, даже отбойных молотков. Ведь предстояла трудная, тупая работа. Необходимо было практически голыми руками разбить бетонные пробки толщиной в полметра и диаметром 18 м. А всего их три штуки.
Командир части направляя свой личный состав на такую работу видимо руководствовался ходившей тогда по Первой Флотилии поговоркой: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а один матрос херовый заменяет трактор новый». В общем, вся масса военнослужащих вооруженных примитивными орудиями производства, страшно матерясь, начала вгрызаться в промерзший и на удивление крепкий бетон пробок емкостей. Я подумал, что если бы после каждого сказанного матом слова таял один килограмм снега, то наверняка в тот же зимний день в Первой Флотилии АПЛ наступило бы жаркое лето. Гениальный русский писатель Ф.М. Достоевский в своих произведениях говорил о загадочной русской душе. На мой взгляд, никаких загадок в русской душе для командира части Молодых не было. Когда он отправил личный состав части на выполнение тупой и трудоемкой работы практически голыми руками, я подумал, что на это уйдет много времени и будут случаи травматизма личного состава. Я глубоко ошибался. Работа по снятию бетонных пробок с емкостей и выносу мелких фракций бетона в сопки закончились досрочно и без единого случая травматизма. За эту работу, естественно, никого не поощрили. На Флоте по этому поводу говорили так: «Лучший способ поощрения – это отсутствие наказания». У Командира части был к тому же еще твердый, если так можно выразится, характер. Шутя над своим характером, он говорил: «На Флоте лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер». Для тех, кто не знает что такое твердый шанкр объясню, это сыпь в виде прыщей на теле при заболевании сифилисом. Работу по разбиванию бетонных пробок емкостей провели за два морозных дня, при этом никто не заболел, подтвердив этим самым флотскую поговорку: «На Флоте нет больных, есть живые и мертвые».
После выполнения вышеописанных работ, в Андреевку прибыло две роты строителей. Они то и должны были воплотить в жизнь «чудо» инженерной мысли. Солдаты из строительного батальона работали круглыми сутками. Кормили при этом их исключительно плохо. В качестве дополнительного пайка, они использовали перемешанные объедки пищи, которые оставались после обеда личного состава части и предназначались для корма свиней в подсобном хозяйстве. Было сделано следующее, в емкости диаметром 18 м и глубиной 4 м вставили вертикально ржавые трубы из обычной стали. Трубы имели высоту 4 м. Диаметр этих труб был 400 мм, между собой они крепились арматурой с помощью сварки. При этом в целях ядерной безопасности соблюдалось некоторое расстояние между ними, а межтрубное пространство заливалось бетоном. В каждой емкости приблизительно по 1000 труб. Емкость 3А даже не удосужились закрыть крышей и оборудовать вентиляцией, с соответствующими фильтрами, очищающими воздух от радиоактивных веществ. Крыша в емкости 3А нужна была для того, чтобы исключить попадание в ячейки атмосферных осадков. Емкости 2А и 2Б оборудовали негерметичной съемной крышей, но не смотря на это, она позволяла атмосферным осадкам, в виде дождя и снега проникать в ячейки, в которых находилось ОЯТ. Естественно, атмосферные осадки, соприкасаясь с радиоактивными веществами (РВ) сами становились радиоактивными. Система вентиляции и очистки воздуха в этих сооружениях присутствовала, но она была примитивной и никогда не работала. В общем, получилась жалкая до слез пародия на французские блоки сухого хранения. Было спроектировано все по-убожески, античеловечески. Создалось впечатление, что их проектировал мизантроп (человеко-ненавидящее существо).
Если бы самому автору проекта предложили там поработать, то я глубоко сомневаюсь, что он хотя бы вошел туда. При работах в этих емкостях требовалось надевать респираторы для защиты органов дыхания. Они эффективны при плюсовых температурах. При температуре -150С эти респираторы примерзали к лицу. При такой дикой конструкции хранилища были необходимы для защиты органов дыхания специальные костюмы с замкнутым циклом дыхания. У буржуев они были, а нам они ни к чему, так как человеческая жизнь в нашей стране, как я уже говорил, ничего не стоит. К человеческой жизни у нас отношение как к расходным материалам: ветоши, обуви и т.д. Износились, выполнили свою функцию, можно просто выбросить за ненадобностью. Придут другие рабы в форме и продолжат дело умерших, покалеченных и получивших тяжелые заболевания, как следствия переоблучения. Неслучайно многие офицеры, служившие некогда в нашей части скончались от онкологических заболеваний. Когда поднимали съемную крышу, на емкостях 2А или 2Б для загрузки ОЯТ, которое еще долгое время будет теплым из-за остаточных тепловыделений, из емкостей плотным облаком поднимался вверх радиоактивный пар. Поэтому работавшие там рабы-военнослужащие убегали от этого радиационного беспредела, кто куда. Не дай Бог попасть в это радиоактивное облако, легкие, да и все внутренние органы будут сильно облучены. В общем, условия работы для серийных убийц в тюрьмах (тьфу-тьфу-тьфу, как говориться, в России от сумы, да от тюрьмы) мне кажется, созданы были лучше, чем для нас в губе Андреева. Я помню приезд в нашу часть инспектирующей группы офицеров из Москвы. Я поднялся с ними в кабину портального крана КПМ-40, которым мы загружали в емкости чехлы-кассеты с ОЯТ. Емкости были открыты и сверху был прекрасный обзор. Я рассказал старшему инспектору технологию работ и уровни излучений, исходящие от ОЯТ, в конце нашей беседы он задал мне вопрос, который привел меня в некоторое замешательство. «Скажите», спросил он «а бывали случаи, когда личный состав заходил внутрь емкостей, а если заходил, то на какое время?» По сути вопроса, я понял, что у этого паркетного капитана 1 ранга, хотя и носящего морскую форму, но так далекого от флота, в голове не укладывалось, что в таких условиях может работать нормальный человек. И он прав, нормальный человек там работать не мог, а вот раб в военной форме запросто. Ведь рабами и ничтожествами нас сделала человеконенавидящая Система образца 1917 года. Командовали нами такие же рабы, даже если у них на плечах были адмиральские погоны. Отвечая на вопрос проверяющего из Москвы, я сказал, что внутри этих убогих емкостей мы работаем каждый день по несколько часов, получая при этом большие дозы облучения, не только снаружи, но и внутри. Попадание РВ внутрь, считается очень опасным. Я видел, какая жалость и боль отразилась в его глазах, но что он мог сделать?
В связи с тем, что от БСХ постоянно шел радиоактивный пар, а средств защиты для работающих не было, начальник Службы радиационной безопасности части (СРБ) доложил в химслужбу Флота о возникшей проблеме. Вскоре в нашу часть прибыл капитан 1 ранга, специалист по средствам защиты. Как в последсьвии мне рассказывал начальник СРБ, во время его доклада произошел трагикомичный случай. Рассказывает начальник СРБ: «Я развесил графики в которых показывал рост аэрозольной активности, результаты замера загрязнения окружающей среды и многое другое, что на мой взгляд было важным и требовало безотлагательного решения. Стоя к специалисту хим.службы боком и глядя на графики я начал доклад. Доклад мой продолжался минут пять, прежде чем я услышал мощный храп напоминающий рык молодого цветущего льва. Сначала я не поверил ушам, но повернув голову к специалисту по защите от РВ с хим.службы флота я увидел, что он безмятежно спит откинувшись головой назад. Мне нечего не оставалось, как выйти из каюты и не мешать ему спать.»
Мораль этого случая такова, что всем было наплевать на наши проблемы, на наше здоровье и вообще на все. Нетрудно понять, что это сооружение само стало мощнейшим источником радиоактивного заражения окружающей среды. Как я уже писал в предыдущих материалах при работах по ликвидации радиационной аварии и ядерно-опасных завалов в хранилище ОЯТ в здании № 5 и БСХ мне приходилось в одном лице выполнять функции: 1. Заместителя руководителя работ (капитана 1 ранга Булыгина В.К.) 2. Сменного руководителя 3. Начальника смены В связи с тем, что будущий Герой Советского Союза руководитель работ капитан 1 ранга Булыгин В.К. частенько отъезжал по неотложным делам либо в Москву либо в город Сосновый Бор мне как говориться, приходилось длительное время рулить этими чрезвычайно опасными работами одному. Иногда возникали ситуации, когда была просто необходима консультация со специалистом по ядерной безопасности. Но никого из инспекции по ядерной безопасности Министерства Обороны или Флота не было. Они знали, какие опасные в ядерном отношении работы ведутся в Губе Андреева. Как перепуганные крысы они спрятались в своих уютных просторных московских кабинетах и от туда с ужасом наблюдали за творящимся радиационным и ядерным беспределом в Губе Андреева. Технология работ по ликвидации аварии на здании № 5 и выгрузке аварийного ядерного топлива в ячейки БСХ, которую я разработал и внедрил, фактически не вписывалась в теоретические каноны по ядерной безопасности. Но я не теоретик, а практик с огромным опытом работы с ОЯТ.
Учитывая свой опыт по ликвидации радиационной аварии и ядерно-опасных завалов в аварийном левом бассейне в здании №5 произошедшей в 1987 году, мною было предложено осуществлять транспортировку сразу четырех чехлов с аварийным ядерным топливом из здания № 5 на БСХ в специальном контейнере, который я сам изготовил в части. Другого выхода у нас не было, это было грубейшим нарушением инструкции по ядерной безопасности, в связи тем, что расстояние между ядерным топливом, находящимся в чехлах было меньше 40 см и в связи с этим могла возникнуть СЦР (самопроизвольная цепная реакция), проще говоря, маленький атомный взрыв. При принятии на вооружение новой технологии, мне не составило большого труда убедить Булыгина В.К. в том, что в данном случае инструкция по ядерной безопасности противоречит фактическому положению дел.
И действительно, дальнейшие события по ликвидации аварии подтвердили правильность моих практических выводов. Более того, могу сказать, когда ликвидировали ядерно-опасные завалы в аварийном левом бассейне здания № 5 в 1987 году чехлы с ОЯТ подобно горе бревен валялись на дне аварийного бассейна непосредственно соприкасаясь топливными частями в плотную. Слава Богу, атомного взрыва тогда не произошло, не смотря на то, что работая изготовленным мною захватывающим устройством, мы перетряхивали эту гору чехов с ОЯТ как хотели. Но избежать самопроизвольной цепной реакции в ячейках емкости 3А нам все-таки не удалось.
Безусловно я, как и многие другие офицеры, участвовавшие в аварийных работах обладали определенным минимумом знаний в области ядерной безопасности. Мы также понимали, что нельзя много засыпать в ячейки БСХ постоянно высыпающуюся топливно-ядерную композицию из аварийных чехлов и циркониевых топливных сборок доставленных из бассейна здания № 5. Но что значит много или мало мы засыпали ОЯТ в ячейку БСХ? В данной ситуации было необходимо присутствие специалиста по ядерной безопасности. А где же его взять если все попрятались в своих московских кабинетах подобно крысам, но когда эти чрезвычайно опасные работы закончились благополучно и запахло орденами, эти крысы повылезали из своих нор и навестили нас. Одного такого инспектора по ядерной безопасности Министерства Обороны назовем его Мачухиным я послал в присутствии матросов оседлать всем известный мужской орган, а с мерзавцами по другому и нельзя. Но вернемся на БСХ. Просыпавшееся ядерное топливо засыпали в ячейки БСХ в меру, как говорится на свой выпуклый военно-морской глаз. Как-то будучи начальником смены на БСХ, я ожидал прибытия автомобиля КРАЗ с ОЯТ из здания № 5. Личному составу смены мною была дана команда находится в помещении санпропускника, чтобы не получать дозы. Сам же я находился в 10-12 метрах от емкости 3А, в ячейки которой, мы неоднократно ссыпали ОЯТ. Я вздрогнул от вдруг появившегося гула переходящего в рев. Я посмотрел на емкость 3А и увидел как из одной ячейки вылетело видимо облачко пара, а следом за ним появилось голубое свечение напоминающее по цвету и плотности горение гигантской ацетиленовой горелки. Это свечение с ревом поднималось все выше и выше. Наконец высота голубого свечения достигло как мне показалось тогда с расстояния чуть более одного метра. Светящийся столб замер на миг на этой высоте, а затем медленно втянулся обратно в ячейку ржавой трубы – это было жутко завораживающее зрелище. Как будто потревоженное человеком ядра урана 235 предупреждали нас о том, что бы с ними мы обращались более деликатно и вежливо согласно их энергетического статуса в человеческом обществе. Увидев все это я понял, что в ячейке емкости 3А произошла самопроизвольная ядерная цепная реакция (маленький атомный взрыв).
Спустя некоторое время я опять стал свидетелем двух маленьких атомных взрывов в ячейках емкости 3А. Всего их произошло три и слава Богу, что при этом никто не пострадал. Эти небольшие атомные взрывы в ячейках емкости 3А видели так же несколько матросов из смены, но фамилии их я к сожалению забыл. Докладывать я никому не стал, т.к. знал, что меня же и обвинят в происшедшем. Работа на БСХ по выгрузке ОЯТ из зд.№5 велись следующим образом. Автомобиль КРАЗ с контейнером, в котором находилось 4 чехла кассеты в аварийном состоянии, прибывал из зд.№5. Чехлы были погнуты от удара о днище бассейна с высоты 6 метров, другие разморожены, у третьих выдавлены верхние свинцовые пробки и т.д. и т.п. Частенько бывало при подъеме краном аварийного чехла кассеты с ОЯТ из него прямо на бетон открыто сыпалось ядерное топливо, от которого светило по несколько тысяч рентген в час. Убиралось это матросами как обычный мусор с помощью лопаты и веника. Безусловно, это были чудовищные игры человека со смертью. Затем краном из контейнера поднимали другой чехол-кассету с ОЯТ и если из него не сыпалось топливо и не падали куски сборок с урановой композицией, то мы подыскивали ячейку в емкости 2А или 2Б, 3А для его загрузки. Загружали чехлы кассеты в ячейки емкостей открытым способом без штатной свинцовой защиты, так как они были все деформированы и в штатное оборудование не входили. Было не мало случаев, когда погнутый чехол-кассета заходил в ячейку емкости только на половину. Что нам оставалось делать? Ведь от него сильно светило. Тогда мы брали краном базовый штатный контейнер, весом в 15 тонн и аккуратно задвигали этим контейнером в ячейку БСХ этот чехол. Я повторяю для читателя, что в таких случаях у нас был только один вариант.
К сожалению, должного медицинского контроля не было, со спец. одеждой дело обстояло еще хуже. Иногда одевали рваное, стираное тряпье, от которого сильно «светило». Практически слабо решался вопрос с питанием ликвидаторов. В лучшем случае на 14 здоровых молодых матросов, вышедших из ЗСР в три часа ночи, выдавалось ведро картошки и несколько банок килек в томате. А ведь уровни загрязнения бета-частицами были огромными. Тело дезактивации не поддавалось. Приходилось лезвием срезать загрязненную радиоактивными веществами кожу с рук и ног до крови, брили до блеска головы. Матросы принимали пищу в резиновых перчатках и спали в них…
Первой из емкостей была введена в эксплуатацию емкость 3А. Командование Флота очень спешило с его вводом в строй в связи с тем, что накопилось много ОЯТ, которые необходимо было куда то выгружать. Как я уже писал, над этим объектом даже не возвели какое-нибудь жалкое подобие крыши, которая хотя бы частично защищала ячейки от попадания в них атмосферных осадков. Ячейки этой емкости были быстро загружены накопившимся ОЯТ, после загрузки в него ОЯТ сверху на него были положены бетонные блоки. Естественно, все это было не герметично. В результате, уже в 1989 году, когда мы производили аварийную перегрузку ОЯТ из здания №5 практически все ячейки в емкости 3А были залиты дождевой водой. Уже тогда у нас не было другого выхода, как производить загрузку аварийных чехлов-кассет с ОЯТ в ячейки емкости 3А заполненные на половину или полностью водой. Вода вытесняемая в момент загрузки чехла-кассеты в ячейку, будучи уже радиоактивной разливалась по бетонной поверхности емкости. Личный состав смены, шлепая ногами по этой воде, получал солидные дозы облучения, разнося при этом радиоактивную грязь куда попало. На такое положение дел, никто из командования внимания не обращал. Главное для них было отрапортовать, что ОЯТ складируется, а что будет при этом со здоровьем военнослужащих, которые выгружают его в таких жутких радиационных условиях, никого не интересовало.
Та же самая картина была и на второй емкости 2Б. Она хотя и имела убожескую съемную крышу, все равно в ней практически все ячейки были залиты радиоактивной водой. При проектировании и строительстве БСХ на основе емкостей, предназначенных под ЖРО считалось, что они облицованы нержавеющей сталью полностью, то есть были герметичными. Совсем недавно выяснилось одно страшное обстоятельство, оказывается что в емкостях 3А и 2Б днища не облицованы сталью, а стало быть, они не герметичны.
Это обстоятельство является в данном случае чрезвычайным, в связи с тем, что в этих емкостях находится больше всего аварийного ядерного топлива, выгруженного из здания №5. Это топливо хранится там и в разгерметизированном состоянии, в виде поломанных льдом циркониевых сборок с сыплющейся из них топливной композицией. Из источников, в компетенции которых я не сомневаюсь, только от воды в ячейках емкости 3А светит порядка 20 рентген/час. Это возможно только при наличии в воде частиц ОЯТ. Да и чему здесь удивляться, ведь эти емкости находятся за Полярным кругом, под открытым небом, где стоят длительное время морозы, а вода в ячейках БСХ имеет свойство замерзать и при этом деформировать и рвать металл. Согласно информации из того же источника, выяснилось также, что грунтовые воды каким то образом проникли через негерметичные днища емкостей 3А и 2Б к загруженному в них ОЯТ. Вот это обстоятельство является просто чудовищным, в связи с тем, что грунтовые воды имеют прямой контакт с ОЯТ и разносят его под землей неизвестно куда. Уран 235, как известно, является ядом общеклеточного действия. Период полураспада его огромен.
P.S. Данная информация основана на личном участии в этих событиях и описана в моей книге «Правда о Чернобыле по флотски в губе Андреева».
Немає коментарів:
Дописати коментар