Из окон, смотрящих на море, зданий была видна пыхтящая ПМ-130 – школа жизни автора. Насколько, мне известно ПлавМастерские должны были обслуживать дизельные лодки и, возможно, другие плавсредства. Для обслуживания АПЛ ПМ категорически не приспособлены: во первых из-за невозожности обепечения РБ, особенно на плаву, а во вторых требуется специально подготовленный многочисленный личный состав. Такой подход потребовал бы значительного увеличения корабля и капиталовложений. Экономически нашли выгоднее строить упомянутые “объекты.” Помимо всего подобные объекты имели хранилища для отработанных урановых реакторных стержней – твэлов (тепловыделяющий элемент)..Вполне возможно, что какая-нибудь лодка, стоявшая у 8-го причала, нуждалась в механической помощи ПМ, и тогда автора приглашали что-либо подкрутить, но... В одной из глав “ледокола”
упомянуто, что главный герой имел вторую форму секретности. Вход на АПЛ требовал первой формы. Хотя чего не бывает? С другой стороны непонятно как он добирался с ПМ (и обратно) на 8-ой причал. Этот был путь не близким (ПМ-130 швартовали у собственного причала ближе к Гремихе), а с учетом климатичских условий... Возможно за ним посылали машину? Для матроса? Не знаю... Конечно же за ним не гоняли вертолёт, как он упоминает в главе о ремонте реактора в море на радиационно-проблемной лодке – полная чушь!
В целом, специальности “ремонт реакторов”, как таковой, не существует, ремонт, если можно использовать такое слово в данном контексте, энергетических установок – это прерогатива специальных Береговых Технических Баз (БТБ), а также завода-изготовителя. На Северном Флоте (СФ) это – Северное Машиностроительное Предприятие (СМП), г. Северодвинск. Я не понимаю, что автор мог там ремонтировать в закрытом реакторе. Ему невдомёк, что реактор “расхолаживают” прежде чем к нему подступиться. Если он учавствовал в каких-то внешних “реакторных” работах, помогая спецтрюмным, это другое дело. Хотя в это тоже трудно поверить, поскольку последие приобретают свою квалификацию долгие месяцы посредством сложных тренировок. Операции же по вскрытию реактора для “ремонта” проводятся специалистами обычно в присутствии конструкторов данного типа энергетической установки и лиц от науки. Все работы всегда ведутся в условиях максимальной РБ, требующие определённых знаний и соблюдения правил.
Автор довольно свободно оперирует доступным ему лексиконом, описывая мгновенно пришедшие ему на ум технологии перезарядки реактора. Он щедро распределяет роли и функции участников с точки зрения “двигателиста”, как он себя определяет. Его воспалённая фантазмя, похоже перенесла двигатель с дизельной лодки на АПЛ. Меня искренне повеселила его собственная роль стратега. Он ставит себе задачу “запастись чертежами всех типов реакторов лодок, которые зайдут на ремонт”. Какие чертежи? Кто знает о перемещении кораблей с поломками наперёд? Поистине, он играет с корабликами в корыте. Непонятно почему он избрал столь невежественный подход к серьёзным проблемам в своём творчестве. И помимо всего, у него везде чрезмерно много трупов. Последнее раздражает и настораживает - доверие к изложению материала уменьшается.
В той же главе он бесцеремонно пишет о том как “матросы бросали огрызки стержней в свинцовый ящик”. Если бы он хоть раз видел, что отработанные твэлы имеют такой же внешний вид как свежие, он бы придумал и написал о чём-нибудь другом. Бутылка-контейнер, которую он вероятно разглядел в бинокль с ПМ, предназначаласль для выемки стержней по очереди и последовательного переноса каждого в отдельности портальным краном в хранилище. Уровень радиоактивности (РА) каждого вынутого из реактора стержня настолько высок, что едва ли матрос сумел бы живым донести ‘огрызок” до “свинцового ящика”. Творческая фантазия автора предлагает читателю механизм контейнера похожий на китайские колокольчики, где металлические трубочки разной длины издают музыкальные частоты от легкого ветерка. Ничего подобного – лебёдка и трос с цангой на конце, крышка дна и дистанционные управляющие устройства.
Нужно отметить, что при всей своей нецивилизованности, держава уделяла колоссальное внимание хранению РА отходов. Даже в те дремучие 60-е годы методы решения экологических проблем и РБ были очень остры. (Как выясняется сегодня, те далёкие 60-е были оказывается периодом расцвета науки и культуры). Кстати, РА отходы из других стран также принимались на хранение. Коммунисты делали на этом свой маленький бизнес. Не напрасно, мой ныне покойный друг, капитан первого ранга В.К. Булыгин, отдавший обеспечению РБ всю свою жизнь, прижизненно стал Героем Советского Союза. А Василеостровский дилетант беспардонно рассуждает об “огрызках”.
Дозиметристов не спускают с небес на не устойчивую на волне лодку в ожидании определения ими степени проблемы и их дальнейших решений. (Но звучит романтично и героически, не так ли? “Дозиметристы! - Брежнев дал приказ”. Знакомо?). Дозиметристы никогда не принимают решений, они всегда часть процесса чтобы рапортовать о малейших изменениях радиационной обстановки.
“Ледокол” очень познавательный исторический труд, который правильнее было бы озаглавить “То что было не со мной помню”. Я никогда не слышал о вертолётном десанте на радиационно-опасную лодку в волнующемся море. Я не помню о прямом взамоимодействии авиации с флотом, не US Navy же. Не слышал и о том как трудно было “иногда” реакторным ремонтникам на аварийном корабле пробираться среди трупов моряков. (Гуманизм явно не в характере автора, он беспощаден; хотя хорошо бы понимать о чём пишешь). Также не слышал о каких-то нацменах разгружавших РА отходы голыми руками за сокращённый до 6-ти месяцев срок службы. Не слышал и о стрелке, укравшем автомат и расстрелявшем нескольких офицеров...
Может быть не следует воспринимать “Ледокол” как хронику, а скорее как увлекательный детектив, имеющий право на любые отклонения от истины? Мне не совсем понятна цель автора преподнести себя эдаким универсалом, как в мультике, где он “Фока на все руки дока”... Из книги видно, что он человек незаурядного интеллекта. Когда же он пытается некомпетентно рассуждать о вещах ему неведомых, оперируя информацией почерпнутой из научно-популярных источников или рассказанной кем-то истории, он определённо выставляет себя хуже чем он есть.
Будучи лично знаком с контр-адмиралом Певневым, командиром ИВМБ, я не слышал о том, что он отфильтровывал жён молодых офицеров в свой гарем. Всё конечно возможно, но он точно не был идиотом чтобы рисковать своей карьерой. Особенно в то время когда Суслов начал компанию моральнго кодекса. Главный же герой “Ледокола” умудрился отступиться от сексуальных притязаний своей подчиненной Вали Андреевой. В те времена приём женщин на службу был новым военным опытом. К ним, разумеется, стояли длинные очереди как за холодильниками или коврами… Кстати, непонятно почему старшина механик-ремонтник с ПМ-130 командовал женщиной, заведовавшей медпунктом.
Знакомясь с месячным подлёдным походом (круизом из Гремихи и обратно?), читатель узнаёт, что система регенерации воздуха перестала быть эффективной уже через чытыре дня! Постоянная вонь отвращала моряков от пищи, но все 120 служивых справились с трудностями, «нам нет преград ни в море, ни на суше...», их обессилиных, в итоге, пришлось вынимать из корабля на носилках. Зато все были награжнены значками «За Дальний поход». Я не слышал о подобном подлёдном переходе и меня мучает зависть. Автор не потрудился даже изобразить свою сказку логичнее. Мой маленькй внук наверняка спросил бы – «А как же эти моряки сумели выжить не дышав и без принятия пищи почти месяц?». А как там автор вообще оказался не будучи членом команды и чем там он занимался, что ремонтировал? Вероятно наперёд уже было известно, что будут реакторные поломки, вот его и пригласили…
Я конечно же к нему не справедлив, пытаясь отделить зёрна от плевел...
Любопытно, какой собственно ремонт поизводил автор во время пробежки внутри лодки - опасная РА обстановка - из отсека в отсек, успевая считывать и запоминать показания сотен приборов. Не напомиает-ли это фильм Басова “Щит и меч”, где перед глазами актера Любшина листают фашисткий секретный документ а он, томно прикрывая очи, мысленно фотографирует страницы?
Согласно автору, достаточно было ознакомиться с чертежами реактора чтобы сразу ринуться в бой. Почему-то это было в Полярном, а не на СМП, и КГБ-ешник дышал в затылок. Автор не принимает во внимание, что каждая АПЛ имеет свои уникальные энергетические установки, не только реакторы, даже если они и типовые. Их геометрическое расположеие в отсеке и коммуникации также уникальны и отражаются в соответствующей документации. А в каком формате он хранил бы и переносил бы эти чертежи? А куда делся КГБ-шник? Читатель - дурак, всё проглотит.
Немає коментарів:
Дописати коментар