Дисбат.. Это слово, от которого и сейчас для меня исходит нечто зловещее. Нет, бывать там мне не доводилось, слава Богу, хотя загреметь мог за милую душу. Как, впрочем, и любой солдат от этого не застрахован. Дисбаты, в нашей стране создавались не для перевоспитания туда попавших, а для устрашения солдат в рядовых частях. Не случайно, отсидев назначенный трибуналом срок, солдат возвращался в часть, дослуживать срок "назначенный" присягой.. Ну и там, являлся примером того, что бывает за нарушение дисциплины. Поэтому, чем невыносимее будет жизнь "осужденных", тем эффективнее будет "живое оружие устрашения" солдат. Офицеры любят при случае гаркнуть: "На дисбат захотел? Спроси-ка у Иванова, каково там?".
У Иванова уже давно спросили, и его угрюмое отмалчивание, действует "покруче" самых красноречивых рассказов. Так.., говорил, что все перемещения там или бегом, или строевым шагом. Строевым -- "западло", поэтому всё время бегом, хоть год, хоть два, хоть три.. Говорил, что там "уставщина" полная. Устав, на самом деле вещь хорошая, но только при условии, что соблюдается всеми, и подчиненными, и начальниками.
Материал взят с источника
Как туда попадают? Как правило, после показательного суда. Тоже зрелище отталкивающее, вроде публичной казни.
На показательных судах оправдательных приговоров не бывает, дело "сшито" на совесть. И наказывают сурово, чтобы присутствующим солдатам и их товарищам неповадно было.
А меня, и ещё нескольких ребят, буквально спас от дисбата наш сослуживец и друг - Валей Олег (на фото- второй справа). Это было в 96-м году в поселке Каменка, Ленинградской обл.. Мы служили в 1-м самоходном дивизионе 805-го артполка.
Начиналась история так..
Зарядка
Как обычно в 6.00, дневальные включили свет в казарме и через секунду раздался крик: "По-олк, Подъём!" Все встали и начали неторопливо одеваться. Оставался шанс, что ответственный за дивизион на "подъем" не придёт, тогда можно будет отсидеться в коптёрке, а не бегать, с кучей таких же раздетых по пояс чудаков на букву "М", в поисках укрытия от колючего осеннего снега, холодного ветра да "шакальского" глаза.. Но в "располаге" вдруг пронзительно прошипело: "Сека !". Кто-то увидел, что в казарму вошел наш ответственный. Настроение с утра было испорчено, так как сегодня на "подъём" явился заместитель командира дивизиона по воспитательной работе ("замполит", короче говоря), гвардии майор Никулин.
Майор Никулин был довольно таки "скользким товарищем". С одной стороны, пытался солдату в одно известное место без мыла залезть, с другой, мы-то знали, на чьей он стороне.. Преданно смотрел в глаза командиру, но круто менялся, когда тот уходил в отпуск, например. Моё первое знакомство с ним было примечательно тем, что у меня впервые развеялись иллюзии относительно службы в армии. Мой отец был офицером, преподавал в школе НВП (начальную военную подготовку), и, я с детства помню слова о том, что "есть такая профессия - Родину защищать!" Кстати в школе существовал кружок радио, который по сути, являлся на самом деле диверсионной школой. Все кто его посещал, а таких было очень много, знали код Морзе, основы спортивного ориентирования и военной топографии, выживания в лесу, спокойно держали в руках оружие. Одним словом, в армии их даже учить ни чему не надо было. Но майор Никулин знал, что солдату не хватает дисциплины и потому боролся с её нарушениями ещё до того как их совершили. И вот, сразу после присяги вызывают меня в коптёрку, а там, за накрытым столом сидит почти всё наше командование дивизиона. Захожу как положено, вроде ничего дурного.. Встаёт Никулин, начинает что-то орать про то, что я плохой солдат, что офицерам отвечаю дерзко, и во время своего монолога, пару раз бьёт мне ладошкой по лицу. Не больно совсем, но противно как-то. Ну вот, думаю, всю жизнь отец готовил к достойной службе в армии, а тут какой-то деятель в чине майора в морду бьёт. Он продолжает орать, а я соображаю: "Когда же я успел офицерам надерзить, вроде как - "два часа как с поезда". Потом начинает трясти какой-то бумажкой у меня перед лицом, приговаривая: "Ты у меня так жить легко не будешь, как жил на гражданке! Понял меня?" Как будто он знал как я жил.. Только потом до меня дошло, что бумажка эта была характеристика со школы, из которой меня в свое время отчислили. Естественно, не за хорошее поведение, и майор Никулин решил нанести упреждающий удар, чтобы не допустить беспорядка в дивизионе.
И сегодня он, как ответственный офицер явился на подъём. Дивизион построился, ему доложили, кто был назначен уборщиками в подразделении. От первой батареи был назначен Валей Олег. Замполит в сотый раз предупредил нас, что он будет курить возле входа в казарму и считать, сколько кругов мы вокруг плаца пробежим. Но мы-то знали, что выкурит сигарету, да и смотается куда-нибудь в тёплое местечко, "шакал" ведь тоже человек. Ну пробежали мы пару кругов, смотрим, его нет. Покурили в спортгородке и стали просачиваться по паре человек в казарму. Приходим и наблюдаем картину. В "располаге" на табуретке сидит Валеич в каком то непонятном состоянии,а его поддерживает, чтобы тот не свалился на пол, рядовой Брауэр, из головы Олега кровь течет..
А случилось вот что.. Когда мы выбежали на зарядку, Валеич пошел в туалет, пока там умывался, то да сё, молодой боец, по фамилии Брауэр, взял по привычке уборочный инвентарь и начал себе спокойненько уборку. Надо сказать, что Брауэр был единственный молодой в первой батарее, и так повелось, что на зарядку он не ходил, но был бессменным уборщиком с утра. В это время зачем-то в расположение вернулся "замполит". Увидев, что вместо Валеича убирается молодой, взбесился. Олег в это время умылся, и не найдя на привычном месте швабру, так как думал, что сегодня ему придется убираться самому ,вернулся в расположение батареи. Там-то и попал "под раздачу". Майор выхватил швабру у Брауэра и , как молотком ударил Олега в висок.
Потом просто ушел. Брауэр попытался как то помочь Валеичу, да куды там. Тем временем вернулись мы, доставили Олега в санчасть, а через короткое время узнали, что его положили в гарнизонный госпиталь.
Буза
Надо признать, что офицерский мордобой в Каменке, дело настолько привычное, что если бы Олег не получил такую серьёзную травму, мы бы уже на следующий день бы за этот случай забыли бы. Но "шакалы" и так на тот момент всех достали, а тут все поняли, что из-за такого вот воспитателя можно просто не вернуться домой. Надо было как-то их ставить на место, а как? Кто-то предлагал писать письмо в комитет солдатских матерей, даже, хе-хе, президенту. Вообщем, ни до чего конкретного не договорились, но решили не дать "шакалам" замять дело. Тем временем, пришли дурные вести о том, что Олега увезли уже в Питер в окружной госпиталь, будут делать операцию, и у него амнезия. Помню, у всех почему-то было тревожно на душе, и это чувствовалось среди пацанов.. Майора Никулина убрали подальше от солдат на должность начальника клуба. Правильно, кстати говоря сделали, народ уже ходил порядком заведенный. Через стукачей командование узнало, что в части идет буза. Людям надоело, что их держат за баранов, ситуация могла выйти из под контроля. Я же был с самого начала уверен, что митинговать, писать письма и т.п. нет смысла, и решил мстить майору лично. Не думаю что тогда был прав, но ради правды скажу, что сначала хотел сжечь ему машину. При чем тут машина (?), но так или иначе, ничего другого мне в 19 лет в голову не пришло. Потом решил сжечь его в квартире, но пацаны сказали, что у него дочка малая и я отказался от этой дурацкой мысли вообще..
После того, как Олега увезли в Питер, о нём долгое время не поступало никаких вестей. Зато мы узнали, что на нас, завели уголовное дело по неуставным взаимоотношениям. Не слабо, да?! Вообще, пока мы разглагольствовали на тему несправедливости, начальство действовало. В одно утро, с развода куда-то увели наших "молодых", и около суток мы их вообще не видели. Оказалось, что бывший наш "воспитатель" и сотоварищи добивались от них докладных о том, что в дивизионе процветает дедовщина и виной этому рядовой Валей, Ваш покорный слуга и ещё несколько фамилий. Добивались не сильно, просто не выпускали из класса учебного корпуса около суток никуда, ни поесть ни (извините) п...ать. Надо отдать должное пацанам, согласилось всего пара человек, и не потому, что нас как-то боялись, я в этом уверен.
Тем временем майору нарисовали справку, что он в Чечне контужен был. Кто служил в 1995 в составе 1-го САДн знает, что контузить его могло только при ударе головой о самоходку, если хватил лишнего. Далее повернули дело так, как-будто в дивизионе "дедовщина" приобрела такие масштабы, что майор-замполит не выдержал, взялся за уборочный инвентарь и давай с ней, проклятой бороться.
Стали нас по одному возить в прокуратуру, в г. Выборг на допросы. Выборг это прекрасный город. Наверное, здорово было бы, погулять с любимой по его старинным улочкам или набережной Финского Залива. Мне запомнились почему-то огромные черные камни покрытые зелёным мхом, - остатки древней крепости. Будете смеяться, но они и впрямь, как живые, молчаливые наблюдатели, созерцают происходящее вокруг. И, наверное, дают свою, многоопытную оценку нашей с вами жизни. А пока они созерцают, нас пытаются посадить на дисбат. Не буду рассказывать про допросы, в них не было ничего примечательного. Хотя нет, один момент был. Почему-то один "товарищ" написал, что я его за добавкой в столовой заставлял ходить. Я его фамилию подглядел, -следователь оплошал. До сих пор хочу спросить "Махоню" , зачем он такую чушь написал, ведь ни разу такого не было. Ну, написал бы что бил, деньги отбирал.. Хотя и такого не было, но хоть обвинение посолидней было бы. А то, столовая, "добавка" какая-то..
Разошлись краями
Потом, вызовы в прокуратуру резко прекратились. Мы долго пребывали в неведении, что же будет дальше, пока я не встретился с Олегом. Он рассказал, что после того как ему сделали операцию к нему пришел следователь, который вел дело майора Никулина. Потряс папкой с делом на нас и сказал: У тебя два варианта: первый- майору дадут "условку", тебя долечивают, и едешь дослуживать свой срок, а кореша твои едут "столыпинским" вагоном на дисбат. Или: ты отказываешься от претензий к замполиту, тебя комиссуют и ты едешь домой, а друзья твои спокойненько дальше тянут свою "лямку" в части до самого дембеля, а он, как известно, неизбежен! Выбирай.
Олег потом спросил меня, увидев , что я не сильно обрадовался его рассказу: "Правильно ли я поступил, что сдался?" Ну что тут ответишь, конечно правильно! Как всё могло повернуться одному Богу известно, а так, все вернулись домой. А что до того майора, так мы его больше не видели. На его место пришел новый замполит. С ним у нас конфликтов не было. Когда настал день нашего увольнения в запас, он вызвался проводить нас до автобусной остановки. Не отошли мы и 15 метров от штаба новый замполит начал песню: "Мол, не мешало бы "проставиться" за дембель. Ладно хоть не мне, я здесь недавно, но офицерам то своим надо, с кем служили.."
Согласен, офицерам надо, и я с великим удовольствием поднял бы сейчас сто грамм, и не раз, за своего комбата капитана Голубь Игоря Алексеевича. Вот с ним, я считаю, что служил. Его весь полк знал и уважал. Кстати, держал за правило никогда не трогать солдата пальцем, хотя мог. И на хер мог послать какого -нибудь начальствующего стратега, если тот начинал заставлять солдат бесполезную работу делать. Одним словом, нормальный мужик. А оставлять деньги на пропой тем, кто нас чуть на дисбат не укатал, мы не стали. Они и замполита то нового наверняка послали потому, что знали, ничего им от нас не светит кроме крепкого архангельского слова. Да и что с них взять, одним словом - "шакалы".
|
Немає коментарів:
Дописати коментар