О СВОИХ КОМАНДИРАХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ВСПОМИНАЕТ ВЕТЕРАН-ПОДВОДНИК,КАПИТАН 2-ГО РАНГА ОСТРОВСКИЙ А.И.
О командирах подводных лодок написано много статей и книг, но авторы
или сами были командирами, или вообще на флоте не служили. Мне
хотелось бы рассказать о своих командирах, как бы глядя на них
со стороны. Но не постороннего наблюдателя, а со стороны подчиненного
и члена экипажа, от действий которого зависела и судьба командира. Все
описываемые события настолько врезались в память, что я ничего
не додумывал.
У Вас может возникнуть вопрос — почему именно командир подводной лодки стал объектом моего внимания. Дело всё в том, что на надводных кораблях я практически, кроме курсантской практики, не был, и сравнивать мне не с чем.
Вновь назначенному командиру лодки экипаж, прежде всего, отдает дань уважения, как командиру, а моряком — подводником он должен себя проявить в ходе выполнения задач в море и завоевать доверие и уважение экипажа. Командованию соединением командир должен доказать, что место занимает по праву, а не по блату, что тоже было в практике советского подводного флота.
С этих позиций я попробую обрисовать командиров лодок, под командованием которых мне пришлось служить.
2. пл «С-333» капитан-лейтенант Абрамов М. Б. и капитан 3 ранга Ларионов В. И.
3. пл «С-333» капитан 2 ранга Захаров Г. Н. и капитан 3 ранга Мальцев В. Т.
4. 331 экипаж капитан 1 ранга Рябов В. П. и капитан 3 ранга Софронов А. П.
5. пларк «К-151» капитан 1 ранга Василенко И. В. и капитан 2 ранга Иванов Н. Т.
6. пларк «К-23» капитан 2 ранга Можейкин А. Е. и капитан 3 ранга Пылёв А. И.
7. рпкСН «К-236» капитан 1 ранга Агавелов С. В. и капитан 3 ранга Парамонов Э. Н.
1. Капитан 2 ранга Кодес Александр Александрович — командир подводной лодки проекта 613 «С-290» 19 бпл 6 эскпл ТОФ.
Под его командованием я прослужил всего 4 месяца. Это был грамотный командир — подводник, хороший моряк. Подводная лодка под его командованием стала «Отличной» и не раз получала приз Командующего Флотом за торпедные стрельбы.
При подготовке к выходу в море капитан 2 ранга Кодес А. А. всегда в течение нескольких часов в кабинете проигрывал различные ситуации, которые могли возникнуть во время выхода лодки в море. Вахтенные офицеры были «отработаны до автоматизма». Спокойных вахт не было
Взаимоотношения командира с офицерами на берегу были сложными, особенно у меня. Всё началось с того, что, по приказанию командира боцман выдал мне спецодежду ( сапоги, ватные брюки, альпак с брюками и комплект подводника) б/у второго срока, хотя в его «кондейке» было новое обмундирование. Меховых рукавиц он вообще не выдал. И это мой подчиненный! Но он был любимцем командира, который многое ему прощал. Зимой в Японском море в надводном положении на мостике без меховых рукавиц попробуйте стоять вахту.
Я понял, что боцман должен знать, что я его непосредственный начальник. Поэтому, когда лодка вернулась с моря, и боцман собрался идти домой, я его не отпустил. Взбешенный он бросился искать защиту у командира. Кодес вызвал меня, отчитал, за то, что я не умею работать с подчиненными. Я заявил, что боцман с корабля не сойдет, до тех пор пока я не получу всё, что мне положено. Вопрос был решен через 10 минут.
Прошло два месяца. На одном из выходов в море командир оскорбил меня в присутствии командира БЧ-1 старшего лейтенанта Комарова Бориса Михайловича, который позже сказал:»За такие вещи даже командиру дают пощечину. Я объяснил Борису , что в этом случае был бы суд чести или трибунал, который меня бы оправдал. Но после этого на моей службе был бы поставлен крест, а я хотел служить на подводных лодках». Я этого оскорбления до сих пор простить не могу, поэтому в море я бы с капитаном 2 ранга Кодесом А. А. не пошел. После перевода на другую лодку я с ним больше никогда не встречался.
2. Капитан-лейтенант Абрамов Михаил Борисович — командир подводной лодки проекта 613 «В» «С-333» 4бпл ТОФ.
Через несколько лет после окончания училища Михаил Борисович стал лучшим штурманом ТОФ. Закончив командирские классы, он был сразу назначен командиром лодки типа «М» в бригаду, базирующуюся в Находке. Сдав все курсовые задачи на отлично, что было редкостью в то время, он получил назначение на должность командира лодки проекта 613 «С-333». Под его командованием я прослужил 4 месяца. Но это время я запомнил на всю жизнь. Считаю, что мне повезло. Михаил Борисович был грамотным офицером — подводником, настоящим профессионалом. Исключительно выдержанный, он учил нас и тому, как должен вести себя советский морской офицер.
Часто он нас удивлял. Так во время занятий по физической подготовке на стадионе он предложил офицерам подтянуться на перекладине после того как сам, не снимая кителя, а только расстегнув ворот, подтянулся двадцать пять раз. Этот рекорд никто не повторил. Офицеры и экипаж «боготворили» его.
Не успели мы привыкнуть к требованиям нашего командира, как в июле 1962 г. он был назначен командиром плавающей лодки проекта 613 Конюшковской бригады. В августе проходили учения на фоне проверки Тихоокеанского флота Инспекцией М. О. СССР.
Из всех кораблей, принимавших участие в учении, только лодка под командованием М, Б, Абрамова получила оценку «Отлично». Командир лодки получил звание капитана 2 ранга досрочно, прослужив в звании капитана 3 ранга всего несколько месяцев.
Затем последовало назначение на должность командира атомной подводной лодки 675 проекта. Окончив ВМОЛУА, капитан 2 ранга Абрамов М. Б. в течение нескольких лет возглавлял штаб 26 дипл. В дальнейшем наши пути с Михаилом Борисовичем ещё не раз пересекались.
В 70-ые годы мы оба служили на ОКП ТОФ. Однажды я оказался свидетелем проверки оперативной службы ТОФ начальником Оперативного Отдела ОУ ГШ ВМФ контр- адмиралом Кузнецовым Л. М.. В 2часа 30 минут на ОКП ТОФ прибыл Кузнецов Л. М., вручил ОД ТОФ капитану 1 ранга Абрамову М. Б. пакет и предложил вскрыть его. Михаил Борисович спокойно вскрыл пакет, внимательно прочитал содержание документа, а потом начал действовать. Объявил КП боевую тревогу. Спустя 3 минут, когда все офицеры дежурной смены были в сборе, он зачитал «вводную» и дал распоряжение всем действовать согласно своим функциональным обязанностям. Казалось бы, что здесь сложного и необычного? Но накануне точно такую же вводную получил его предшественник. капитан 1 ранга К. . Когда он вскрыл пакет, ему стало плохо с сердцем. У него затряслись руки, и он никак не мог надеть очки и ознакомиться с содержанием документа. Дальнейшие его действия были хаотичны и безграмотны. Глядя на всё это со стороны, мне было неудобно перед проверяющим за действия ОД.
ЧВС ТОФ - Начальник Политуправления флота адмирал Захаров М. Н. , оценивая деятельность капитана 2 ранга Абрамова М. Б. на посту НШ 26 дипл, сказал «Это хороший человек». Редкая оценка - до этого никто из командиров соединений такого от ЧВС не слышал.
Контр — адмирал Абрамов М. Б. сделал блестящую военно-морскую карьеру, в лучшем смысле этого слова, пройдя путь от штурмана лодки типа «М» до Начальника Тихоокеанского направления ОУ ГШ ВМФ,
После увольнения в запас Михаил Борисович уже много лет работает в муниципалитете одного из АО г. Москвы. Каждый раз, когда я бываю в Москве, захожу в гости к моему Командиру.
И сегодня я спокойно пошел бы с ним в любой поход.
3. Капитан 2 ранга Захаров Геннадий Николаевич, командир подводной лодки проекта 613 «В» «С-333» 4 обпл ТОФ.
Под его командованием я прослужил 10 месяцев. За это время лодка закончила средний ремонт, прошла ходовые испытания и должна была перейти в г. Советская Гавань для консервации.
Геннадий Николаевич был хорошим моряком и грамотным подводником. Выдержка, спокойствие и уравновешенность - вот чем он запомнился мне. Я несколько раз наблюдал, как он швартуется — со среднего хода лодка встает у пирса, как «вкопанная».
В дальнейшем мы с ним часто встречались, когда он служил в штабе ТОФ начальником отдела БП подводных лодок, а я служил на ОКП ТОФ. С ним в море я был готов идти в любое время.
4. Капитан 2 ранга Рябов Вилен Петрович, командир 331 экипажа атомной ракетной подводной лодки проекта 659 45дипл 15 эскпл ТОФ.
Во время службы на Балтике он был последним командиром подводной лодки проекта 617. Подводники называли её -«золотая рыбка», т. к. каждый её выход в море стоил около миллиона рублей. На этой лодке Вилен Петрович несколько раз тонул и горел. После завершения всех испытаний подводная лодка была выведена из состава ВМФ, как бесперспективная. В 1959 г. Рябов В. П. поступил в Военно-Морскую Академию, по окончании был назначен командиром нашего экипажа. В должности командира ЭНГ я прослужил с Виленом Петровичем более двух лет. Эрудированный человек, читающий английские книги в подлиннике, он был грамотным моряком — подводником и прекрасным воспитателем своих подчиненных. В общении — прост. Матросы его экипажа учились в средней вечерней школе, так он решил проблему с воинской дисциплиной, потому что нарушители не имели права продолжать учебу. Грубых проступков в экипаже не было. В свободное время Вилен Петрович увлекался тактикой подводных лодок, подготовив за время обучения в академии диссертацию.
В дальнейшем я встречался с контр - адмиралом Рябовым В. П., когда он служил в УБП ГШ ВМФ, возглавляя отдел подводных лодок. Впоследствии, уже будучи вице-адмиралом В.П. Рябов занимал должность Заместителя Командующего КСФ по БП - Начальника УБП Флота. Наши встречи продолжились и после его увольнения в запас. Я всегда с большим уважением относился к этому человеку.
В море с ним я в любое время пошел бы, не задумываясь.
Но жизнь не бывает вечной. 20 января 1999 г. его не стало. В этот день, где бы я ни был, всегда вспоминаю его, и стараюсь позвонить его вдове.
5. Капитан 1 ранга Василенко Иван Васильевич, командир атомной ракетной подводной лодки проекта 659 «К-151» 45 дипл 15 эскпл ТОФ.
Бывший флагманский штурман Конюшковской бригады лодок, он повторил путь капитана 2 ранга Фисановича И. И., который с должности дивизионного штурмана стал командовать подводной лодкой. Это был один из немногих командиров, который всегда сам определял местонахождения лодки в море каждые 4 часа и делал соответствующую запись в навигационном журнале. Очень беспокойный по характеру человек, который старался вникнуть в любую проблему, возникающую на его лодке, заядлый автомобилист, своими руками любивший покрутить все в машине. С ним у меня связана одна забавная история. Когда в 1965 г. мы уходили с Камчатки в ремонт в Большой Камень, он определил под загрузку личными вещами экипажа два ракетных контейнера. Я был очень занят подготовкой к переходу, т. к. штурман был в отпуске. Моя семья уже улетела во Владивосток. Все вещи были упакованы и находились в моей комнате в коммунальной квартире. Я передал ключ от квартиры матросам, которые погрузили их в контейнер. Кроме двух морских чемоданов и коробки с вещами у меня была ещё детская кроватка. Когда мы прибыли в б. Павловского. , нам была выделена автомашина, на которой развозили по квартирам вещи офицеров и сверхсрочников экипажа. Однако, детской кроватки среди оставшихся вещей я не нашел. Никто из моряков мне не мог сказать, куда она делась. В поиске кроватки мне помогла «Занимательная логика», чтением которой я увлекался. Используя один из описанных в ней приемов, я вычислил, что кроватка должна быть среди вещей командира. Я обратился к Василенко И. В., но он, после уточнения у своих родственников, сообщил мне, что у него кроватки нет. Повторив расчеты, вновь пришел к выводу, что кроватка у него. Я поехал в поселок Промысловка, где жили семьи подводников и спросил о кроватке тёщу командира. Сначала она тоже сказала, что кроватки у них нет. Тогда я предложил посмотреть в сарайчике, который был рядом с домом. Там я и обнаружил кроватку. Логика — великая наука.
Но в море я с ним бы пошел.
6. Капитан 1 ранга Можейкин Александр Ефимович, командир атомной ракетной подводной лодки 675 проекта «К-23» 26 дипл ТОФ.
С ним я познакомился в Палдиском учебном центре, где проходил подготовку наш экипаж. Сначала взаимоотношения были нормальные, но к моменту ходовых испытаний как — будто между нами «пробежала черная кошка». Сейчас я конечно догадываюсь в чем дело, но тогда мне пришлось несладко. Сложно служить с командиром, который тебе не доверяет, постоянно оскорбляет и пытается столкнуть с твоим подчиненным. Вообще у него было несколько методов управления экипажем. С первым методом -«подставой» он, как - то будучи в хорошем настроении, поделился на совещании с командирами БЧ. Главное — надо иметь среди матросов и старшин экипажа доверенного человека, который сделает всё, что ему прикажут. В бытность его службы на дизельной лодке в Конюшковской бригаде, когда кто-то из его матросов или старшин уходил в самоволку и попадался за пьянку, он давал доверенному человеку бутылку спирта. С этой бутылкой доверенный шел на любую соседнюю лодку и вечером организовывал коллективную попойку членов экипажа. Потом звонил дежурному по бригаде и сдавал их, а дальше по схеме — у Можейкина один напился, а на соседней лодке несколько человек. Значит комбригу не до Можейкина. Второй метод «сталкивать лбами» подчиненных и начальников был применен у нас в экипаже.
Заместителю по политчасти капитану 3 ранга Скитовичу А. Н. было не до службы. У него тяжело болела жена, и вскоре его перевели в г. Баку. К сожалению, на корабле была слабая партийная организация. Первым попал под горячую руку командир 2-го дивизиона капитан — лейтенант Коробкин Виктор Максимович, получив выговор по партийной линии ни за что. Все члены партбюро с безразличием смотрели на произвол, чинимый командиром, боясь его мести. Следующим, кто решил восстать против «тирании» командира, оказался командир БЧ-2 капитан 3 ранга Садовый Владимир Степанович. На одном из совещаний он встал и заявил, что с командиром в море не пойдет. Это было для командира громом среди ясного неба. О чем потом они договорились, я не знаю, но больше Садовый В. С. «не возникал».
Командира БЧ-5 капитана 2 ранга Мишу Гускина он «сломал» очень быстро. Механик хотел перевестись в Палдиски и поэтому молчал. Конфликт со мной протекал долго и болезненно. Можейкин был хорошим моряком, и я многому хотел у него научиться. Только через два года, когда я уже служил в другом экипаже, мне стала известна причина поведения командира — он поставил себе целью после получения звания капитана 1 ранга «любой ценой» перевестись служить в ГШ ВМФ в г. Москву, чего и добился. Судьбы подчиненных его не интересовали.
Вскоре я получил новое назначение на стратегическую лодку. Когда я прощался с командиром пларк «К-23»., он мне сказал, что отправит представление на звание, срок которого давно вышел. Зная его, на всякий случай попросил проконтролировать отправку представления Ф-1 дивизии капитана 2 ранга Алефиренко И. С. и старшего офицера по кадрам дивизии. Спустя две недели, я получил письмо из Приморья, в котором мои друзья сообщали, что Можейкин никакого представления так и не отправил. Такому человеку нельзя доверять.
В море я с ним больше никогда бы не пошел.
7. Капитан 1 ранга Агавелов Святослав Владимирович, командир рпкСН 667а «К-236» 8 дипл 15экспл ТОФ.
1 марта 1969 года я прибыл в учебный центр ВМФ г. Палдиски. где уже занимались все офицеры экипажа. Командира ещё не было. Он сдавал дела на старом месте службы. 7 марта в экипаже шла самоподготовка. Вдруг в класс вошел незнакомый офицер-капитан 1 ранга и вместе со старпомом сразу направился ко мне. Я встал и представился. В ответ я услышал: «Ты штурман?». Я подтвердил. «Выйдем»,- сказал он. В коридоре, он обратился к старпому: «У штурмана вышел срок присвоения звания. Сегодня же написать представление и отправить в Москву». Потом повернулся и ушел». Для меня это было неожиданностью, но приятной. Для Святослава Владимировича было правилом - положено, получи.
Сложный и трудный путь пришлось пройти офицерскому составу во главе с командованием корабля от начала обучения в учебном центре до несения боевой службы в отдаленном районе Тихого Океана. На первом офицерском собрании командир сказал, ещё не зная нас:
«Я счастлив командовать такими офицерами». И мы его не подводили. Зная порочную советскую систему учета воинской дисциплины, командир предложил не оставлять без внимания ни одного грубого проступка и докладывать только правду. Прошло полгода. Для совместного обучения на конечном этапе подготовки прибыл л/с. Командир, находившийся в отпуске в Севастополе, подписал контракты со сверхсрочниками, служившими на подводных лодках КЧФ. Им всем было более сорока лет. Это были опытные подводники со стажем службы на лодках более 20 лет. На них всегда можно было положиться. Они сразу влились в коллектив. Сложнее было со сверхсрочниками выпускниками школы старшин -техников, которых готовили в Ленинграде на Васильевском острове. Теоретические знания основ вооружения лодки у них были поверхностные. Не было твердых знаний по физике и математике. Пришлось организовать изучение школьной программы по этим предметам, начиная с 8 класса. Для этого привлекли старшего лейтенанта Знаткова Александра Сергеевича, окончившего школу и ВВМУ с золотой медалью. Спустя 3 месяца, мы почувствовали результаты этого обучения.
Все сверхсрочники - техники прибыли из отпусков в нашу часть с опозданием на 5-7 суток, что являлось грубым нарушением воинской дисциплины. Командир не скрыл этот факт и доложил по команде, что у нас более 27 грубых проступков. Для командования и политотдела Учебного центра это было шоком, т. к. такого количества нарушений у них никогда не было. Мы знали, что командование четырех экипажей, обучающихся в это же время, скрывало грубые проступки и не докладывало «наверх». После доклада у нас в экипаже неделю работала комиссия политотдела и командования учебного центра. Выводы: претензий к работе партийной и комсомольской организаций и к офицерам по воспитанию л/с в свете требований действующих приказов нет.
Позже возник конфликт между старшиной команды машинистов — турбинистов и командиром. Дело в том, что прибывший на эту должность сверхсрочник с ЧФ мичман с двадцатилетним опытом плавания и обслуживания турбин, был поставлен на штат, а старшина команды срочной службы старшина 1 статьи Д. выведен в резерв. Он материально не пострадал, т. к. ему разницу доплачивали. Перед тем, как вывести в резерв, командир вызвал его и, объяснив сложившуюся ситуацию, попросил всё понять правильно. Он оставался строевым старшиной. Но по - видимому, это решение его обидело, и он решил отомстить командиру , показать, кто в экипаже главный. В ближайшую субботу он ушел в самоволку и напился. Утром командир вызвал его и долго с ним беседовал. Но видно «нашла коса на камень». Не прошло и недели, как снова самоволка и пьянка. Это был уже вызов командиру, который оставить без реакции такой факт не имел права, тем более, что за этим противостоянием наблюдал весь экипаж.
Старшина 1 статьи Д. был снижен в воинском звании до старшего матроса и арестован с содержанием на гауптвахте сроком на 15 суток простого ареста. Попасть на «губу» было практически невозможно - мест мало, а «кандидатов» хватало с лихвой. На это и рассчитывал ст. матрос Д. Но он не учёл то обстоятельство, что наш старпом капитан 3 ранга Э. Н. Парамонов несколько лет служил в Палдийской бригаде подводных лодок и был в хороших отношениях с комендантом гарнизона, от которого зависела возможность приёма на губу. Первые 15 суток ст. матрос проработал на разгрузке угля. По окончании срока он вернулся в казарму и был, после помывки в бане, тут же арестован и отправлен на губу сроком на 10 суток. Таких заходов у него было ещё восемь. В итоге он отсидел на гауптвахте около ста суток. После чего, возвратившись в казарму, он пришел в каюту, где находились все офицеры и командир, и со слезами на глазах попросил у командира прощения. «Декабриста» из него не получилось. Не было идеи, за которую можно было бы пострадать. Экипаж убедился, что командир есть Командир, который сделает всё, чтобы заставить л/с выполнять его приказы и пытаться противостоять ему нельзя.
2-ой экипаж пл пр.667а «К-204» под командованием капитана 1 ранга С. В. Агавелова заканчивал подготовку в Учебном центре ВМФ в г. Палдиски. Оставался последний комплексный экзамен для всего экипажа. Перед командиром лодки стояла задача «В мирное время прорвать рубеж ПЛО. С началом боевых действий следовать в район огневой позиции и по сигналу нанести ракетный ядерный удар». Такие зачетные учения проводились со всеми экипажами рпкСН, проходившими подготовку в УЦ ВМФ.. Ничего нового не было. Однако, Святослав Владимирович был командиром «с большой буквы». Поэтому мы отрабатывали все элементы, не придерживаясь требования наставлений, которые только что были введены в действие. Как показала практика, наш вероятный противник прекрасно знал тактические приемы, которым следовали командиры советских пл, выполняя требования действующих наставлений. Эти приемы были заложены и в программу зачетного экзамена. Благодаря нестандартному мышлению командира, экипаж выполнил поставленную задачу на «Отлично». Командиру же поставили «Неуд» только за то, что он, заявил: «Я - командир, принял решение, допустить отклонения от требований Наставления». Для него правилом был Корабельный устав. Он готовил экипаж к войне, считая, что стандартные манёвры, изложенные в Наставлениях, известны, а значит «противник информирован, а следовательно вооружен».
Закончив обучение, мы должны были уезжать на Север в 3 флотилию, но пришел приказ ГК ВМФ - наш экипаж переименовать в первый экипаж рпкСН «К-236» ТОФ и отправить в г. Комсомольск – на - Амуре для приема лодки от промышленности. Только что были северянами и снова оказались тихоокеанцами. Через полгода наш экипаж сдал все курсовые задачи на «Отлично», и лодка вошла в состав 8 дипл 15 эскпл ТОФ. Всё внимание командира было обращено на выучку экипажа. И это оправдало себя в дальнейшем.
На переходе морем в район выполнения практической ракетной стрельбы на лодке возник пожар и вышел из строя турбогенератор. В это время на борту находился полностью второй экипаж и одна смена нашего первого экипажа. После всплытия и уточнения обстановки командир второго экипажа капитан 1 ранга Иванов Н. Т. попросил у Командующего ТОФ разрешения возвратиться в базу, т. к. ракетная стрельба была невозможна из-за неисправности. А Командир первого экипажа капитан 1 ранга Агавелов С. В. тоже отправил шифровку, но с просьбой разрешить ему выполнить ракетную стрельбу даже «на одной ноге». Командующий ТОФ адмирал Смирнов Н. И. перестраховался и стрельбу отменил. А стоило проверить возможность ведения боевых действий и выполнение ракетной стрельбы рпкСН проекта 667а (самого массового проекта атомных ракетных лодок) после пожара и выхода из строя одного турбогенератора. И всё-таки мы потом получили приз ГК ВМФ за ракетную стрельбу, что подтвердило правильность действий командования лодки при подготовке экипажа.
Для меня по многим вопросам Святослав Владимирович был примером, я считал, что таким должен быть настоящий Командир лодки. Жаль, что его военная карьера внезапно оборвалась. Вооруженные Силы в лице капитана 1 ранга Агавелова С. В. потеряли грамотного командира, честного военачальника и порядочного человека. Расхитители, карьеристы и казнокрады пришли к власти в середине 70 — годов. Бездумная кадровая политика, солдафонство и перестраховка стали преобладать в ВС.
Со Святославом Владимировичем Агавеловым я снова пошел бы в море. Но, к сожалению, его уже нет среди нас.
В период службы на подводных лодках мне, замещая штурманов, приходилось выходить в море и с другими командирами. Я мог наблюдать за ними и невольно сравнивал с теми, под командованием которых я служил. Ещё больше возможности изучить профессиональные качества командиров лодок была у меня в период службы в штабе ТОФ, когда приходилось заниматься анализом боевой службы кораблей.
1. Контр- адмирал Герой Советского Союза Андрей Павлович Катышев, командир подводной лодки проекта 613 «С-293», затем - атомной ракетной подводной лодки проекта 675 «К - 48» и, наконец, ракетного подводного крейсера стратегического назначения проекта 667а «К-399» ( головной рпкСн , построенной на ТОФе).
Я познакомился с ним в декабре 1961 г., когда наши лодки днем обеспечивали БП надводных кораблей, а ночью стояли на якоре в бухте Кит. Рано утром к нам на лодку прибыл капитан 3 ранга Катышев. Командир пригласил его в кают- кампанию на завтрак. Андрей Павлович разделся и сел к столу. В это время я выходил из - за стола, собираясь подменить вахтенного офицера. По ошибке, вместо своей шапки я взял каракулевую шапку Андрея Павловича. Когда вахтенный офицер снова вернулся на мостик, я ушел отдыхать , т. к. ночью стоял «жучку» ( вахту с 04.00 до 08.00 часов). Моя койка находилась в четвертом отсеке прямо над лазом в аккумуляторную батарею, при вентиляции которой в отсеке было очень холодно, и холодный воздух пронизывал насквозь. Спать приходилось не раздеваясь, т. к. температура воздуха в отсеке зимой была около 2-3 градусов тепла. Я попросил кока укрыть меня ещё и двумя матрацами. Когда Катышев собрался уходить, то не нашел свою каракулевую шапку. Стали искать меня, т. к. ему досталась моя шапка. Поиски меня, как «похитителя» его шапки, не увенчались успехом, потому что под двумя матрасами я был невидим. Катышеву пришлось надеть мою. Только через несколько дней, когда наши лодки вернулись в базу, я нашел Андрей Павловича и спросил его, почему он взял мою шапку. Или она ему больше понравилась? Потом произвели обмен.
В дальнейшем у меня сложились с ним хорошие деловые отношения. Это был очень грамотный подводник, в какой - то мере педант. Строгий и требовательный не только к подчиненным, но и к себе. Андрей Павлович был нетерпимым на берегу и прекрасным командиром в море. Я помню, что когда я пошел с ним в автономку в качестве второго командира БЧ-1, он, обращаясь ко мне, сказал : «Товарищ Островский, я вам доверяю полностью». Он не допускал фамильярности и всех называл по фамилии. Позже мне приходилось выходить в море с Андреем Павловичем на ракетные и торпедные стрельбы.
С ним бы я в море пошел, но на берегу служить с ним мне было бы трудно.
2. Капитан 2 ранга Левченко Григорий Филиппович, командир подводной лодки проекта 641«Б-50» 182 бпл 15 эскпл ТОФ.
В апреле 1962 года я прибыл на подводную лодку проекта 613 «С-333», которой командовал Григорий Филиппович. Все офицеры, старшины и матросы отзывались о нем очень хорошо.
Это был спокойный, сдержанный человек, грамотный моряк -подводник, имевший один «недостаток» — из четырех слов, три были матерными. Интересным был его распорядок дня. На лодку он приходил в 8.00 к подъему флага. Присутствовал на проворачивании и, приняв доклады у старпома о состоянии лодки, уходил в штаб. Старпом оставался на корабле хозяином и руководителем экипажа. В 17.00 Григорий Филиппович приходил в экипаж, принимал доклад от старпома о выполнении суточного плана, утверждал план на следующий день и уходил. В дни, когда лодка выходила в море, он прибывал к концу приготовления корабля, знакомил всех с планом на выход и отправлялся к ОД бригады для получения последней информации и инструктажа. Особое внимание он уделял подготовке вахтенных офицеров к самостоятельному управлению лодкой, поэтому в море он был спокоен, доверял управление лодкой вахтенному офицеру.
В декабре 1964 г я был с ним в автономке в должности командира БЧ-1. За 50 суток плавания мне удалось поближе познакомиться с командиром. С ним я бы и сейчас пошел в море.
3. Капитан 1 ранга Борис Максимович Марголин, председатель тихоокеанской группы Государственной Приемной Комиссии ВМФ.
Хотя Борис Максимович и не был моим командиром, но положительное влияние, которое он оказал лично на меня, будучи Председателем Госкомиссии по приемке нашей лодки от промышленности, сохранилось на всю жизнь.
Это был настоящий моряк и подводник. Из всех известных мне командиров и начальников, с которыми я ходил в море, я ставлю Марголина Бориса Максимовича на первое место. Хладнокровный, выдержанный, настоящий подводный АСС. Если бы в ВМФ существовала градация командиров — подводников, то, без сомнения, Борис Максимович многие годы занимал бы первое место.
Я помню как во время глубоководного погружения из - за сбоя в работе автопрокладчика возникла сложная ситуация. Я увидел, что глубина по эхолоту была 12 метров. Когда я доложил об этом командиру, он спокойно вошел в рубку, посмотрел, дал команду изменить курс и продолжить погружение.
Человек он был с большим чувством юмора, однако, это не мешало ему быть жестким и требовательным начальником.
Участник Великой Отечественной войны, Борис Максимович с первого дня воевал на Черном море на подводной лодке. Сначала в качестве помощника командира, а с 1943 года он уже командир. Совершив несколько десятков боевых походов, капитан 1 ранга Марголин Борис Максимович был награжден многими орденами и медалями Советского Союза.
После увольнения в запас, Марголин Б. М. работал начальником отдела информации Дальневосточного Научного Центра Академии Наук СССР, и в шестьдесят лет, т.е. через два года, защитил кандидатскую диссертацию.
«У каждого человека есть предел — «потолок», выше которого он прыгнуть не может»,- так писал английский публицист Сирил. Н. Паркинсон
В 1900 г. Император Николай II утвердил на должность начальника пехотного корпуса полковника К. по представлению Военного Министра. Ранее полковник К. проходил службу в Киевском Военном округе, которым командовал генерал - адъютант Драгомиров Михаил Иванович. Военный Министр мнением Драгомирова не поинтересовался. По просьбе Министра генерал-адъютант Драгомиров М. И. собственноручно «задним числом» написал представление на полковника К. следующего содержания.
«Знаю полковника К. по совместной службе: в период с 1878 по 1882 г. в должности командира батальона — отличный командир батальона;
с 1982-по 1986 г. в должности командира полка - отличный командир батальона.
с 1986 по 1990г. г. в должности начальника дивизии - отличный командир батальона,
если, назначить начальником корпуса будет отличным командиром батальона».
Как говорится — комментарии излишни».
Из воспоминаний генерал — адъютанта Драгомирова М. И.
В апреле месяце на одном из выходов в море рпкСН «К-236» капитан 1 ранга Авдохин Г. Ф. обратился к командиру лодки капитану 1 ранга Агавелову С. В. с просьбой расписаться за зачеты, не спрашивая его. Святослав Владимирович взял «грех на душу» и подписал ему зачётный лист. Беседа проходила в штурманской рубке, и я был свидетелем этого разговора. Когда Авдохин ушел, я просил Агавелова, почему он, не принимая зачетов, сразу подписал зачетный лист. Святослав Владимирович сказал, что подписал лист Авдохину, как командиру, который должен всё знать и уметь, иначе в море он не сможет выполнить поставленную задачу. Жизнь заставит, он всё выучит. Как Агавелов ошибался.
Прошло два месяца, и наша лодка перешла на Камчатку. Когда мы вошли в Авачинскую губу, то с поста нам передали место швартовки. Согласно требованиям документов по управлению рпкСН проекта 667а их швартовку обязаны обеспечивать буксиры, но их не было. Наша лодка вошла в бухту Крашенинникова под турбинами на среднем ходу. С мостика мы увидели, как с горы от штаба эскадры шли музыканты оркестра и офицеры штаба эскадры для встречи нашей лодки. Накануне после погрузки оружия рпкСН под командованием капитана 1 ранга Авдохина в течение 5 часов швартовалась к предназначенному ей пирсу. Всё это время штаб эскадры ждал окончания швартовки, стоя на пирсе. Командир 15 эскпл контр — адмирал Спиридонов Э. Н. так и не дождался этого «счастливого момента» и уехал в штаб. Поэтому все посчитали, что мы будем так же «дергаться». Как они ошибались! Святослав Владимирович Агавелов умел швартоваться со среднего хода. Мгновение и лодка мертво встала на швартовые у пирса. Экипаж построился на пирсе и ещё 15 минут ждал подхода офицеров штаба и командира эскадры. Одной из главных характеристик морских качеств командира корабля считается умение быстро и безопасно швартоваться, что в значительной мере зависит от слаженности работы и выучки всего экипажа.
Прошло ещё несколько месяцев. Экипаж рпкСН «К-236» , сдав курсовые задачи, готовился к выходу на БС. По требованию Командования ВМФ на первую БС рпкСН должны выходить со старшим на борту, роль которого исполняли комдив, нш дивизии или замкомдива по подготовке командиров. На совещании руководства дивизии рассматривался вопрос о назначении старшим на поход ВРИО НШ дивизии капитана 1 ранга Авдохина. Но командир лодки Агавелов С. В. заявил, что в море с Авдохиным не пойдет, т. к. знает уровень его подготовки и его командирские качества. Громов Б. И. пошел навстречу Агавелову и сам пошел в море. Ещё один штрих к портрету капитана 1 ранга Авдохина. Его рпкСН находилась в заводе в Б. Камне, а он исполнял обязанности ВРИО НШ 8 дивизии на Камчатке. Для контроля за ходом работ на своей пл он раз в два месяца летал в Приморье. Однажды такое посещение закончилось арестом сразу 8 офицеров его экипажа. Такого в подводном флоте ни до него, ни после никогда не было.
Таким был командира рпкСН капитана 1 ранга Авдохина Г. В., впоследствии НШ 2 фпл, а закончил он службу начальником ВВМИРЭ им. А. С. Попова в Петродворце, где получил прозвище «сержант». Это была очень точная характеристика.
2. Командир ракетной подводной лодки проекта 629а капитан 2 ранга К.
Однажды в штаб флота прибыл на инструктаж перед походом на БС командир рпл проекта 629а капитан 2 ранга К. Назначение его на должность командира лодки ещё раз подтверило безответственную работу Отдела кадров флота по подбору и расстановке кадров.
В ходе общения с ним у всех офицеров - операторов, связанных с подготовкой лодок на БС, появилось сомнение сможет ли он выполнить поставленную задачу. Капитан 2 ранга К. в беседе рассказал о своей службе. После окончания ЧВВМУ имени П. С. Нахимова по специальности корабельный ракетчик он был назначен в РВСН. Там он прослужил 6 лет , а затем вернулся на флот на должность командира БЧ-2 рпл пр.629а, стоящей в ремонте. Через год он помощник командира, ещё год и он - старпом, так ни разу и не выходя в море.
С этой должности капитан 2 ранга К. ушел на командирские классы на ВОЛСОК в г. Ленинград. По окончании классов был представлен и утвержден Военным Советом ТОФ на должность командира рпл проекта 629а.
Он прибыл в 29дипл, принял лодку, сдал курсовую задачу № 1, но перед выходом на задачу № 2 заболел. Задачу за него подтвердил другой командир. А спустя 2 месяца его лодка должна была идти на БС, после инструктажа в штабе ТОФ. Мы понимали, что его одного в море отпускать нельзя. С ним должен идти кто-нибудь из командования дивизии. Этот офицер вообще не виноват, что его сделали «паровозом» и хотели бросить на произвол судьбы. Но судьба распорядилась иначе. Лодка была уже готова отойти от пирса и следовать в район БС, когда командир, возвращаясь из штаба дивизии с последними данными, споткнулся, упал и сломал ногу.
В море пошел другой командир, которому дали на подготовку всего 2 часа. Дальнейшая судьба капитана 2 ранга К. мне не известна.
Но такие командиры - «ошибки кадровиков» были не только на ТОФе. Я встречал таких и на других флотах.
Когда я учился в Палдиски в Учебном центре, туда же прибыл на межпоходовую подготовку экипаж пларк проекта 675 КСФ. Начальник цикла ТСК капитан 2 ранга Олег Песцов, штурман первой АПЛ «К-3», попросил меня провести занятия по боевому маневрированию и астрономии с командованием этого экипажа. Когда же я познакомился с ними, то был удивлен. Командир лодки был в звании капитан-лейтенанта, по специальности -ракетчик, старпом капитан 2 ранга и тоже ракетчик, штурман - старший лейтенант, ни разу не ходивший на БС. В ходе практических занятий ГКП показало нулевые знания по всем разделам кораблевождения. Никто не имел опыта самостоятельного плавания в занимаемой должности и не сдавал всех курсовых задач. Только пройдя контрольный выход в море перед БС, они должны были идти в автономку. Это ли не преступление Командования Северным Флотом. Когда на занятиях я предложил им решить астрономическую задачу, лучший из них решил за время в два раза превышающее установленный норматив. Штурман после 40 минут решения задачи, сославшись на занятность, вообще ушел с занятий, чтобы не позориться. Я не знаю, как они несли БС, но мне, по - человечески, было жаль командование дивизии, в состав которого входил такой экипаж.
Мне повезло хотя бы в том, что все мои командиры были профессиональными моряками — подводниками, грамотными, смелыми и решительными.
У Вас может возникнуть вопрос — почему именно командир подводной лодки стал объектом моего внимания. Дело всё в том, что на надводных кораблях я практически, кроме курсантской практики, не был, и сравнивать мне не с чем.
Вновь назначенному командиру лодки экипаж, прежде всего, отдает дань уважения, как командиру, а моряком — подводником он должен себя проявить в ходе выполнения задач в море и завоевать доверие и уважение экипажа. Командованию соединением командир должен доказать, что место занимает по праву, а не по блату, что тоже было в практике советского подводного флота.
С этих позиций я попробую обрисовать командиров лодок, под командованием которых мне пришлось служить.
Мои командиры и старпомы:
1. пл. «С-290» капитан 2 ранга Кодес А. А. и капитан 3 ранга Важников Е.2. пл «С-333» капитан-лейтенант Абрамов М. Б. и капитан 3 ранга Ларионов В. И.
3. пл «С-333» капитан 2 ранга Захаров Г. Н. и капитан 3 ранга Мальцев В. Т.
4. 331 экипаж капитан 1 ранга Рябов В. П. и капитан 3 ранга Софронов А. П.
5. пларк «К-151» капитан 1 ранга Василенко И. В. и капитан 2 ранга Иванов Н. Т.
6. пларк «К-23» капитан 2 ранга Можейкин А. Е. и капитан 3 ранга Пылёв А. И.
7. рпкСН «К-236» капитан 1 ранга Агавелов С. В. и капитан 3 ранга Парамонов Э. Н.
1. Капитан 2 ранга Кодес Александр Александрович — командир подводной лодки проекта 613 «С-290» 19 бпл 6 эскпл ТОФ.
Под его командованием я прослужил всего 4 месяца. Это был грамотный командир — подводник, хороший моряк. Подводная лодка под его командованием стала «Отличной» и не раз получала приз Командующего Флотом за торпедные стрельбы.
При подготовке к выходу в море капитан 2 ранга Кодес А. А. всегда в течение нескольких часов в кабинете проигрывал различные ситуации, которые могли возникнуть во время выхода лодки в море. Вахтенные офицеры были «отработаны до автоматизма». Спокойных вахт не было
Взаимоотношения командира с офицерами на берегу были сложными, особенно у меня. Всё началось с того, что, по приказанию командира боцман выдал мне спецодежду ( сапоги, ватные брюки, альпак с брюками и комплект подводника) б/у второго срока, хотя в его «кондейке» было новое обмундирование. Меховых рукавиц он вообще не выдал. И это мой подчиненный! Но он был любимцем командира, который многое ему прощал. Зимой в Японском море в надводном положении на мостике без меховых рукавиц попробуйте стоять вахту.
Я понял, что боцман должен знать, что я его непосредственный начальник. Поэтому, когда лодка вернулась с моря, и боцман собрался идти домой, я его не отпустил. Взбешенный он бросился искать защиту у командира. Кодес вызвал меня, отчитал, за то, что я не умею работать с подчиненными. Я заявил, что боцман с корабля не сойдет, до тех пор пока я не получу всё, что мне положено. Вопрос был решен через 10 минут.
Прошло два месяца. На одном из выходов в море командир оскорбил меня в присутствии командира БЧ-1 старшего лейтенанта Комарова Бориса Михайловича, который позже сказал:»За такие вещи даже командиру дают пощечину. Я объяснил Борису , что в этом случае был бы суд чести или трибунал, который меня бы оправдал. Но после этого на моей службе был бы поставлен крест, а я хотел служить на подводных лодках». Я этого оскорбления до сих пор простить не могу, поэтому в море я бы с капитаном 2 ранга Кодесом А. А. не пошел. После перевода на другую лодку я с ним больше никогда не встречался.
2. Капитан-лейтенант Абрамов Михаил Борисович — командир подводной лодки проекта 613 «В» «С-333» 4бпл ТОФ.
Через несколько лет после окончания училища Михаил Борисович стал лучшим штурманом ТОФ. Закончив командирские классы, он был сразу назначен командиром лодки типа «М» в бригаду, базирующуюся в Находке. Сдав все курсовые задачи на отлично, что было редкостью в то время, он получил назначение на должность командира лодки проекта 613 «С-333». Под его командованием я прослужил 4 месяца. Но это время я запомнил на всю жизнь. Считаю, что мне повезло. Михаил Борисович был грамотным офицером — подводником, настоящим профессионалом. Исключительно выдержанный, он учил нас и тому, как должен вести себя советский морской офицер.
Часто он нас удивлял. Так во время занятий по физической подготовке на стадионе он предложил офицерам подтянуться на перекладине после того как сам, не снимая кителя, а только расстегнув ворот, подтянулся двадцать пять раз. Этот рекорд никто не повторил. Офицеры и экипаж «боготворили» его.
Не успели мы привыкнуть к требованиям нашего командира, как в июле 1962 г. он был назначен командиром плавающей лодки проекта 613 Конюшковской бригады. В августе проходили учения на фоне проверки Тихоокеанского флота Инспекцией М. О. СССР.
Из всех кораблей, принимавших участие в учении, только лодка под командованием М, Б, Абрамова получила оценку «Отлично». Командир лодки получил звание капитана 2 ранга досрочно, прослужив в звании капитана 3 ранга всего несколько месяцев.
Затем последовало назначение на должность командира атомной подводной лодки 675 проекта. Окончив ВМОЛУА, капитан 2 ранга Абрамов М. Б. в течение нескольких лет возглавлял штаб 26 дипл. В дальнейшем наши пути с Михаилом Борисовичем ещё не раз пересекались.
В 70-ые годы мы оба служили на ОКП ТОФ. Однажды я оказался свидетелем проверки оперативной службы ТОФ начальником Оперативного Отдела ОУ ГШ ВМФ контр- адмиралом Кузнецовым Л. М.. В 2часа 30 минут на ОКП ТОФ прибыл Кузнецов Л. М., вручил ОД ТОФ капитану 1 ранга Абрамову М. Б. пакет и предложил вскрыть его. Михаил Борисович спокойно вскрыл пакет, внимательно прочитал содержание документа, а потом начал действовать. Объявил КП боевую тревогу. Спустя 3 минут, когда все офицеры дежурной смены были в сборе, он зачитал «вводную» и дал распоряжение всем действовать согласно своим функциональным обязанностям. Казалось бы, что здесь сложного и необычного? Но накануне точно такую же вводную получил его предшественник. капитан 1 ранга К. . Когда он вскрыл пакет, ему стало плохо с сердцем. У него затряслись руки, и он никак не мог надеть очки и ознакомиться с содержанием документа. Дальнейшие его действия были хаотичны и безграмотны. Глядя на всё это со стороны, мне было неудобно перед проверяющим за действия ОД.
ЧВС ТОФ - Начальник Политуправления флота адмирал Захаров М. Н. , оценивая деятельность капитана 2 ранга Абрамова М. Б. на посту НШ 26 дипл, сказал «Это хороший человек». Редкая оценка - до этого никто из командиров соединений такого от ЧВС не слышал.
Контр — адмирал Абрамов М. Б. сделал блестящую военно-морскую карьеру, в лучшем смысле этого слова, пройдя путь от штурмана лодки типа «М» до Начальника Тихоокеанского направления ОУ ГШ ВМФ,
После увольнения в запас Михаил Борисович уже много лет работает в муниципалитете одного из АО г. Москвы. Каждый раз, когда я бываю в Москве, захожу в гости к моему Командиру.
И сегодня я спокойно пошел бы с ним в любой поход.
3. Капитан 2 ранга Захаров Геннадий Николаевич, командир подводной лодки проекта 613 «В» «С-333» 4 обпл ТОФ.
Под его командованием я прослужил 10 месяцев. За это время лодка закончила средний ремонт, прошла ходовые испытания и должна была перейти в г. Советская Гавань для консервации.
Геннадий Николаевич был хорошим моряком и грамотным подводником. Выдержка, спокойствие и уравновешенность - вот чем он запомнился мне. Я несколько раз наблюдал, как он швартуется — со среднего хода лодка встает у пирса, как «вкопанная».
В дальнейшем мы с ним часто встречались, когда он служил в штабе ТОФ начальником отдела БП подводных лодок, а я служил на ОКП ТОФ. С ним в море я был готов идти в любое время.
4. Капитан 2 ранга Рябов Вилен Петрович, командир 331 экипажа атомной ракетной подводной лодки проекта 659 45дипл 15 эскпл ТОФ.
Во время службы на Балтике он был последним командиром подводной лодки проекта 617. Подводники называли её -«золотая рыбка», т. к. каждый её выход в море стоил около миллиона рублей. На этой лодке Вилен Петрович несколько раз тонул и горел. После завершения всех испытаний подводная лодка была выведена из состава ВМФ, как бесперспективная. В 1959 г. Рябов В. П. поступил в Военно-Морскую Академию, по окончании был назначен командиром нашего экипажа. В должности командира ЭНГ я прослужил с Виленом Петровичем более двух лет. Эрудированный человек, читающий английские книги в подлиннике, он был грамотным моряком — подводником и прекрасным воспитателем своих подчиненных. В общении — прост. Матросы его экипажа учились в средней вечерней школе, так он решил проблему с воинской дисциплиной, потому что нарушители не имели права продолжать учебу. Грубых проступков в экипаже не было. В свободное время Вилен Петрович увлекался тактикой подводных лодок, подготовив за время обучения в академии диссертацию.
В дальнейшем я встречался с контр - адмиралом Рябовым В. П., когда он служил в УБП ГШ ВМФ, возглавляя отдел подводных лодок. Впоследствии, уже будучи вице-адмиралом В.П. Рябов занимал должность Заместителя Командующего КСФ по БП - Начальника УБП Флота. Наши встречи продолжились и после его увольнения в запас. Я всегда с большим уважением относился к этому человеку.
В море с ним я в любое время пошел бы, не задумываясь.
Но жизнь не бывает вечной. 20 января 1999 г. его не стало. В этот день, где бы я ни был, всегда вспоминаю его, и стараюсь позвонить его вдове.
5. Капитан 1 ранга Василенко Иван Васильевич, командир атомной ракетной подводной лодки проекта 659 «К-151» 45 дипл 15 эскпл ТОФ.
Бывший флагманский штурман Конюшковской бригады лодок, он повторил путь капитана 2 ранга Фисановича И. И., который с должности дивизионного штурмана стал командовать подводной лодкой. Это был один из немногих командиров, который всегда сам определял местонахождения лодки в море каждые 4 часа и делал соответствующую запись в навигационном журнале. Очень беспокойный по характеру человек, который старался вникнуть в любую проблему, возникающую на его лодке, заядлый автомобилист, своими руками любивший покрутить все в машине. С ним у меня связана одна забавная история. Когда в 1965 г. мы уходили с Камчатки в ремонт в Большой Камень, он определил под загрузку личными вещами экипажа два ракетных контейнера. Я был очень занят подготовкой к переходу, т. к. штурман был в отпуске. Моя семья уже улетела во Владивосток. Все вещи были упакованы и находились в моей комнате в коммунальной квартире. Я передал ключ от квартиры матросам, которые погрузили их в контейнер. Кроме двух морских чемоданов и коробки с вещами у меня была ещё детская кроватка. Когда мы прибыли в б. Павловского. , нам была выделена автомашина, на которой развозили по квартирам вещи офицеров и сверхсрочников экипажа. Однако, детской кроватки среди оставшихся вещей я не нашел. Никто из моряков мне не мог сказать, куда она делась. В поиске кроватки мне помогла «Занимательная логика», чтением которой я увлекался. Используя один из описанных в ней приемов, я вычислил, что кроватка должна быть среди вещей командира. Я обратился к Василенко И. В., но он, после уточнения у своих родственников, сообщил мне, что у него кроватки нет. Повторив расчеты, вновь пришел к выводу, что кроватка у него. Я поехал в поселок Промысловка, где жили семьи подводников и спросил о кроватке тёщу командира. Сначала она тоже сказала, что кроватки у них нет. Тогда я предложил посмотреть в сарайчике, который был рядом с домом. Там я и обнаружил кроватку. Логика — великая наука.
Но в море я с ним бы пошел.
6. Капитан 1 ранга Можейкин Александр Ефимович, командир атомной ракетной подводной лодки 675 проекта «К-23» 26 дипл ТОФ.
С ним я познакомился в Палдиском учебном центре, где проходил подготовку наш экипаж. Сначала взаимоотношения были нормальные, но к моменту ходовых испытаний как — будто между нами «пробежала черная кошка». Сейчас я конечно догадываюсь в чем дело, но тогда мне пришлось несладко. Сложно служить с командиром, который тебе не доверяет, постоянно оскорбляет и пытается столкнуть с твоим подчиненным. Вообще у него было несколько методов управления экипажем. С первым методом -«подставой» он, как - то будучи в хорошем настроении, поделился на совещании с командирами БЧ. Главное — надо иметь среди матросов и старшин экипажа доверенного человека, который сделает всё, что ему прикажут. В бытность его службы на дизельной лодке в Конюшковской бригаде, когда кто-то из его матросов или старшин уходил в самоволку и попадался за пьянку, он давал доверенному человеку бутылку спирта. С этой бутылкой доверенный шел на любую соседнюю лодку и вечером организовывал коллективную попойку членов экипажа. Потом звонил дежурному по бригаде и сдавал их, а дальше по схеме — у Можейкина один напился, а на соседней лодке несколько человек. Значит комбригу не до Можейкина. Второй метод «сталкивать лбами» подчиненных и начальников был применен у нас в экипаже.
Заместителю по политчасти капитану 3 ранга Скитовичу А. Н. было не до службы. У него тяжело болела жена, и вскоре его перевели в г. Баку. К сожалению, на корабле была слабая партийная организация. Первым попал под горячую руку командир 2-го дивизиона капитан — лейтенант Коробкин Виктор Максимович, получив выговор по партийной линии ни за что. Все члены партбюро с безразличием смотрели на произвол, чинимый командиром, боясь его мести. Следующим, кто решил восстать против «тирании» командира, оказался командир БЧ-2 капитан 3 ранга Садовый Владимир Степанович. На одном из совещаний он встал и заявил, что с командиром в море не пойдет. Это было для командира громом среди ясного неба. О чем потом они договорились, я не знаю, но больше Садовый В. С. «не возникал».
Командира БЧ-5 капитана 2 ранга Мишу Гускина он «сломал» очень быстро. Механик хотел перевестись в Палдиски и поэтому молчал. Конфликт со мной протекал долго и болезненно. Можейкин был хорошим моряком, и я многому хотел у него научиться. Только через два года, когда я уже служил в другом экипаже, мне стала известна причина поведения командира — он поставил себе целью после получения звания капитана 1 ранга «любой ценой» перевестись служить в ГШ ВМФ в г. Москву, чего и добился. Судьбы подчиненных его не интересовали.
Вскоре я получил новое назначение на стратегическую лодку. Когда я прощался с командиром пларк «К-23»., он мне сказал, что отправит представление на звание, срок которого давно вышел. Зная его, на всякий случай попросил проконтролировать отправку представления Ф-1 дивизии капитана 2 ранга Алефиренко И. С. и старшего офицера по кадрам дивизии. Спустя две недели, я получил письмо из Приморья, в котором мои друзья сообщали, что Можейкин никакого представления так и не отправил. Такому человеку нельзя доверять.
В море я с ним больше никогда бы не пошел.
7. Капитан 1 ранга Агавелов Святослав Владимирович, командир рпкСН 667а «К-236» 8 дипл 15экспл ТОФ.
1 марта 1969 года я прибыл в учебный центр ВМФ г. Палдиски. где уже занимались все офицеры экипажа. Командира ещё не было. Он сдавал дела на старом месте службы. 7 марта в экипаже шла самоподготовка. Вдруг в класс вошел незнакомый офицер-капитан 1 ранга и вместе со старпомом сразу направился ко мне. Я встал и представился. В ответ я услышал: «Ты штурман?». Я подтвердил. «Выйдем»,- сказал он. В коридоре, он обратился к старпому: «У штурмана вышел срок присвоения звания. Сегодня же написать представление и отправить в Москву». Потом повернулся и ушел». Для меня это было неожиданностью, но приятной. Для Святослава Владимировича было правилом - положено, получи.
Сложный и трудный путь пришлось пройти офицерскому составу во главе с командованием корабля от начала обучения в учебном центре до несения боевой службы в отдаленном районе Тихого Океана. На первом офицерском собрании командир сказал, ещё не зная нас:
«Я счастлив командовать такими офицерами». И мы его не подводили. Зная порочную советскую систему учета воинской дисциплины, командир предложил не оставлять без внимания ни одного грубого проступка и докладывать только правду. Прошло полгода. Для совместного обучения на конечном этапе подготовки прибыл л/с. Командир, находившийся в отпуске в Севастополе, подписал контракты со сверхсрочниками, служившими на подводных лодках КЧФ. Им всем было более сорока лет. Это были опытные подводники со стажем службы на лодках более 20 лет. На них всегда можно было положиться. Они сразу влились в коллектив. Сложнее было со сверхсрочниками выпускниками школы старшин -техников, которых готовили в Ленинграде на Васильевском острове. Теоретические знания основ вооружения лодки у них были поверхностные. Не было твердых знаний по физике и математике. Пришлось организовать изучение школьной программы по этим предметам, начиная с 8 класса. Для этого привлекли старшего лейтенанта Знаткова Александра Сергеевича, окончившего школу и ВВМУ с золотой медалью. Спустя 3 месяца, мы почувствовали результаты этого обучения.
Все сверхсрочники - техники прибыли из отпусков в нашу часть с опозданием на 5-7 суток, что являлось грубым нарушением воинской дисциплины. Командир не скрыл этот факт и доложил по команде, что у нас более 27 грубых проступков. Для командования и политотдела Учебного центра это было шоком, т. к. такого количества нарушений у них никогда не было. Мы знали, что командование четырех экипажей, обучающихся в это же время, скрывало грубые проступки и не докладывало «наверх». После доклада у нас в экипаже неделю работала комиссия политотдела и командования учебного центра. Выводы: претензий к работе партийной и комсомольской организаций и к офицерам по воспитанию л/с в свете требований действующих приказов нет.
Позже возник конфликт между старшиной команды машинистов — турбинистов и командиром. Дело в том, что прибывший на эту должность сверхсрочник с ЧФ мичман с двадцатилетним опытом плавания и обслуживания турбин, был поставлен на штат, а старшина команды срочной службы старшина 1 статьи Д. выведен в резерв. Он материально не пострадал, т. к. ему разницу доплачивали. Перед тем, как вывести в резерв, командир вызвал его и, объяснив сложившуюся ситуацию, попросил всё понять правильно. Он оставался строевым старшиной. Но по - видимому, это решение его обидело, и он решил отомстить командиру , показать, кто в экипаже главный. В ближайшую субботу он ушел в самоволку и напился. Утром командир вызвал его и долго с ним беседовал. Но видно «нашла коса на камень». Не прошло и недели, как снова самоволка и пьянка. Это был уже вызов командиру, который оставить без реакции такой факт не имел права, тем более, что за этим противостоянием наблюдал весь экипаж.
Старшина 1 статьи Д. был снижен в воинском звании до старшего матроса и арестован с содержанием на гауптвахте сроком на 15 суток простого ареста. Попасть на «губу» было практически невозможно - мест мало, а «кандидатов» хватало с лихвой. На это и рассчитывал ст. матрос Д. Но он не учёл то обстоятельство, что наш старпом капитан 3 ранга Э. Н. Парамонов несколько лет служил в Палдийской бригаде подводных лодок и был в хороших отношениях с комендантом гарнизона, от которого зависела возможность приёма на губу. Первые 15 суток ст. матрос проработал на разгрузке угля. По окончании срока он вернулся в казарму и был, после помывки в бане, тут же арестован и отправлен на губу сроком на 10 суток. Таких заходов у него было ещё восемь. В итоге он отсидел на гауптвахте около ста суток. После чего, возвратившись в казарму, он пришел в каюту, где находились все офицеры и командир, и со слезами на глазах попросил у командира прощения. «Декабриста» из него не получилось. Не было идеи, за которую можно было бы пострадать. Экипаж убедился, что командир есть Командир, который сделает всё, чтобы заставить л/с выполнять его приказы и пытаться противостоять ему нельзя.
2-ой экипаж пл пр.667а «К-204» под командованием капитана 1 ранга С. В. Агавелова заканчивал подготовку в Учебном центре ВМФ в г. Палдиски. Оставался последний комплексный экзамен для всего экипажа. Перед командиром лодки стояла задача «В мирное время прорвать рубеж ПЛО. С началом боевых действий следовать в район огневой позиции и по сигналу нанести ракетный ядерный удар». Такие зачетные учения проводились со всеми экипажами рпкСН, проходившими подготовку в УЦ ВМФ.. Ничего нового не было. Однако, Святослав Владимирович был командиром «с большой буквы». Поэтому мы отрабатывали все элементы, не придерживаясь требования наставлений, которые только что были введены в действие. Как показала практика, наш вероятный противник прекрасно знал тактические приемы, которым следовали командиры советских пл, выполняя требования действующих наставлений. Эти приемы были заложены и в программу зачетного экзамена. Благодаря нестандартному мышлению командира, экипаж выполнил поставленную задачу на «Отлично». Командиру же поставили «Неуд» только за то, что он, заявил: «Я - командир, принял решение, допустить отклонения от требований Наставления». Для него правилом был Корабельный устав. Он готовил экипаж к войне, считая, что стандартные манёвры, изложенные в Наставлениях, известны, а значит «противник информирован, а следовательно вооружен».
Закончив обучение, мы должны были уезжать на Север в 3 флотилию, но пришел приказ ГК ВМФ - наш экипаж переименовать в первый экипаж рпкСН «К-236» ТОФ и отправить в г. Комсомольск – на - Амуре для приема лодки от промышленности. Только что были северянами и снова оказались тихоокеанцами. Через полгода наш экипаж сдал все курсовые задачи на «Отлично», и лодка вошла в состав 8 дипл 15 эскпл ТОФ. Всё внимание командира было обращено на выучку экипажа. И это оправдало себя в дальнейшем.
На переходе морем в район выполнения практической ракетной стрельбы на лодке возник пожар и вышел из строя турбогенератор. В это время на борту находился полностью второй экипаж и одна смена нашего первого экипажа. После всплытия и уточнения обстановки командир второго экипажа капитан 1 ранга Иванов Н. Т. попросил у Командующего ТОФ разрешения возвратиться в базу, т. к. ракетная стрельба была невозможна из-за неисправности. А Командир первого экипажа капитан 1 ранга Агавелов С. В. тоже отправил шифровку, но с просьбой разрешить ему выполнить ракетную стрельбу даже «на одной ноге». Командующий ТОФ адмирал Смирнов Н. И. перестраховался и стрельбу отменил. А стоило проверить возможность ведения боевых действий и выполнение ракетной стрельбы рпкСН проекта 667а (самого массового проекта атомных ракетных лодок) после пожара и выхода из строя одного турбогенератора. И всё-таки мы потом получили приз ГК ВМФ за ракетную стрельбу, что подтвердило правильность действий командования лодки при подготовке экипажа.
Для меня по многим вопросам Святослав Владимирович был примером, я считал, что таким должен быть настоящий Командир лодки. Жаль, что его военная карьера внезапно оборвалась. Вооруженные Силы в лице капитана 1 ранга Агавелова С. В. потеряли грамотного командира, честного военачальника и порядочного человека. Расхитители, карьеристы и казнокрады пришли к власти в середине 70 — годов. Бездумная кадровая политика, солдафонство и перестраховка стали преобладать в ВС.
Со Святославом Владимировичем Агавеловым я снова пошел бы в море. Но, к сожалению, его уже нет среди нас.
В период службы на подводных лодках мне, замещая штурманов, приходилось выходить в море и с другими командирами. Я мог наблюдать за ними и невольно сравнивал с теми, под командованием которых я служил. Ещё больше возможности изучить профессиональные качества командиров лодок была у меня в период службы в штабе ТОФ, когда приходилось заниматься анализом боевой службы кораблей.
1. Контр- адмирал Герой Советского Союза Андрей Павлович Катышев, командир подводной лодки проекта 613 «С-293», затем - атомной ракетной подводной лодки проекта 675 «К - 48» и, наконец, ракетного подводного крейсера стратегического назначения проекта 667а «К-399» ( головной рпкСн , построенной на ТОФе).
Я познакомился с ним в декабре 1961 г., когда наши лодки днем обеспечивали БП надводных кораблей, а ночью стояли на якоре в бухте Кит. Рано утром к нам на лодку прибыл капитан 3 ранга Катышев. Командир пригласил его в кают- кампанию на завтрак. Андрей Павлович разделся и сел к столу. В это время я выходил из - за стола, собираясь подменить вахтенного офицера. По ошибке, вместо своей шапки я взял каракулевую шапку Андрея Павловича. Когда вахтенный офицер снова вернулся на мостик, я ушел отдыхать , т. к. ночью стоял «жучку» ( вахту с 04.00 до 08.00 часов). Моя койка находилась в четвертом отсеке прямо над лазом в аккумуляторную батарею, при вентиляции которой в отсеке было очень холодно, и холодный воздух пронизывал насквозь. Спать приходилось не раздеваясь, т. к. температура воздуха в отсеке зимой была около 2-3 градусов тепла. Я попросил кока укрыть меня ещё и двумя матрацами. Когда Катышев собрался уходить, то не нашел свою каракулевую шапку. Стали искать меня, т. к. ему досталась моя шапка. Поиски меня, как «похитителя» его шапки, не увенчались успехом, потому что под двумя матрасами я был невидим. Катышеву пришлось надеть мою. Только через несколько дней, когда наши лодки вернулись в базу, я нашел Андрей Павловича и спросил его, почему он взял мою шапку. Или она ему больше понравилась? Потом произвели обмен.
В дальнейшем у меня сложились с ним хорошие деловые отношения. Это был очень грамотный подводник, в какой - то мере педант. Строгий и требовательный не только к подчиненным, но и к себе. Андрей Павлович был нетерпимым на берегу и прекрасным командиром в море. Я помню, что когда я пошел с ним в автономку в качестве второго командира БЧ-1, он, обращаясь ко мне, сказал : «Товарищ Островский, я вам доверяю полностью». Он не допускал фамильярности и всех называл по фамилии. Позже мне приходилось выходить в море с Андреем Павловичем на ракетные и торпедные стрельбы.
С ним бы я в море пошел, но на берегу служить с ним мне было бы трудно.
2. Капитан 2 ранга Левченко Григорий Филиппович, командир подводной лодки проекта 641«Б-50» 182 бпл 15 эскпл ТОФ.
В апреле 1962 года я прибыл на подводную лодку проекта 613 «С-333», которой командовал Григорий Филиппович. Все офицеры, старшины и матросы отзывались о нем очень хорошо.
Это был спокойный, сдержанный человек, грамотный моряк -подводник, имевший один «недостаток» — из четырех слов, три были матерными. Интересным был его распорядок дня. На лодку он приходил в 8.00 к подъему флага. Присутствовал на проворачивании и, приняв доклады у старпома о состоянии лодки, уходил в штаб. Старпом оставался на корабле хозяином и руководителем экипажа. В 17.00 Григорий Филиппович приходил в экипаж, принимал доклад от старпома о выполнении суточного плана, утверждал план на следующий день и уходил. В дни, когда лодка выходила в море, он прибывал к концу приготовления корабля, знакомил всех с планом на выход и отправлялся к ОД бригады для получения последней информации и инструктажа. Особое внимание он уделял подготовке вахтенных офицеров к самостоятельному управлению лодкой, поэтому в море он был спокоен, доверял управление лодкой вахтенному офицеру.
В декабре 1964 г я был с ним в автономке в должности командира БЧ-1. За 50 суток плавания мне удалось поближе познакомиться с командиром. С ним я бы и сейчас пошел в море.
3. Капитан 1 ранга Борис Максимович Марголин, председатель тихоокеанской группы Государственной Приемной Комиссии ВМФ.
Хотя Борис Максимович и не был моим командиром, но положительное влияние, которое он оказал лично на меня, будучи Председателем Госкомиссии по приемке нашей лодки от промышленности, сохранилось на всю жизнь.
Это был настоящий моряк и подводник. Из всех известных мне командиров и начальников, с которыми я ходил в море, я ставлю Марголина Бориса Максимовича на первое место. Хладнокровный, выдержанный, настоящий подводный АСС. Если бы в ВМФ существовала градация командиров — подводников, то, без сомнения, Борис Максимович многие годы занимал бы первое место.
Я помню как во время глубоководного погружения из - за сбоя в работе автопрокладчика возникла сложная ситуация. Я увидел, что глубина по эхолоту была 12 метров. Когда я доложил об этом командиру, он спокойно вошел в рубку, посмотрел, дал команду изменить курс и продолжить погружение.
Человек он был с большим чувством юмора, однако, это не мешало ему быть жестким и требовательным начальником.
Участник Великой Отечественной войны, Борис Максимович с первого дня воевал на Черном море на подводной лодке. Сначала в качестве помощника командира, а с 1943 года он уже командир. Совершив несколько десятков боевых походов, капитан 1 ранга Марголин Борис Максимович был награжден многими орденами и медалями Советского Союза.
После увольнения в запас, Марголин Б. М. работал начальником отдела информации Дальневосточного Научного Центра Академии Наук СССР, и в шестьдесят лет, т.е. через два года, защитил кандидатскую диссертацию.
С Борисом Максимовичем Марголиным всегда готов идти в море
За 10 лет службы на подводных лодках я многому научился и многое
узнал благодаря командирам лодок. Воспоминания об одних оставляет
неприятный осадок, но другие, а их было большинство, были прекрасными
людьми и моряками, с которыми и сегодня я готов идти в море.
Но были и такие, кого не по заслугам продвигали по службе и они стали
не только командирами лодок, но и позже заняли большие посты в системе
ВМФ.«У каждого человека есть предел — «потолок», выше которого он прыгнуть не может»,- так писал английский публицист Сирил. Н. Паркинсон
В 1900 г. Император Николай II утвердил на должность начальника пехотного корпуса полковника К. по представлению Военного Министра. Ранее полковник К. проходил службу в Киевском Военном округе, которым командовал генерал - адъютант Драгомиров Михаил Иванович. Военный Министр мнением Драгомирова не поинтересовался. По просьбе Министра генерал-адъютант Драгомиров М. И. собственноручно «задним числом» написал представление на полковника К. следующего содержания.
«Знаю полковника К. по совместной службе: в период с 1878 по 1882 г. в должности командира батальона — отличный командир батальона;
с 1982-по 1986 г. в должности командира полка - отличный командир батальона.
с 1986 по 1990г. г. в должности начальника дивизии - отличный командир батальона,
если, назначить начальником корпуса будет отличным командиром батальона».
Как говорится — комментарии излишни».
Из воспоминаний генерал — адъютанта Драгомирова М. И.
- 1. Капитан 1 ранга Авдохин Г. Ф. начальник штаба 8 дипл 15 эскпл ТОФ.
В апреле месяце на одном из выходов в море рпкСН «К-236» капитан 1 ранга Авдохин Г. Ф. обратился к командиру лодки капитану 1 ранга Агавелову С. В. с просьбой расписаться за зачеты, не спрашивая его. Святослав Владимирович взял «грех на душу» и подписал ему зачётный лист. Беседа проходила в штурманской рубке, и я был свидетелем этого разговора. Когда Авдохин ушел, я просил Агавелова, почему он, не принимая зачетов, сразу подписал зачетный лист. Святослав Владимирович сказал, что подписал лист Авдохину, как командиру, который должен всё знать и уметь, иначе в море он не сможет выполнить поставленную задачу. Жизнь заставит, он всё выучит. Как Агавелов ошибался.
Прошло два месяца, и наша лодка перешла на Камчатку. Когда мы вошли в Авачинскую губу, то с поста нам передали место швартовки. Согласно требованиям документов по управлению рпкСН проекта 667а их швартовку обязаны обеспечивать буксиры, но их не было. Наша лодка вошла в бухту Крашенинникова под турбинами на среднем ходу. С мостика мы увидели, как с горы от штаба эскадры шли музыканты оркестра и офицеры штаба эскадры для встречи нашей лодки. Накануне после погрузки оружия рпкСН под командованием капитана 1 ранга Авдохина в течение 5 часов швартовалась к предназначенному ей пирсу. Всё это время штаб эскадры ждал окончания швартовки, стоя на пирсе. Командир 15 эскпл контр — адмирал Спиридонов Э. Н. так и не дождался этого «счастливого момента» и уехал в штаб. Поэтому все посчитали, что мы будем так же «дергаться». Как они ошибались! Святослав Владимирович Агавелов умел швартоваться со среднего хода. Мгновение и лодка мертво встала на швартовые у пирса. Экипаж построился на пирсе и ещё 15 минут ждал подхода офицеров штаба и командира эскадры. Одной из главных характеристик морских качеств командира корабля считается умение быстро и безопасно швартоваться, что в значительной мере зависит от слаженности работы и выучки всего экипажа.
Прошло ещё несколько месяцев. Экипаж рпкСН «К-236» , сдав курсовые задачи, готовился к выходу на БС. По требованию Командования ВМФ на первую БС рпкСН должны выходить со старшим на борту, роль которого исполняли комдив, нш дивизии или замкомдива по подготовке командиров. На совещании руководства дивизии рассматривался вопрос о назначении старшим на поход ВРИО НШ дивизии капитана 1 ранга Авдохина. Но командир лодки Агавелов С. В. заявил, что в море с Авдохиным не пойдет, т. к. знает уровень его подготовки и его командирские качества. Громов Б. И. пошел навстречу Агавелову и сам пошел в море. Ещё один штрих к портрету капитана 1 ранга Авдохина. Его рпкСН находилась в заводе в Б. Камне, а он исполнял обязанности ВРИО НШ 8 дивизии на Камчатке. Для контроля за ходом работ на своей пл он раз в два месяца летал в Приморье. Однажды такое посещение закончилось арестом сразу 8 офицеров его экипажа. Такого в подводном флоте ни до него, ни после никогда не было.
Таким был командира рпкСН капитана 1 ранга Авдохина Г. В., впоследствии НШ 2 фпл, а закончил он службу начальником ВВМИРЭ им. А. С. Попова в Петродворце, где получил прозвище «сержант». Это была очень точная характеристика.
2. Командир ракетной подводной лодки проекта 629а капитан 2 ранга К.
Однажды в штаб флота прибыл на инструктаж перед походом на БС командир рпл проекта 629а капитан 2 ранга К. Назначение его на должность командира лодки ещё раз подтверило безответственную работу Отдела кадров флота по подбору и расстановке кадров.
В ходе общения с ним у всех офицеров - операторов, связанных с подготовкой лодок на БС, появилось сомнение сможет ли он выполнить поставленную задачу. Капитан 2 ранга К. в беседе рассказал о своей службе. После окончания ЧВВМУ имени П. С. Нахимова по специальности корабельный ракетчик он был назначен в РВСН. Там он прослужил 6 лет , а затем вернулся на флот на должность командира БЧ-2 рпл пр.629а, стоящей в ремонте. Через год он помощник командира, ещё год и он - старпом, так ни разу и не выходя в море.
С этой должности капитан 2 ранга К. ушел на командирские классы на ВОЛСОК в г. Ленинград. По окончании классов был представлен и утвержден Военным Советом ТОФ на должность командира рпл проекта 629а.
Он прибыл в 29дипл, принял лодку, сдал курсовую задачу № 1, но перед выходом на задачу № 2 заболел. Задачу за него подтвердил другой командир. А спустя 2 месяца его лодка должна была идти на БС, после инструктажа в штабе ТОФ. Мы понимали, что его одного в море отпускать нельзя. С ним должен идти кто-нибудь из командования дивизии. Этот офицер вообще не виноват, что его сделали «паровозом» и хотели бросить на произвол судьбы. Но судьба распорядилась иначе. Лодка была уже готова отойти от пирса и следовать в район БС, когда командир, возвращаясь из штаба дивизии с последними данными, споткнулся, упал и сломал ногу.
В море пошел другой командир, которому дали на подготовку всего 2 часа. Дальнейшая судьба капитана 2 ранга К. мне не известна.
Но такие командиры - «ошибки кадровиков» были не только на ТОФе. Я встречал таких и на других флотах.
Когда я учился в Палдиски в Учебном центре, туда же прибыл на межпоходовую подготовку экипаж пларк проекта 675 КСФ. Начальник цикла ТСК капитан 2 ранга Олег Песцов, штурман первой АПЛ «К-3», попросил меня провести занятия по боевому маневрированию и астрономии с командованием этого экипажа. Когда же я познакомился с ними, то был удивлен. Командир лодки был в звании капитан-лейтенанта, по специальности -ракетчик, старпом капитан 2 ранга и тоже ракетчик, штурман - старший лейтенант, ни разу не ходивший на БС. В ходе практических занятий ГКП показало нулевые знания по всем разделам кораблевождения. Никто не имел опыта самостоятельного плавания в занимаемой должности и не сдавал всех курсовых задач. Только пройдя контрольный выход в море перед БС, они должны были идти в автономку. Это ли не преступление Командования Северным Флотом. Когда на занятиях я предложил им решить астрономическую задачу, лучший из них решил за время в два раза превышающее установленный норматив. Штурман после 40 минут решения задачи, сославшись на занятность, вообще ушел с занятий, чтобы не позориться. Я не знаю, как они несли БС, но мне, по - человечески, было жаль командование дивизии, в состав которого входил такой экипаж.
Мне повезло хотя бы в том, что все мои командиры были профессиональными моряками — подводниками, грамотными, смелыми и решительными.
Опубликовано
Капитан 2 ранга Островский Александр Иосифович
Немає коментарів:
Дописати коментар