ПОМНИ,ВЕРУЙ,ГОРДИСЬ! .ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВЕТЕРАНА-ПОДВОДНИКА,КАПИТАНА 1-ГО РАНГА ВЛАДИМИРА РАДЕВИЧА (г.Воронеж)

РЕАКТОР ДЛЯ ПОДЛОДКИ

 Все мы – дети Солнца. Оно питает нашу жизнь, его энергия трансформируется в энергию наших движений, мыслей, чувств. Мы не всегда задумываемся о сути Солнца как вселенского ядерного реактора. Но именно потому, что Солнце – звезда, Солнце – реактор, оно предопределило жизнь на планете.

Даже очень далекая перспектива остывания Солнца волнует умы людей, но ещё больше волнует иссякаемость земных запасов солнечной энергии в виде привычного органического топлива, которое тысячелетия позволяло нам покрывать растущие энергетические потребности. Открытие радиоактивности, освоение управляемой ядерной реакции – качественный и неизбежный этап в развитии человечества. Ещё более важный, чем приручение огня. Ибо открытие это дало ощутимость необозримой обеспеченности нашего будущего.


Если не противопоставлять себя будущему, сегодня естественно и необходимо говорить о более цивилизованном обращении с ядерной энергией, об умении чувствовать её обоюдоострое могущество, об умении пользоваться ею, не подвергая человечество опасности. Хотя первые реакторы были построены на земле, первое массовое их применение пришлось на подводные лодки и корабли. И сегодня, как утверждают мировые СМИ, мировой океан бороздят более 400 атомных судов с 600 ядерными реакторами. Абсолютное большинство из них - под военными флагами.

Надежность эксплуатации реакторов в нашем Военно-морском флоте сейчас воспринимается как само собой разумеющееся. Но до этой надежности был пройден большой и сложный путь, начавшийся с создания реактора для первой АПЛ.

Сегодня атомной подводной лодкой никого не удивишь, она воспринимается как данность, а потому нередко упрощенно.

Был я командиром электромеханической БЧ-5 атомной подводной лодки, собрал молодых офицеров, прибывших к нам служить, в кают-компании и стал говорить, что к ядерной энергетике надо относиться очень скрупулезно. И не только в вопросах эксплуатации, обслуживания реакторов, но и в том, что кажется второстепенным: к дозиметрии, к замерам, к чистоте на корабле. Потом пришлось самому слышать, как лейтенанты говорили друг другу: «Это нас просто запугивает командир БЧ-5». Конечно, уже в то время служба на атомоходах стала казаться проще.

Мне приходилось вводить реакторную установку на атомоходах первого поколения по трое суток. Начинаем вводить – что-то капает. Обнаружили течь – все прекращаем, все в респираторах, так что друг друга не узнаем. Устраняем неисправность. Снова начинаем вводить… А сейчас – ввели и поехали. Все отработано надежно.

Немногие верят, что было иначе, что было не всё так просто, и в большей степени – опасно. Именно сознание реальной опасности вело к надежности.

Начну с того, как вообще зародилась у нас в стране идея ядерного реактора.

Очень просто. Американцы уже бомбу сделали, применили. Бомбы, сброшенные на японские города Хиросиму и Нагасаки в августе 1945 года, стали не столько последним актом Второй мировой войны, сколько первым в «холодной войне» против СССР. Тогдашний Президент США Трумэн так и заявил: «Обладая такой силой, мы должны взять на себя руководство миром…»

Ситуация складывалась нешуточная, она требовала срочной и адекватной реакции руководства Советского Союза, которая, в общем-то, последовала незамедлительно.

Уже 20 августа 1945 Государственный Комитет обороны принял постановление о специальном комитете, на который возлагалось общее «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана». В него вошли видные ученые, среди которых – Игорь Курчатов, Пётр Капица, Абрам Иоффе, Юлий Харитон и другие. Постановление подписал председатель ГКО Иосиф Сталин. После этого работы по созданию атомной бомбы приобрели совсем иной темп.

В августе 1952 года главные атомщики страны – Курчатов, Александров и другие – пишут докладную записку в правительство о практической осуществимости и необходимости строительства атомного реактора для подводной лодки. И уже 9 сентября выходит соответствующее постановление Правительства за подписью Сталина.

Под научным руководством А.П.Александрова была разработана серия атомных реакторов - наработчиков плутония.

В 1953 году в Томске-7 приступили к строительству реакторов новой модификации И-1, И-2 (Иван первый и Иван второй) по проекту главного конструктора Н.А.Доллежаля. Реактор И-2, ИЭ и АДЭ были двухцелевыми. Они производили оружейный плутоний, а также электричество и тепло для городских нужд.

В марте 1956 года в Обнинске был пущен стенд 27ВМ – копия реакторного отсека строившейся лодки. На нем отрабатывались самые важные узлы и системы паропроизводящей ядерной энергетической установки, вносились необходимые изменения в проект, технологию, учились управлять реактором. Было много конструкторских и технологических недоработок, были и аварии, но стенд сослужил большую и важную службу, особенно для обучения будущих экипажей атомных подводных лодок ВМФ.

В 1955г. на заводе в г.Молотовске (теперь Северодвинск) произошла закладка на стапеле самой лодки-первенца советского атомного судостроения. Годом позже на лодке установлены реакторы, и в августе 1957-го её спускают на воду - для продолжения монтажных работ и интенсивной подготовки к холодным швартовым испытаниям.

Комиссия во главе с академиком Александровым и группа сотрудников Института атомной энергии провели проверку знаний и оформили допуск всей сдаточной команды к управлению реактором. Особое внимание уделили проверке знаний офицерского состава электромеханической части (БЧ-5).

Были проведены экзамены на допуск к самостоятельному управлению главной энергетической установки и обслуживанию технических средств на боевых постах, в отсеках и на командных пунктах БЧ-5. О них стоит сказать особо, поскольку в учебном центре Обнинска к обслуживающим реактор людям предъявлялись самые высокие требования.

Экзамены проводились в кабинете начальника стенда. Участвовали в них руководители центра, начальники служб и представители Института атомной энергии, СКБ и завода-изготовителя. Обязательным было присутствие будущего непосредственного начальника экзаменуемого, командира БЧ-5, а также командира ПЛ.

От Института атомной энергии будущих операторов экзаменовал, как правило, академик Анатолий Петрович Александров. Экзамен для каждого длился не меньше полутора часов. В зависимости от результатов принималось решение: допустить к самостоятельной работе или назначить переэкзаменовку. Оценки и выводы сообщались экзаменуемому под расписку.

Нет сомнений: если бы так экзаменовали систематически на всех объектах повышенной опасности, не было бы у нас Чернобыля и других трагических событий, в том числе на атомном флоте.

После загрузки свежего ядерного топлива в активную зону реактора предстояло провести физический пуск реактора – это первое испытание возможностей полностью начиненной главной энергетической установки (ГЭУ) задавать необходимую мощность, а также попытка использовать аварийную защиту от неконтролируемого разгона. С её помощью приводят регулирующие системы в положение, при котором реактор можно постепенно разгонять с нуля. При разгоне реактора тепловая мощность практически не вырабатывается, но аппарат начинает «дышать». Это позволяет произвести необходимые расчеты реактивности, а также отладить приборы контрольной и регулирующей аппаратуры. Руководил операцией физпуска на пульте ГЭУ лично А.П.Александров.

Сразу после этого начались приготовления к выходу на мощность. Предстояло провести испытания на разных её уровнях, в различных режимах работы турбины и всего турбозубчатого агрегата.

Пришло время испытания реактора и самой лодки. Для наблюдения за испытаниями АПЛ и её приёмкой была составлена многочисленная Государственная комиссия. Руководителем приёмки первой АПЛ был Дмитрий Федорович Устинов.

Начинаем вводить реактор, не все ладилось с работой реактора. Вдруг появились гидравлические удары, все трубы дрожат. Второй удар, третий – на лодке не понимают, в чем дело.

Члены комиссии приставали с вопросами, торопили. Интеллигент Александров однажды не выдержал и, не скупясь на выражения, попросил всех, вместе с председателем комиссии, секретарем ЦК КПСС Д.Ф.Устиновым, покинуть лодку: «Мы разберемся сами». Умел иногда академик и так с начальством разговаривать, если требовало дело.

Впрочем, говорят, такое было чрезвычайно редко. Все, кто много и непосредственно работал, встречался с учёным, говорят о его корректности, доброжелательности в отношениях со всеми – от лаборанта до главнокомандующего ВМФ. И не был он сторонником конфронтации с большим начальством.

Специалисты лодки, проектировщики немного подумали, поковырялись в технике, пошевелили мозгами. Оказалось, что чересчур медленно подавали воду. Она превращалась в пар, а следующая порция воды его конденсировала – получались гидравлические удары. Через несколько минут всё наладили: стали правильно подавать воду в парогенераторы, установка начала работать в штатном режиме.

Так проходили горячие швартовые испытания атомной установки типа ВМА с двумя водяными реакторами на первой АПЛ Советского Союза.
В июне 1958 года комплексные испытания энергетики и швартовые испытания в целом по лодке были закончены. АПЛ была передана Северному флоту и 3 июля вышла в Белое море. 4 июля впервые дан ход атомной установке.

Каждое новое поколение было, естественно, мощнее по энергетике и вооружению. Разнообразилось и их назначение: одни оснащались ракетами стратегического назначения, с ядерными боеголовками, другие крылатыми ракетами. Лодки ходили вокруг света без подъема на поверхность, «научились» в заданном месте взламывать лёд Ледовитого океана для выполнения военной операции.

А в лабораториях отдела ядерных реакторов сотрудники разрабатывали проекты новых надежных, современных реакторов для атомоходов XXI века.

А.П.Александров бывал на атомных подводных лодках практически всех проектов. Когда он приезжал на флот, обязательно посещал лодку, заходил на пульт управления реакторной установки и долго беседовал с управленцами. Всегда листал пультовой журнал по эксплуатации, читал цифры, задавал массу вопросов. Ответами офицеров БЧ-5 он был доволен. Всегда спрашивал пожелания, претензии к проектам. Обязательно вместе с командиром БЧ-5 посещал реакторный отсек лодки. Это был неписаный закон, особый ритуал посещения. Беседа с матросами шла по-отцовски, ласково и душевно - надо было присутствовать и слышать их разговор с академиком. Но А.П.Александров всегда отмечал высокие профессиональные знания матросов реакторных отсеков атомоходов.

И ещё одно очень важное «звание» приобрел академик Александров на флоте. Он окончательно утвердился у моряков подводников-атомщиков, рабочих - строителей атомных подводных лодок под коротким и очень уважительным псевдонимом «АП». Этот его «позывной» усвоили и переняли от моряков, кто с ним сотрудничал: и в родственных институтах, и в министерствах.

Моряки с большим интересом и энтузиазмом осваивали новые корабли, новые реакторы. Я около тридцати лет прослужил на Северном флоте, и всё это происходило на моих глазах. Уже в должности флагмеха атомных подводных лодок принимал участие в заводских и государственных испытаниях АПЛ по приёмке подводных лодок в состав флота. Прямо скажу, корабли пополняли флот очень удачные. А самое главное – надежные, современные реакторы. Они на испытаниях практически не доставляли нам никаких хлопот.

Десятилетия прошли. Ядерная энергетика сделала огромный шаг вперед. И прежде всего в плане надёжности. Аварии на Чернобыльской АЭС, АЭС Фукусима ещё раз предупредили нас, всё человечество, что атомная энергетика требует в создании, эксплуатации, обслуживании высшей квалификации и высшей ответственности. Она заставила атомщиков ещё раз проанализировать и усилить требования к безопасности АЭС. Технически - всё достижимо. За ядерной энергетикой – неоспоримое будущее, но к ней надо относиться уважительно.

Ветераны флота Михаил Бобряшов, Алексей Котов, Владимир Радевич (сидят), Виктор Жданов, Игорь Радевич и Олег Долгушин. Когда экипажи подводных лодок проходили подготовку в учебном центре Обнинска, Институте атомной энергии им.Курчатова, наши учителя не уставали нам повторять эти вроде бы прописные истины. Да, атом способен сделать человека всесильным, и не атом виноват, если человек этим всесилием пользуется порой небрежно, безграмотно, безответственно.

Мне неоднократно приходилось встречаться и слышать выступления академика Александрова о развитии ядерной энергетики на атомном подводном и ледокольном флотах. Он был мечтателем. Сегодня в холодных северных водах плавают две воплощенные в металле мечты Анатолия Петровича Александрова: в глубинах Мирового океана атомные подводные лодки, а на поверхности океана – атомные ледоколы.

Я всегда гордился оценкой труда инженеров-механиков атомного флота, которую нам дал «АП»: «Не умаляя ничьих заслуг и достоинств, я всё-таки должен сказать, что в культуре освоения атомной энергетики у военных моряков было и остаётся, чему учиться».

Золотые слова.

Об авторе Владимир Радевич окончил Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище им. Ф.Э.Дзержинского в Ленинграде. Получил назначение в экипаж второй атомной ракетной подводной лодки Советского Союза. Прошёл путь от командира группы дистанционного управления до начальника электромеханической службы атомных подводных лодок Северного флота. Принимал участие в заводских и государственных испытаниях АПЛ не только в силу занимаемой должности, но и как член правительственной комиссии. Отмечен орденами и медалями Советского Союза и России. Ветеран подразделения особого риска. За ликвидацию ядерной аварии на АПЛ в море награжден орденом Мужества.

Источник: газета «Воронежская неделя» № 48 (2085), 28.11.2012г.