1962 год. Карибский кризис. От ядерной войны
мир отделяют, возможно, уже не сутки, а часы и минуты. В этот момент в
Атлантике разыгрывается острейшее противоборство советского и
американского военных флотов.
"Далеко за кормой послышался слабый, чуть
воющий звук моторов. Он усиливался, опять захлопали разрывы. Они
раздавались с короткими интервалами. Наконец стала видна быстрая
тень,
за которой на секунду меркли звезды, вверху вспыхнул прожектор... и
серия разрывов легла рядом с бортом. На мостике все невольно пригнули
головы. Разрывы сухими щелчками отзывались в корпусе судна".
Танкер
"Терек". В те годы это был, можно сказать, флагман вспомогательного
флота, основной задачей которого являлось снабжение кораблей горючим,
водой и продовольствием. Он чуть раньше наших дизельных лодок отправился
в рейс на Кубу. О том, каково ему приходилось, свидетельствует
приведенный выше отрывок из повести Бориса Романова "Тревожные сутки", в
которой описано именно это плавание. Борис Степанович был тогда на
"Тереке" старшим помощником капитана. А мурманчанин Вячеслав Петров -
старшим мотористом.
- "Терек" мы принимали у
судостроителей в Выборге в 1961 году. Потом перегнали его на Север, и
вот - фактически первый рейс. В конце июля 62-го стали поговаривать, что
идем куда-то далеко. Но куда точно, кроме начальства никто не знал.
Вышли в середине августа, и скоро по курсу, который прокладывал замполит
на карте в кают-компании, стало ясно, что идем туда, где жарко не
только в прямом, но и в переносном смысле. Однако где и кого будем
заправлять, по-прежнему только догадывались.
Сегодня
Вячеслав Павлович, пожалуй, единственный из мурманчан, кто может
вспомнить о том рейсе. Впрочем, информация о "работе" "Терека" в
Атлантике в 1962 году сохранилась. Источники же ее подчас самые
неожиданные.
Историк американского военного
флота Норман Полмар сообщает, что первой субмариной, обнаруженной тогда
американскими противолодочными силами, стала лодка класса "Зулу". Ее
засекли 22 октября 1962 года, когда она пополняла запасы от танкера
"Терек" в 450 милях севернее Азорских островов, то есть совсем не там,
где действовали позже русские "фокстроты". Из отечественных исследований
узнаем, что то была Б-75 под командованием капитана второго ранга
Николая Натненкова, предшествовавшая субмаринам 69-й бригады, и по сути,
прикрывавшая их. А вот прикрывать "Терек" было некому.
-
Рядом с нами постоянно шли американские сторожевики типа "Клод Джонс", -
рассказывает Вячеслав Петров. - Порой сближались с танкером до того,
что казалось - вот-вот к борту присосет. Американские патрульные
самолеты "Нептун" регулярно, каждые два часа, совершали облет судна.
Запрашивали нас янки, куда идем. Мы им, помнится, отвечали, что на борту
двести курсантов, и рейс наш - плавательская практика.
Курсантов
на "Тереке" не было. Зато находились на судне подводники, которые при
заправках лодок должны были менять часть экипажей. Заправлять же, судя
по всему, пришлось не раз и не два. Косвенное подтверждение тому -
попавшееся мне в мемуарах признание самих моряков в том, что экипаж
"Терека", шастая по Бермудскому треугольнику из одной назначенной точки в
другую, "обескурился" до последней степени. Почти все были уверены в
том, что "в случае чего" никогда не увидят ни Родины, ни родных. К тому
же судно в том рейсе буквально преследовали аварии. Процитирую еще один
отрывок из повести Бориса Романова:
"Стармех
был бледен. Зато кровь прихлынула к обычно бледному лицу второго
механика. Срезало шпильки! Коленчатый вал работал без опоры. Почему он
еще не сломался? Но если бы он сломался, то что бы было?.. А ведь левый
главный дизель, эта махина, мог просто разлететься на куски. Стармех
посмотрел на второго механика, швырнул на пайол кашне и выругался "в
российскую технику".
- Чтобы отремонтировать
полетевший двигатель, надо было вынуть сломанную шпильку - довольно
солидных объемов деталь, - говорит Вячеслав Петров. - Я пытался это
сделать на протяжении двух часов - бесполезно. Остались мы в итоге с
одним дизелем. Кроме того, произошел пожар в машинном отделении,
буквально чудом удалось избежать серьезных последствий. Если бы "машина"
- сердце судна - выгорела, плохо пришлось бы всем.
Тем
не менее "Терек" по-прежнему продолжал выполнять свои снабженческие
задачи, хотя, как видно из всего сказанного, давалось это ему нелегко.
Вот что вспоминал позже командир Б-75 Николай Натненков:
"В
назначенное время лодка прибыла в район встречи с "Тереком"... Стали
принимать топливо и воду. Мне докладывают: "Работает авиационный
радиолокатор!" Вскоре и визуально мы обнаружили "Нептун". Осназовцы
сообщают мне, что самолет вызывает свою базу, но та не отвечает. Раз
запрашивает, второй... Все без толку. Что-то у них там со связью
случилось. Покрутился "Нептун" и улетел. Я тут же дал команду шланги
убрать и срочно погружаться... Самолеты нас искали, но не там, где мы
находились".
Для "Терека" это была одна из
последних в том рейсе заправок. После доклада на базу о поломке
двигателя танкер получил "добро" на возвращение домой. Встречали моряков
как триумфаторов.
- Командование выделило
специальный катер, - голос Вячеслава Павловича заметно теплеет. - На
катере разместили военный оркестр. С музыкой обошли несколько раз вокруг
нас. Потом начальство поднялось на борт. И подносят нам жареного
поросенка из флотского подсобного хозяйства. Это такая традиция с
военных еще времен: если экипаж вернулся с победой - в награду
поросенок... Но ведь и тогда шла война - "холодная", секретная.
Да,
в 1962 году определеннее чем когда бы то ни было, выявилось, что наш
шаткий земной шарик держится не на мифических китах и черепахах, а на
реальных "фокстротах" и "зулу". Нарушить хрупкое мировое равновесие
лидеры двух сверхдержав, СССР и США, к счастью, не решились, Карибский
кризис был в конце концов урегулирован.
А в
апреле 1963 года в Мурманск прилетел Фидель Кастро. Побывал он и на
Северном флоте. Но ни одну из лодок, действовавших во время кризиса в
акваториях, примыкающих к Кубе, ему так и не показали. Тем более
какой-то там танкер...
Между тем "Терек" прожил
после этого долгую и, по судовым меркам, счастливую жизнь. Он и теперь в
строю. Правда, в длительные рейсы уже не выходит, плавает исключительно
вдоль Мурманского побережья Баренцева моря. Думаю, мало кому известно
ныне о том, что когда-то танкер сыграл свою, пусть и не самую главную,
роль в Карибском кризисе.
Впрочем, было у того
рейса "Терека" одно важное, на мой взгляд, последствие, относящееся,
однако, вовсе не к политической или военной сфере. Кубинская самба,
которую сплясал танкер на волнах Атлантики вместе с четырьмя
"фокстротами" и судами ВМС США, отозвалась в Мурманске... появлением
писателя. Тревоги и напряжение того беспримерного рейса отлились со
временем в строки, которыми вошел в большую прозу один из корифеев
отечественной маринистики - Борис Романов.
"К
стихам меня толкнула, конечно, первая любовь, а вот прозаиком сделали
подлодки, - писал он, уже будучи главой Союза писателей России, в
мемуарах на исходе жизни. - Началось это во время Карибского кризиса, на
танкере "Терек"... на ближней к США стороне Атлантики. ...Сначала в
непроглядной южной тьме взорвалось, отмечая поверхность воды и отражаясь
в ней, оранжевое пламя КСП - сигнального патрона, затем на том месте
возникло тяжелое шевеление внутри океана, с бульканьем зашумела
вспухающая вода, и неожиданно тихо, потому что на электромоторах, в свет
наших люстр вплыла она - мокрая, местами пятнистая, ободранная до
сурика".
Вот уж воистину - нам не дано предугадать...
Дмитрий ИЛЬИН
Опубликовано в "Мурманском вестнике" 24.11.2005 г.
Опубликовано в "Мурманском вестнике" 24.11.2005 г.
Немає коментарів:
Дописати коментар