Казалось бы, после Чернобыля, крупнейшей в мировой истории ядерной катастрофы, система реагирования на чрезвычайные ситуации радиационного характера должна была коренным образом измениться. Однако, 6 апреля 1993 года, при взрыве на радиохимическом заводе Сибирского химкомбината (РХЗ СХК) в Томске-7 система чрезвычайного реагирования снова дала сбой.
Авария была результатом нарушения технологического процесса, в
результате которого произошел взрыв аппарата содержавшего 25 кубических
метров уран-плутониевого раствора. И здесь, как и в Чернобыле, не
обошлось без «человеческого фактора». Операторы установки не заметили
вовремя, что засорилась линия подачи воздуха для перемешивания
растворов, что привело к недопустимому повышению температуры и давления в
емкости. При взрыве, который сопровождался пожаром, произошло
разрушение части строительных конструкций здания и выброс радиоактивных
аэрозолей в окружающую среду. В результате аварии образовалась зона
радиоактивного загрязнения местности, вытянутая до 25 километров в
северо-восточном направлении, площадью около 100 квадратных
километров.63
В известной монографии «Крупные радиационные аварии: последствия и защитные меры» мероприятия по локализации и ликвидации последствий аварии на СХК представлены как образец выполнения аварийно-спасательных и ремонтно-восстановительных работ:
«С первых часов и до ликвидации ее последствий ремонтно-восстановительные работы на РХЗ велись по планам, разработанным штабом по ликвидации последствий аварии. Исходя из оценки радиационной обстановки, характера аварийных работ [...] было принято решение осуществить все работы и дезактивацию без планируемого повышенного облучения персонала».64
Действительно, радиационная обстановка, сложившаяся после аварии позволила решать многие вопросы без спешки и переоблучения, привлекаемого к ликвидации последствий аварии персонала. Но вернемся к началу цитаты: «… с первых часов». А как развивались события в первые минуты? Находим в той же монографии:
«Пожарные – 20 человек, прибывшие через 1-2 минуты после взрыва, ликвидировали очаг загорания в течение 10 минут».64
Все оказывается — четко и просто. Ан, нет. Найти информацию о действиях первых прибывших на место взрыва аварийно-спасательных подразделений, оказалось делом не простым, но возможным. Очень подробный рассказ об аварии, основанный на свежих воспоминаниях свидетелей и участников этих событий, с деталями на которые мог обратить внимание только специалист, составил корреспондент местной газеты, бывший начальник спецучета ядерной продукции одного из заводов СХК А. Григорьев. В его рассказе можно почерпнуть много такой информации, которая не документировалась никакими официальными отчетами.
Вот, к примеру, что он рассказывает о работе пожарных подразделений:
«Через две минуты (после взрыва) караул в составе 6 человек во главе с начальником пожарной части подполковником Дунаевым выехал на место происшествия. Начальник караула, молоденький лейтенант Шарлаимов, которому от роду всего 21 год, раздавал всем индивидуальные кассеты для определения гамма-облучения. Дозиметрический прибор ДП-5В был уже приготовлен и лежал у него на коленях. Впереди неизвестность. Чернобыльские события многому научили.
Офицеры Дунаев и Шарлаимов направились к развалинам. Через некоторое время Шарлаимов спросил:
- Ну, как там? Сильное излучение?
- Вот такое, — провел Дунаев себе по горлу, — нужна срочная разведка.
Подошел главный инженер завода В.А. Скуратов.
- В первую разведку я сам пойду, — он поправил респиратор на носу.
- Я с Вами, — заявил подполковник Дунаев.
- Хорошо, — Скуратов обрадовался смелости руководителя пожарной охраны, — нам с вами придется идти порознь, чтобы сразу охватить все отделение.
А вы, — он обратился к лейтенанту Шарлаимову, поняв по его взгляду, что тот тоже готов с ним идти, — ступайте в сторону автопроезда и проведите разведку там. Разведчики двинулись вперед…»65
Чернобыльские события, действительно, многому научили. Научили, что тушить пожар без радиационной разведки, в некоторых случаях, смертельно опасно, но также научили, и тому, что проводить эту разведку должны специалисты аварийного объекта. И уж никак не 20-летние юноши — пожарные. Этого не мог не знать главный инженер предприятия. Но, что было, то было. Будь масштабы аварии крупнее (по счастью, в аварийном аппарате шла одна из замыкающих операций, когда в растворе почти не было цезия и стронция)66, при такой организации реагирования на аварию, без переоблучения пожарных не обошлось бы и здесь.
Как пишет сам А. Григорьев:
«За халатность одних, как это часто бывает у нас в России, приходится отдуваться другим. Безусловно, здесь потребовались герои. Слава богу, что они у нас еще не перевелись».65
По нашему же мнению, герои нужны обычно там, где нет нормальной организации работы. Даже если она и чрезвычайная.
О том, что и в этот раз многие службы не сумели четко сработать в чрезвычайной ситуации, писал по результатам работы комиссии при Государственном комитете по чрезвычайным ситуациям России ее председатель В. Владимиров:
«Авария в Томске-7 показала, что, как и во время чернобыльской трагедии, в организации оповещения имеются серьезные недостатки. В соответствии с инструкцией диспетчер комбината, принимая информацию об аварии, должен был немедленно передать ее директору, а тот принять решение о подъеме сил и средств, привлечении их к разведке, выяснению обстановки и ликвидации последствий случившегося. Но диспетчер больше часа не мог найти директора. По этой причине с опозданием собралась группа прогнозирования. Быстро оценив обстановку, она пришла к заключению, что радиационное загрязнение вышло за пределы предприятия.
Плохо было организовано и оповещение населения: не оказалось прямой связи с населенными пунктами, расположенными в 30-км зоне, которые могли попасть в радиоактивный след.
Неуверенно, к сожалению, действовали и работники областного штаба гражданской обороны. Радиоактивный след пересек автодорогу Томск-Самусь на протяжении трех километров. Однако пункты радиационного контроля и специальной обработки были выставлены только на следующий день. А до того момента, как началась дезактивация, колеса машин беспрепятственно растаскивали по разным районам радиоактивность.
Конечно, если бы штаб гражданской обороны области сумел подготовить данные по обстановке сразу же после аварии, можно было бы своевременно выдать населению и рекомендации по режиму поведения. Увы, с этим запоздали, и оно вместо четко выверенной информации «питалось» разного рода слухами.
Начался стихийный прием всевозможных лекарств, содержащих йод, в результате чего имели место ожоги, особенно у детей. Слухи порождали недоверие к официальным сообщениям».67
Да, чернобыльские события научили людей многому. И самому главному: не надеяться, что власти вовремя предпримут действия по их защите. Вот и приходится защищаться, кто как может. То, что это и сегодня именно так, подтвердили события 4-7 ноября 2004 года, когда население трех областей страны в панике пыталось защититься от несуществующей угрозы, связанной с аварийным инцидентом на Балаковской АЭС.68,69,70 И виновны в этой ситуации, были не только и столько «информационные террористы», сколько неповоротливость и непрофессионализм региональных властей.
Возвращаясь к томской аварии, необходимо добавить, что, по мнению некоторых исследователей, 6 апреля 1993 года возможность события гораздо более высокого уровня была очень большой:
«По розе ветров вероятность направления потока радиоактивных веществ на юг, на Томск-7 и областной центр составляла один к десяти, что делает такой ход событий не гипотетическим, а «чудом миновавший». Эвакуация населения в условиях паники, при убогой дорожно-транспортной сети, маломощном автопарке, однопутной железной дороге, необходимость последующей дезактивации городских кварталов действительно приблизили бы это событие к чернобыльскому».71
Спустя 5 лет после аварии Счетная палата РФ, проверявшая Томскую область, снова сделала вывод, что она не готова к крупномасштабным действиям в случае чрезвычайных ситуаций на Сибирском химкомбинате. Так, практически отсутствуют пути и средства эвакуации населения. Нужны громадные средства для того, чтобы закупить автобусный парк, построить дороги, объездной мост…72 Вот такое дежавю.
Заканчивая рассказ о ликвидаторах прошлых аварий, обратим внимание на то, что привлечение их к работам по ликвидации последствий аварий, в условиях отсутствия в СССР соответствующего законодательства, осуществлялось в административно-принудительном и добровольном порядке. Аварийные дозовые пределы и возрастные ограничения зачастую грубо игнорировались, что привело к необоснованному облучению большого контингента военнослужащих и лиц гражданского персонала репродуктивного возраста.
Автор — Алексей Митюнин (из книги Атомный штрафбат)
Немає коментарів:
Дописати коментар