Станислав Александрович, многие считают, что гибель
пассажирского самолета в небе над Донбассом может стать переломным
моментом в военных действиях на востоке Украины. Как вы охарактеризуете
ситуацию, сложившуюся после этой трагедии? Станислав Белковский: Насколько я понимаю, Владимир Путин готовился ввести войска в Донецкую и Луганскую области Украины или по крайне мере нанести точечные удары по территории страны где-то в конце июля – начале августа. Поводом к этому должно было стать решение Евросоюза о новых санкциях против России. Вчера Путин был крайне раздражен санкциями американскими, ведь он – в его понимании – сделал все для того, чтобы их не было: не вводил войска и не наносил официальных ударов. Но санкции со стороны США все-таки последовали, поэтому ему оставалось только дождаться реакции Евросоюза, который обещал в конце июля определиться с тем, присоединится он к американцам или нет. Поскольку велика была вероятность того, что европейцы поддержат США, Путин как политик, которому нечего было бы терять в данной конкретной прикладной ситуации, нанес бы удары – не обязательно в виде ввода войск, а, возможно, путем обстрелов – уже легальных, легализованных и формализованных. На этот раз уже с российской территории. То есть приступил бы к реализации миротворческой миссии, как это называют в Кремле. Но вчерашняя трагедия спутала ему все карты. Не случайно вчера ночью, обвиняя Украину в падении самолета, Владимир Владимирович был в ярости.
По каким признакам вы это определили?
Станислав Белковский: По лицу, по риторике – по всему было видно, что он просто переполнен негативными эмоциями. При этом он не сказал, что Украина сбила самолет, потому что он прекрасно знает, что это сделали так называемые ополченцы, но при помощи полученных от России и под ее политические гарантии вооружения и карт-бланша на силовые действия.
В результате все планы Путина относительно Украины взорвались вместе с Boeing, потому что теперь он уже не сможет предстать хорошим в глазах мирового сообщества. Глупо будет говорить, будто он действовал в интересах русского населения и защиты русских, потому что для этого совершенно не требовалось сбивать самолет. Поэтому он находится в ярости, а в Кремле царит определенная паника.
Почему вы делаете такой вывод?
Станислав Белковский: Потому что оттуда поступают разные версии случившегося, вплоть до абсолютно абсурдной – о том, что пытались сбить самолет с самим Путиным. Не удивлюсь, если они скажут, что это Стрелков пытался сбить самолет с Путиным на борту, чтобы занять его место и самому стать президентом России – тут может дойти до всякого. То есть они знают, что случилось, но никакой цельной и внутренне не противоречивой пропагандистской концепции пока найти не смогли. Не случайно РИА «Новости», государственное информационное агентство, главой которого является небезызвестный Дмитрий Киселев, сегодня целый день распространяло информацию о том, что у Стрелкова и компании нет комплексов «Бук», а если даже они и есть, то так называемые ополченцы не смогли бы ими управлять из-за сложности этого процесса. При этом люди искренне не понимают, что тем самым они переводят стрелки на официальные российские войска, которые, выходит, и сбили самолет. В пропагандистском аппарате центральной России царит полное замешательство, что подтверждает замешательство самого Путина.
Как, на ваш взгляд, будет дальше развиваться ситуация?
Станислав Белковский: Боюсь, прогнозы неблагоприятные, потому что, как я уже говорил неоднократно и прежде, Путин – человек импульсивный и реактивный. Его главная задача – защитить самого себя от физического уничтожения и оскорбления. Он не строит никаких захватнических планов – это ерунда, он обороняет ту территорию – и географическую, и экономическую, и психологическую, – которую получил в наследство от Бориса Ельцина. Так, я уверен, что он аннексировал Крым, потому что боялся, что из него вот-вот выгонят российский флот, а на его место придут войска НАТО.
Тем не менее червь сомнения в его душе живет уже давно, и он оправдывает свою политику единственно тем, что спасает Россию от распада. Поскольку сделать это может только он лично, его личная безопасность становится национальной идеей России: пока Путин жив – все хорошо, как только с Путиным что-то случится – Россия развалится тут же. А как иначе, если с одной стороны, ее торпедируют зловредные американцы, которые, в его понимании, ненавидят Россию. И неважно, что у американцев такой цели нет, в противном случае они реализовали бы ее в 90-е годы прошлого века, когда это было гораздо легче сделать. С другой стороны, у России внутренние проблемы – русский национализм, кавказцы, сепаратизм Сибири и Дальнего Востока. Считается, что все это держит под спудом только Путин. Таким образом укрепляется мысль, что его физическое существование есть гарантия выживания России. Поэтому если весь мир сейчас его осудит за уничтожение малайзийского Boeing, он не станет извиняться. Напротив, примет некие жесткие ответные действия, из-за которых эскалация конфликта будет нарастать. Как утверждает мой же прогноз, уж извините за самоцитирование, о том, что пик эскалации украинского конфликта должен прийтись на август.
То есть речь может идти о начале Третьей мировой войны?
Станислав Белковский: Мировой порядок действительно находится под угрозой. Сейчас Путина поддерживают 85% россиян, а начнись война с Россией, его рейтинг поднимется до 90%, что для меня как для русского человека очень сложно, потому что я окажусь в 10-процентном меньшинстве, абсолютно уязвимом для подавляющего большинства.
Но мы должны понимать, что Путин популярен не только в России, но и во многих странах мира. Прежде всего речь идет о Латинской Америке, у которой нет ресурсов, чтобы помочь ему материально, но морально и психологически его поддерживают, безусловно. Много сторонников Путина и в Европе, и в США – это люди, которые считают, что мировой порядок себя исчерпал и хорошо, что есть такой сильный лидер, который может дать Америке по роже.
И нам совсем не на что надеяться?
Станислав Белковский: Только на Господа Бога, потому что в рациональном измерении обезьяна с гранатой всегда сильнее цивилизованного человека – у нее пространство для маневра гораздо шире: то, что культурный человек не сможет себе позволить, она сделает легко.
По материалам: Гордон