А с 1968 годом получается, что а) была неправа б) в какой-то степени
войну проиграла, так как Чехословакия уже давно Чехия и Словакия,
состоят они в НАТО, и советские войска там не стоят.То есть неприятная тема для патриота.
Опять же. Россия — сильное государство, которого надо бояться. А сильное государство не может вспоминать о плохом и каяться. Так как тогда оно покажется слабым. Такая вот логика.
Круглая дата была год назад, но тогда российские СМИ говорили уже только о том, что нужно власти.
Круглая дата была шесть лет назад. Интересно, что в 2008 пресса еще могла позволить себе «поиграть в свободу». За несколько недель до августа в Прагу прилетели бригады множества телеканалов. И прогрессивных (Рен-ТВ), и в меру припадочных (Россия) и как бы на те времена нейтральных (Первый). Все снимали сюжеты и целые передачи о событиях 1968 года. Встречались с разными людьми, и некоторые даже претендовали на объективность или хотели такими стать. Даже «Комсомольская правда» сверстала полосу о событиях 1968, не скойбедовско-истеричную, а вполне объективно-просветительскую. Знаю про это, так как сам ту полосу писал, и помню, как редактор отдела удивлялся, что у начальства она прошла без цензуры. А очень даже на ура, так как: «А что тут такого, у властей России мнение по этому поводу есть — ошибка, а читателя иногда и просвещать нужно». Сейчас слово «просвещать» из словарей редакторов исчезло, осталось только «пропаганда».
2008 год. В России готовятся «осветить годовщину».
Но тут Россия напала на Грузию. И получилось, что все журналисты в Прагу приехали просто отдохнуть. Так как труды их оказались никому не нужными.
«Чтобы не вызывать у зрителя и читателя ненужных ассоциаций» — с такой формулировкой почти все, что было запланировано в газетах и на ТВ, слетело с эфира и страниц. Кое-что в измененном виде появилось в эфире в сентябре-октябре, но это «кое-что» — были уже чисто пропагандистские фильмы о том, что Россия всегда права. И может ее не всегда понимают, но со временем все же люди осознают: Россия действует во благо человечества и людей.
Страх возложить венок
21 августа 1968 года основные бои шли в Праге на Виноградской улице у здания «Чешского радио», вещавшего до последнего. Когда солдаты захватили радио, журналисты перебрались в другое место, потом — еще в одно. И вещали до упора. Оккупационная армия пыталась запустить в эфир «свою версию» чешского радио, посадили своих дикторов и те выдавали себя за чехов. Но их выдавал акцент. Вот такие стратеги сидели в Кремле.
Каждый год именно к зданию «Чешского радио» президент страны, министры, иностранные гости возлагают венки. Именно это место стало символом первых дней советской оккупации.
Отгадайте, возложила ли венок хоть раз Россия? Хотя бы в лице посла, а не Путина, Медведева или Лаврова.
Нет! Предполагаю, что 21 августа посол лежит на полу своего кабинета и боится. Чего — не знаю.
Почему Россия так и не возложила венок, если и Ельцин приносил извинения, и Путин? Гордые? Не получили указания из Москвы? Наверное не получили. Почему? Наверное потому, что Россия не кается. Она — не Германия с Гитлером. Россия — великая. Формально извинилась, и забыли. Кстати, оставшиеся 14 республик бывшего СССР тоже никогда не возлагали венка к зданию радио. Они рассуждают так: «Мы — не правопреемники СССР. Не наше дело. Не мы оккупировали». Что не мешает этим бывшим советским республикам проводить приемы 9 мая, по случаю победы, тут они о проблемах правопреемственности не вспоминают.
Напала на Чехословакию, как Германия на СССР
Россия напала на Чехословакию абсолютно так же, как и Германия на СССР. Без объявления войны. Ночью. Подло. Танки въехали и по суше, и по воздуху прилетели (советская армия сначала захватила Пражский аэропорт, а потом туда стали приземляться транспортные самолеты с танками). Люди спят, а по улицам грохочут танки! Чьи... Неужто снова немецкие? Нет. Советские. Дружеские. Той страны, которая в 1945 году освобождала.
Кстати, говорят, что с армейской точки зрения операция была подготовлена безупречно. Генералы могут гордиться. Быстро захватили, заняли все стратегические места.
Правда, в мелочах ошиблись. Как с «фальшивым радио», так и с тем, что местные жители отказывались сотрудничать. Так же и со своими солдатами. Через несколько дней после начала оккупации солдат из «российских» дивизий поменяли на среднеазиатских. Так как чехи были слишком общительные и вели «активную пропаганду». Ну и солдаты как-то подозрительно внимательно их слушали. А жителям Средней Азии было все равно.
Советские власти вели себя в Чехословакии явно не как в дружеской стране. Даже руководство чехословацкой компартии арестовали, увезли непонятно куда, а оттуда — в Кремль к Брежневу. Заставляли подписать согласие на ввод войск.
Нынешний президент Чехии Милош Земан недавно высказался, что на его взгляд это было неправильно и трусливо. Подписывать бумаги в Москве. Что это была ошибка Дубчека.
И еще может стоило сопротивляться. Об этом тоже часто сейчас говорят.
Но не сопротивлялись. Руководство армии приказало солдатам оставаться в казармах. Решило не воевать. Хотя могли бы. Чем бы все закончилось в таком случае? Еще больше жертв? Отступление СССР? Третья мировая война (несколькими годами ранее она чуть не началась из-за Карибского кризиса)? Этого мы не узнаем.
С Советской армией как-то боролись простые люди. Свинчивали таблички с названиями улиц, не давали воды. Кидали бутылки с зажигательной смесью, кричали на солдат. Все это продлилось не особо долго. Нечем было воевать, некому было руководить.
Член Политбюро и агент спецслужб расстроили «Россию»
В 2008 году съемочная группа телеканала «Россия» наняла меня «переводить» им чехов. То есть ходить вместе и работать переводчиком.
Для фильма о событиях 1968 года. К середине съемок я понял, что цель журналиста — найти хоть кого-то, кто скажет: «Правильно сделали, что оказали братскую помощь».
Приходим к бывшему члену Политбюро ЦК, первому секретарю Пражского горкома компартии Мирославу Штепану. Недавно он умер. А Штепан был ярый противник перестройки, враг Горбачева и вообще — единственный из партийных лидеров, кто после «бархатной революции» 1989 года сидел. Недолго, но сидел.
И тут Штепан, от которого «Россия» ожидает «правды» заявляет:
В 1968 году я служил в армии. Мы узнали об оккупации. Взяли в оборону свой военный городок, были готовы отстреливаться... Вообще 1968 год очень здорово испортил жизнь Чехословакии и коммунистического движения, не было бы ваших танков, не рухнуло бы все в 1989 году.
Он так искренне думал. И потом еще добавляет «России»: «Нет, нет, если бы велели стрелять, я бы не отказался. Это же моя родина. Я бы ее защищал». В общем, облом.
Следующий на очереди бывший агент чехословацкой разведки в ЦРУ Карел Кехер, которого в 1986 году Горбачев обменял на Натана Щаранского. А в 1968 году агент уже был в США. И он говорит:
Не было таких документов, что НАТО собиралось оккупировать Чехословакию и поэтому СССР поступил правильно. Не было. А я вот после оккупации был готов перейти на американскую сторону, перебежать.
Снова облом.
Идем дальше. Новая встреча. Бывший министр иностранных дел Иржи Динтсбир. В 1968 году — журналист, потом диссидент, при Гавеле — у власти, в том числе занимался и выводом войск. Журналист «России» понимает, что ждать от Динтсбира поддержки оккупации глупо. И тогда говорит: «А вот вы осознавали, как навредили СССР, когда во время перестройки торопили госдеповского наймита Горбачева с выводом войск?! Людей же надо было расселить, найти новое место службы, выдать компенсацию». Министр просто дар речи потерял. К нему домой пришли брать интервью и тут же обвинили в том, что он торопил СССР с выводом войск, так как домой солдатам было ехать некомфортно.
Ну и последний в списке журналиста — такая чешская Новодворская. Он ее спрашивает: «Вы 21 августа слышали грохот танков?». А она: «Я на даче была. Не слышала. Но днем приехала в город и все увидела». Он: «Почему чехи убивали русских солдат, простых парней? Откуда такая жестокость? Ненависть?». Диссидентка ошалела и говорит: «Ну как... Были столкновения, все же оккупация... Беспорядки. Но армия то не стреляла». Журналист не отстает: «А вот если бы вам дали ружье, вы бы убили русского парня, которого дома может беременная жена ждет?». И она ему честно: «Если бы тогда дали ружье — я бы стреляла. А если бы к вам вошли танки, вы бы не стреляли?». Он отвечать не стал, все же это он журналист, а не она, он вопросы задает. И в эфире вышло: «Чешская диссидентка хотела убивать русских парней».
Ради военных баз лишились друзей
Многие русские уверены в том, что чехи не любят Россию и их, русских, за 1968 год. И говорят: «А немцев чехи любят, хотя те их тоже когда-то того... Ну того, завоевали».
Но немцы не просто извинились, они изменили свое отношение к истории и иначе воспринимают настоящее. А Россия — что в 1968 в Чехословакии, что в 2014 в Украине, что в 1939 в Прибалтике. Причем вряд ли вы встретите немцев (в массовом количестве), которые будут в эфире телеканалов, на страницах газет и в блогах кричать о правильности поступков Гитлера. Гитлера только в России хвалят, а в Германии он под запретом.
Когда речь заходит о событиях 1968 года, русские патриоты-государственники начинают рассуждать глобально. Им наплевать на исковерканные судьбы людей, убитых, стыд. Наплевать. Правда, сейчас уже только совсем маргиналы верят в то, что «если бы не СССР, то в Чехословакию вошли бы танки НАТО». Поэтому государственники рассуждают иначе: «СССР нужно понять. Вы — самая близкая страна к ФРГ, и у вас не было наших военных баз».
Это правда. Чехословакия в 1968 году была единственной соцстраной в Европе, где не стояла советская армия. Не соглашалось руководство Чехословакии на это. Не доверяло советским друзьям. Ну и получило. Базы на двадцать с лишним лет.
СССР получил кусок европейской территории, куда воткнул свое оружие, но лишился друзей. Геополитика важнее. Как и с Крымом, впрочем.
Также русские патриоты осуждают чехов: «Вы трусы, могли бы воевать». Но при этом осуждают и в другом: «Вы нас убивали». То есть они слегка сами же себе противоречат.
21 августа по Праге ходят злые русские туристы. Потому что кое-где фотовыставки, митинги, траурные мероприятия. И туристы из России ворчат: «Могли бы предупредить в турагентстве, прежде чем отправлять сюда, что здесь такая вакханалия». То есть они уверены, что в Чехии каждый день — «антирусский». «Ну что тут такого?! Столько лет прошло. Забыли бы уже», — говорят туристы. И при этом как-то сами забывают о том, что российская пропаганда каждый день орет про «спасибо деду за победу», «не отдадим победу врагу» и «фашизм не пройдет». То есть чехи должны забыть и радоваться, что «мы, русские, тут бабки оставляем», а Россия обо всем помнит. Начиная с 22 июня 1941 все помнит. А вот фрагмент истории с 1 сентября 1939 по 22 июня 1941 как-то не помнит. Выборочная память.
Русская армия — не тупая!
Пытаются русские туристы (и местные жители) уличить чехов во лжи. Вот, скажем, здание Национального музея. В него советская армия стреляла — думая, что это парламент. И руководство музея ради памяти следы от обстрела на фасаде оставило.
Что говорит русский? 1. Русская армия — не тупая. Она не могла перепутать и стрелять не туда. 2. Какие-то сомнительные следы, игрушечные, а значит, не стрелял никто. Фикция. То есть нужно как Белый дом в октябре 1993 года. Полуобгоревшее здание. Тогда поверят.
Как жила Чехословакия в 1968 году? В чем-то ту жизнь можно сравнить с горбачевской перестройкой. Взлет науки, театра, кино, литературы. Относительно свободная пресса. Дискуссии. Социализм с человеческим лицом (этот термин Горбачев позже заимствовал у Дубчека).
Правда, в Чехословакии люди искренне любили своих коммунистов образца 1968 года (в СССР при Горбачеве отношение к компартии среди народа было иным), есть даже цифры, что по количеству коммунистов на душу населения Чехословакия опережала множество стран. То есть в 1968 году капитализм строить никто не хотел. А вот в 1989 году уже никто не хотел менять коммунизм. От него желали именно избавиться. И построить капитализм.
Еще в 1968 году (это очередное отличие от горбачевской перестройки) жители Чехословакии могли путешествовать. Всюду. На Запад. И при этом люди возвращались домой.
Ну и их танками... Удачно. Горбачевскую перестройку тоже пытались танками, тоже в августе, но уже 1991 года. Но сил не хватило.
источник