О текущей ситуации
Как только стало известно о том, что в Крыму действует российский спецназ, я пошел в военкомат по месту прописки в Киеве. Под военкоматом очереди стояли. Сказали, что хотели сами звонить, но я пришел раньше. Я и хотел сам, без звонка прийти. Заявили, что из нас, офицеров, имеющих в прошлом боевой опыт, формируют батальон. Так называемый "Киевский батальон". Только в Киеве насчитывается около полторы тысячи офицеров, прошедших боевые действия. Всего по Украине офицеров запаса – 14 тысяч. Из них порядка 9 тысяч имеют боевой опыт. И они очень хорошо умеют воевать. Это высокий показатель.
Сейчас имеется напряженность на Харьковском, Сумском, Донецком направлениях, в Приднестровье. Крым, к сожалению, мы уже потеряли. То есть зачистить его от российского спецназа у нас сил хватит. Это мы умеем. Политического решения нет и, наверное, уже не будет. Пока известно, что нас вывезут на полигон в Новые Петровцы. А там посмотрим.
У меня очень много друзей в России. Со многими вместе воевали. Но я так скажу: он мне друг, пока сидит у себя под Рязанью и водку пьет. А если он или его подопечные высадились в Крыму, лезут на Арабатскую стрелку – он мне больше не друг. Мы его сюда не звали. Российский спецназ хорошо понимает, с кем может иметь дело. Все друг друга знаем не один год. И я обладаю информацией, что в России очень многие офицеры отказались принимать участие в этой афере. Готовилась она с 2008 года.
С началом крымских событий мне позвонил бывший однополчанин. Сейчас он офицер ФСБ Российской Федерации. Предлагал мне приехать в Крым, принять присягу. Квартиру обещали. Я не стал с ним говорить. Присяга должна быть в жизни только один раз. Когда-то я присягал Советскому Союзу. И так как меня призывали из Кривого Рога, я считаю, что присягал тогда и Украине. Уже в годы независимости официально я присягу не давал. В документах все за меня написали.
Я всю жизнь говорил и говорю по-русски. У меня отец и мать русскоязычные. Повторюсь, много друзей в России. И мне жалко их матерей. Эти пацаны знают, что такое война. И знают, что спецназ просто так не остановишь. Не надо было лезть на мою землю. Я ведь не приходил к ним в квартиру без разрешения. А они вломились и указывают, как мне здесь жить. Все очень просто – не трогайте меня, и я никого не трону.
Об украинской власти
Очень обидно за тех пацанов, которые сейчас брошены властью в Крыму. Им жены еду через забор передают, а в Киеве о них забыли. Они все ждут, что будет мирное разрешение конфликта. Да не будет его! Военную машину, если ее раз завел, остановить практически не возможно. И я иду воевать не за нынешнюю власть. Всегда был далек от политики. Я иду за свою землю и двух дочерей, родителей.
Я - боевой офицер. И со звездой героя вынужден разгружать вагоны. Это не жизнь, это существование. Зачем мне бояться смерти, если меня моя же власть кинула? Мы идем воевать не за правительство Украины, а за свою землю и семьи.
Кто, если не мы?! Украинскую армию за годы независимости убили. Сегодня части имеют боеспособность в 30% того потенциала, который мог бы и должен был быть. Пацаны, которых сейчас призывают, – они же ничего не умеют! Я свое уже пожил, детей имею, боевой опыт. Так лучше я пойду, чем молодые. Молодые пускай рождаемость повышают… А боеспособность страны они обеспечить не смогут на том уровне, на котором сможем мы. Мы уже не молодые, но люди все служивые.
О спецназе
Техники говоришь нет? Спецназу не нужна техника. Дай мне штык-нож, закинь на территорию противника – я все сам достану. Такие навыки не забываются даже с годами.
О снайперах на Майдане
Никогда не думал, что мои российские братья, знакомые устроят на Майдане такой апокалипсис. Работали так: три выстрела по протестующим, один – по правоохранителям. Это был российский спецназ. Одного на выезде из Украины под Харьковом поймали.
Источник