СОРОКИН ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ,капитан 1- го ранга- один их первых членов экипажа апл К-27.Участник испытательного похода в Атлантику(1964г).Принимал непосредственное участие в ликвидации ядерной аварии на корабле в мае 1968 года.
«В числе 30 лучших выпускников училища я был направлен в распоряжение командующего СФ, а упомянутые выше однокашники сразу же поехали в Обнинск. В Полярном из этой группы сформировали «офицерское БЧ-5» 7 и 8 экипажей АПЛ (К-33 и К-52), а я остался не у дел для АПЛ (потом выяснилось, что произошло бюрократическое недоразумение). Был назначен на дизельную ПЛ 611 проекта Б-76. На ней кроме командира БЧ-5 было 2 его зама: командир группы движения (дизеля) и командир электротехнической группы, на которую меня и назначили, Лодка готовилась сдавать задачу №2 и я буквально после доклада командиру (Берковченко, через год был назначен на первую ПЛ 651 проекта (дизельный аналог 675) пошел на лодку и стал выполнять обязанности, включая вахтенного инженера-механика в центральном посту (без всяких экзаменов). Но нас в училище этому и учили. Проект был знакомый, бывал курсантом на практике.
***
Начало службы складывалось хорошо. Получив богатый опыт управления ПЛ. Однако, через 2 месяца на меня набросились кадровики «обвиняя» меня, почему я не на 6 экипаже в Обнинске, который уже с апреля проходит курс обучения. Я приехал в конце июня 1958 г., т.е. теоретический курс пришлось осваивать самостоятельно. Был назначен на должность КГАТ (киповец) КГАТ №1 был А.Г.Колмыченко (скончался), КГАТ №2 – В.А.Полубояринов (с.бор) – оба выпускники спец.класса электрофака Дзержинки. Я же автоматике и КИП в училище не обучался, поэтому приходилось очень много работать самостоятельно, тем более, что остальные меня опережали по времени, однако, на самостоятельное управление на стенде ВТ (тогда здание 150, потом 75) я сдал во время . Летом 1959 г. на нашем стенде произошла авария с разгерметизацией 1 контура и повышением газовой и зольной активности. Гражданский персонал (профсоюз) был удален, а мы до сентября обслуживали и устраняли аварию самостоятельно.
***
В 1961 г., в апреле (в Северодвинске) был организован 2-й экипаж. Наш командир ДЖ В.Э.Соколовский был назначен командиром БЧ-5 (2-го экипажа), а я на его место (к-р ДЖ 1-го экипажа), т.к. был единственным из БЧ-5 К-27, кроме О.Л.Нагорских, имеющим опыт плавания на ПЛ. Так что кадровая путаница мне помогла. Старшины и матросы были очень грамотные, многие после техникумов и очень хорошие по всем показателям люди. Тогда АПЛ было мало, еще можно было осуществлять качественный отбор. Сразу после назначения был направлен на стажировку в Западную Лицу. Был распределен на К-19. Я пошел бы на ней в тот самый поход, после которого она стала именоваться «Хиросимой». Но, до того, ко мне подошел товарищ с просьбой поменяться: «У тебя ПЛ торпедная, а у меня ракетная». И я пошел на торпедную, тем более, то там у меня было много однокашников. Отплавал нормально.
***
1 апреля 1962 года К-27 спустили на воду. Наряду с дамой, бившей шампанское о нос и еще одним гражданским – о корму, я и командир ЭТГ В.Д.Ничипуренко били бутылки о борт в районе реакторов: я правого, а Виктор – левого. Моя бутылка разбилась, а его – нет. Видимо, это был знак, хотя по здравому материалистическому смыслу – случайность.
Еще в 1962 году я был признан негодным к службе на ПЛ, но командир (И.И.Гуляев) попросил меня остаться до конца гос.испытаний. Да и мне уходить не хотелось.
О Походе в Атлантику..работа в военном училище.
Перед автономкой тяжело заболел наш командир БЧ-5 О.Л.Нагорских и вместо него пошел В.Э.Соколовский (2-й экипаж), который в самом начале похода допустил очень грубую ошибку при ликвидации водяной аварии в 3 отсеке, свидетелями которой кроме меня были еще 2 матроса. Я об этом не докладывал. Все шло по старому, но после команд Соколовского (правильных) матросы ЦП смотрели на меня и лишь после моего незаметного кивка производили действия. И так до конца автономки. После автономки в-адмирал Г.Н.Холостяков обнял меня со словами «Спасибо Юра, что не сжег», а командир передал мне голову от врученного ему жареного поросенка. Видимо, поэтому я был награжден вместе со старпомом и замом орденом Ленина, хотя был командиром дивизиона, а не БЧ-5.
***
Пробыв в Гремихе 2 дня, мы перешли в Северодвинск и встали в плавдок. Это был первых случай захода в док с работающими реакторами .
В Северодвинске экипаж поэтапно детально исследовали во 2-й терапии госпиталя. Меня опять заметили. Я решил списываться, т.к. меня и командира ЭТД В.А.Зубкова (скончался в Луганске) проектировали на повышение командирами БЧ-5 на 675 пр. (водо-водяные). Мне надоело переучиваться и я решил уйти в техупр ВМФ (в Москву), куда меня приглашал его начальник Б.П.Акулов (командир БЧ-5, К-3). Однако, во время отпуска, не зная моих планов Г.А.Фытов дал за меня согласие на преподавателя в мое родное Севастопольское ВВМИУ (П.П. к тому времени исчезло, но готовили по-прежнему подводников), думая что я буду рад, По большому счету он оказался прав, но сначала я на него страшно обиделся, тем более, что подвел Акулова, который уже включил меня в приказ, а кадровики ему: «Так он уже назначен в Севастополь». Я об этом и узнал от него когда возвращался в Гремиху из отпуска через Москву. Попытался узнать хотя бы на какую кафедру, но мне ответили «не все ли равно что читать». Т.О. педагогом я стал случайно. Но дело пошло. На кафедре автоматики мне дали курс «Системы авт.управления ЯЭУ», т.е. по профилю моей киповской специальности, Тем более, что я был первым атомщиком на кафедре.
В училище я проработал с декабря 1964 года по сентябрь 1975 г. В апреле 1974-го стал капитаном 1 ранга.
***
Педагогическая деятельность шла хорошо. Но в вузе надо еще заниматься научной деятельностью, а мне не хотелось, Тем более, я увлекся подводной охотой, путешествовал на машине по всему Крыму, чаще всего в дикие места в районе мыса Тарханкут. Меня за это ругали. Я вынужден был сдать канд.экзамены по философии и англ. языку, писать отчеты по НИР, но на диссертацию не соглашался.
В 1975 г., работая летом командиром батальона нового набора, т.е. совместно с кадровиком, получил от последнего предложение на работу в Главное управление военно-учебных заведений МО СССР (не морские, а все) (начальник училища об этом не знал, иначе бы не отпустил). Считая, что без блата все равно не пройду, решил все же согласиться, чтобы потом не ругать себя, что сам дурак отказался, тем более уходил начальник кафедры (военный подводник) с которым я во всем ладил, а мог прийти и плохой. Но меня взяли и с тех пор я работаю в здании напротив Кремля (по другую сторону Москва-реки, Софийская набережная). Побывал в 35 городах, работал почти во всех вузах МО СССР. Погоны носил до сентября 1990 г. («жертва перестройки»), т.к. у меня было продление до 1994 г.), потом остался здесь де в качестве гражданского служителя – ведущий специалист отдела.
В Москве много «однокашников» по Сев. ВВМИУ. Мы ежегодно отмечаем годовщину выпуска. В их числе, служивших на разных АПЛ и диз.ПЛ, трое – я, Шпаков и Конобрицкий с К-27. Во время командировок встречался с Н.Д.Окованцевым, Г.А.Фытовым, Э.А.Ковалевым, О.Л.Нагорских, С.Полетаевым, Л.Сядневым (скончался), В.А.Полубояриновым, А.Филофеевым (севастопольцев не упоминаю)…
Ю.Сорокин.»
Немає коментарів:
Дописати коментар