Продолжение статьи Копьева А.Ф....

Версия выхода ПЛА "К-429" с 379 экипажем в море по официальным источникам:
Выполнение боевого упражнения ПТ-3 КАПЛК-75 (стрельба по ПЛА в дуэльной ситуации) возникла в силу следующих обстоятельств.
В конце мая 1983 года 10 дивизия заканчивала летний период обучения с проведением зачетного тактического учения в составе 2 ФЛПЛ под руководством Командующего ТОФ адмирала Сидорова В.В. и выполнение ракетных стрельб группой ПЛА 670 проекта по движущейся мишени. Мишень буксировалась ПЛА 675МК проекта "К-144" (командир ПЛА капитан 2 ранга Исай Андрей Андреевич, умер в г. Санкт-Петербурге в 1999 году). Старшим на выход по буксировке мишени ходил автор. Подтвердить же линейность 379 экипажа до окончания учений не представлялось возможным и поэтому выход на задачу Л-2 состоялся на ПЛА "К-320" в начале июня.

ПЛА "К-429" до окончания ЗТУ 10 дивизии держал основной экипаж под командованием капитана 2 ранга Мякишева Е.В., который за 2,5 месяца до трагического выхода её с 379 экипажем, был на шестимесячной боевой службе в южных морях и по возвращению с БС для поддержания процента "боеготовых" кораблей соединения периодически "проводил" послепоходовый ремонт "на бумаге". В начале июня основной экипаж "К-429" убыл в отпуск и корабль был передан 228 экипажу (командир ПЛА капитан 2 ранга Белоцерковский Ю.С., командир БЧ-5 капитан 2 ранга Маркман А.Б.), который перевел ПЛА в 49 СРЗ в бухте Сельдевая. Командир 228 экипажа и его ГКП не был допущен к эксплуатации сецоружия, поэтому командованием было принято решение о прикомандировании меня на ПЛА "К-429" с тем, чтобы не понижать ей готовность до 5 суток, а значит проводить часто прерываемый до сих пор межпоходовый ремонт без выгрузки оружия с ЯБП. Вопиющий элемент махрового очковтирательства, на который командование 2 ФЛПЛ и ТОФ закрывали глаза. Так что формально я являлся командиром 228 экипажа, продолжая выполнять обязанности заместителя командира соединения, выходя в море на других ПЛА соединения, только не на "К-429". Ведь в формулярах на ЯБП была моя роспись и пакеты серии "К" висели тоже на мне.

О качестве же "произведенного ремонта" на подводной лодке можно было судить по некоторым "мелочам", после того как их констатировали члены правительственной комиссии в августе того же года при подъеме и постановки в док. Вот эти "мелочи":
1. Крышка капсулы ВСК была намертво приварена к легкому корпусу основным экипажем, когда ПЛА готовилась на БС, чтобы её не сорвало в штормовом море.
2. Трос, по которому ВСК должна была возвращаться за следующей группой подводников, выходящих из аварийной ПЛА, был непригодным к использованию из-за коррозии последнего, а сама лебедка была разобрана.
3. И самая главная "мелочь", которая в конечном итоге сыграла злую шутку над экипажем: неправильная, с точностью "наоборот", работа сигнализации захлопок среднего кольца вентиляции на пульте управления общекорабельными системами "Ключ-670: ("открытие – закрытие").

Уверен: об этой неисправности знали оба командира БЧ-5. Капитана 2 ранга Маркман А.Б. знал хорошо, и в том числе, в море на боевой службе в 1981 году. Грамотный и ответственный офицер, в аварийных ситуациях не терялся. И чтобы не говорили о нем в плане неадекватного поведения с моральной точки зрения в период этой аварии – не верю. Знаю со слов других участников этой трагедии о том, что Маркман А.Б. организовал выход подводников из 1 отсека. Подтверждением глубокого уважения к нему говорит следующее. Ежегодно 23 июня в очередную годовщину трагедии у него (в настоящее время Маркман А.Б. – мэр города Вилючинск) собираются многие участники тех событий, чтобы вспомнить о погибших подводниках с ПЛА "К-429".

А выход на торпедную стрельбу с командиром Суворовым Н.М. и старшим на борту начальником штаба капитаном 1 ранга Гусевым А.А. на ПЛА "К-429" санкционировал Врио Командующего 2 флпл контр-адмирал Ерофеев О.А. ( Командующий 2 флпл вице-адмирал Павлов и командир соединения Алкаев Н.Н. ) находились во Владивостоке, готовя плавучую базу пл "Иван Кучеренко" к выходу на боевую службу в Индийский океан, Нужна была подводная лодка для обеспечения торпедной стрельбы другой ПЛА и другого соединения, возвращающейся с боевой службы, командиром которой был мой одноклассник и друг еще с военно-морского училища капитан 1 ранга Поздняков А.А., проживающий в настоящее время в столице.

Так вот, чтобы не "греть" зря океан, расходуя ядерное горючее, решили заодно и отстрелять боевое упражнение в счет следующего полугодия, победно отрапортовав, на подводной лодке, пришедшей с длительного плавания в Индийский океан, не прошедшей межпоходового ремонта ( на бумаге он был пройден ), и принимать её нужно было в заводе, что запрещалось руководящими документами. О технической неготовности ПЛА, о некомплекте штатного личного состава, о неподготовленном старшем помощнике командира капитане 3 ранга Рычкове, знали все старшие начальники, в том числе и Врио Командующего 2 флпл контр-адмирал Ерофеев О.А., доложивший Командующему ТОФ адмиралу Сидорову В.В. о готовности её к выходу. Руководителем торпедной стрельбы на торпедолове был начальник штаба 2 ФЛПЛ контр-адмирал Ерофеев О.А. Он же обеспечивал дифферентовку ПЛА, которая не донесла о всплытии через один час, а тревога по флоту была объявлена только через несколько часов. После того, как пограничники подобрали двух подводников, вышедших из ТА ПЛА с донесением о месте и обстановке на подводной лодке. Впрочем, О.А.Ерофеев докладывал и о готовности ПЛА "Комсомолец" Главнокомандующему ВМФ и командующему СФ адмиралу Громову Ф.Н.. Зная о том, что на ней не был в строю газоанализатор по кислороду 7-го отсека, (См. "Трагедия ПЛА "Комсомолец" - зам. Главного конструктора Романов и независимое расследование обществом "Память Комсомольца", возглавляемое вице-адмиралом Черновым Е.Д.) в бытность Командующим первым атомным объединением подводных лодок Советского Союза.

Таким образом, два ложных доклада, в разное время, с перерывом в шесть лет, которые окончились трагично и позорно для подводного флота России, не помешали О.А. Ерофееву стать командующим Северным флотом. Вот где приходится вспоминать крылатый лозунг "отца народов" о кадрах, которые решали все. Ответ, на мой взгляд, один и простой, а также очевидный. Были в ВМФ такие адмиралы и офицеры: Голосов Рудольф Александрович, Берзин Альфред Семенович, Штыров Анатолий Тихонович, Громов Борис Иванович, Давыдович Борис Глебович; капитаны 1 ранга Храптович Альберт Иванович, Семенов Аркадий Иванович, Вдовин Виктор Владимирович, Гонтарев Валерий Павлович, Людмирский Исаак Иосифович, Гнатусин Федор Иванович - проживающие ныне в Москве и Санкт-Петербурге, Обнинске, Владивостоке. Они не стали Командующими флотами и командирами соединений по одной причине: называли вещи своими именами, вызывающими дискомфорт у начальников, были профессионалами с большой буквы, уважали людей, горячо болели за флот.

Кстати, недавно с удивлением заметил изменение взглядов О.А. Ерофеева на проблемы аварийности в подводном флоте РФ, прочитав его статью в "Независимом военном обозрении" от 11 мая 2001 года. Она называется: "Истинные причины гибели субмарин замалчиваются". В ней он правильно говорит об очковтирательстве и шапкозакидательстве на флоте, но не о носителях-первоисточниках этих пороков, и не только флотских. Жаль только то, что принципиальность появилась у него после трагедий с ПЛА "К-429" и "Комсомольца" по происшествию 18 лет и тогда, когда О.А. Ерофеев уже не принимает судьбоносных решений!
Глубоко убежден в том, что историю трагедий и выводы из них должны рассказывать люди, не только занимавшие и занимающие большие посты. Иначе мы будем обречены знать не всю правду главных уроков, вытекающих из трагедий(продолжение следует..)