Чтобы не выглядеть офицером, возводящим "хулу" на известных людей в ВМФ, хочется привести один эпизод, связанный с этой же ПЛА "К-429", после которого подводники её нарекли званием "Русалка". Спустя два года, после вторичного потопления ПЛА "К-429" у стенки завода, производящей восстановительный ремонт, мне пришлось быть в составе группы экспертов на основании постановления военного прокурора ТОФ по уголовному делу, возбужденному по результатам потопления подводной лодки "К-429". Дело против командира ПЛА капитана 2 ранга Бузина Б.М. (проживает в городе Санкт-Петербурге, служит на 6-х ВОК ВМФ) и командира БЧ-5 капитана 3 ранга Тунгусова А.И. Выводы комиссии экспертов ТОФ и подтвержденными экспертами в городе на Неве ( контр- адмирал Берзин А.С., капитан 1 ранга Баклашев Л.Е., ныне находящиеся в отставке и проживающие там же) не в пользу бывших командующих ТОФ и подтверждают одно: организаторами вторичной покладки на грунт одной и той же подводной лодки были Командующий ТОФ и начальник штаба ТОФ адмирал Хватов Г.А., которые организовали ремонт ПЛА с большим объемом разгерметизации на плаву, а не на твердом основании (доке), как это рекомендовали документы.
Все это делалось с одной целью: быстро отрапортовать ГК ВМФ о вводе в строй пл. В результате второго потопления ПЛА "К-429" обошлось, насколько я осведомлен, без людских жертв, но с трагедиями в жизни Бузина Б.М. и Тунгусова А.И. и с повышением по службе для вице-адмирала Хватова Г.А. Он стал Командующим ТОФ после адмирала Сидорова В.В. Офицеры Бузин и Тунгусов, благодаря защите флотской общественностью, избежали уголовного наказания. Кстати, о "высоком" профессионализме Г.А. Хватова, в бытность его командиром ПЛА, можно прочесть в повести контр-адмирала Берзина А.С. "Цена ошибки" ( его коллега по командирству), напечатанной в г. Санкт-Петербурге в 1996 году в издательстве "Капитан-клуб". Этот случай с Г.А Хватовым можно назвать красочно: " как подводная лодка К-7 бодала своим корпусом о. Окинава"- его изучали на флотах и во ВМУЗах офицеры и курсанты. Были на ТОФ командующие: адмиралы Спиридонов Э.Н. , Гуринов Г.Н., которых уважали все офицеры флота за их профессионализм, чуткое и уважительное отношение к людям, за решительность и умение принимать мужественные решения, докладывая нелицеприятное верховному командованию. Память о них останется на долгое время, именем первого адмирала названа одна из улиц города Владивостока.
Подводя итог, согласен с тем, что командир корабля за все в ответе. Но корабли к походам готовятся и проверяются штабами всех уровней. И когда штабы управляются адмиралами, воспитанными на традициях очковтирательства и шапкозакидательства, и, видимо, с лейтенантских лет, они, эти адмиралы ( Ерофеевы, Хватовы) не в меньшей степени виновны в трагедиях, подобных ПЛА "К-429"
Читателям, наверное, будет интересно знать: почему отстраненный от должности заместителя командира дивизии принимал со штабом задачу Л-2 от 379 экипажа. От должности был отстранен по организационно-штатным мероприятиям, судя по партийным расследованиям, с формулировкой: "За непонимание своей роли старшего на БС и несвоевременный доклад на КП ТОФ о пожаре на ПЛА" Приказа Министра обороны СССР об отстранении, подписанного в апреле 1983 года, мне не только не давали для ознакомления в кадрах флота, но и скрывали более двух месяцев (нужно было выходить на тактическое зачетное учение под руководством Командующего ТОФ). О существовании этого приказа я узнал от своего старшего брата Валентина, служащего разведупрвления ТОФ в это время, бывшего командира ПЛА "К-122" 26 ДИПЛ ТОФ. А как понимать единоначалие в Вооруженных силах и роль старшего на походе, определило Главное политическое управление ВС с подачи особого отдела КГБ ТОФ и начальника штаба 8-ой оперативной эскадры ВМФ капитана 1 ранга Громова Ф.Н., будущего Главнокомандующего ВМФ – очередного строителя "сбалансированного океанского флота". И то после того, как я обратился с письмом в ЦК КПСС. Кстати, в 1980 –1982 годах на ТОФ политорганы совместно "с передовым отрядом ЦК КПСС – ОО КГБ" нашли трех командиров ПЛА ТОФ, которые "неправильно понимали единоначалие в ВС СССР , хулили московских старцев ЦК КПСС и советское оружие", находясь в океане по несколько месяцев на боевой службе. Первым был начальник штаба 26 дивизии подводных лодок ТОФ капитан 1 ранга Валерий Колесников (умер в 1998 году в расцвете сил ), вторым – автор статьи, третьим – командир РПК СН 21 дивизии подводных лодок ТОФ капитан 1 ранга Николай Денисов.
За несколько дней до последнего выхода в море ПЛА "К-429" я в очередной раз вернулся с моря из районов боевой подготовки на одной из ПЛА соединения. У оперативного дежурного объединения на докладе по результатам выхода на боевую подготовку мне был доведен недельный план морской подготовки соединения. В нем было определено мое место – старшим на выход в море с 379 экипажем на ПЛА "К-429", стоящей в 49 судоремонтном заводе в бухте Сельдевая на испытаниях ГЭУ и обозначения навигационного ремонта. Временно исполняющий обязанности Командующего 2 флпл – начальник штаба объединения контр-адмирал Ерофеев О.А, мотивировал необходимость нахождения меня старшим на борту ПЛА "К-429" тем, что планировался выход с нелинейным командиром капитаном 2 ранга Белоцерковским Ю.С. и он не мог эксплуатировать ЯБП (оружие со спецбоеприпасами числилось за мной). К этому моменту я знал о том, что снят с должности (Главнокомандующий ВМФ Горшков С.Г. приказал кадрам флота демобилизовать меня без пенсии по дискредитации офицерского звания) ; отказался от последнего выхода на ПЛА "К-429", несмотря на убеждения и просьбы Ерофеева О.А.. И тогда же за прием ЯБП в формулярах расписался в присутствии представителя 6-го отдела НШ флотилии, а старшим на выход был назначен начальник штаба 10 дивизии капитан 1 ранга Гусев А.А., Он исполнял также в это время обязанности командира соединения. А принять корабль в заводе за время 4 часа! ("в горячем состоянии", то есть с работающей ГЭУ) было приказано командиру 379 экипажа капитану 1 ранга Суворову Н.М.. Этот приказ был выполнен в нарушение руководящих документов и формально, так как последние регламентировали прием – передачу ПЛА от одного экипажа другому осуществлять при стоянке в базе с пополненными запасами в течение 5 суток, а не за 4 часа!! А о трехсуточной базовой предпоходовой подготовке не приходилось даже думать. Она- то как раз и нужна была, учитывая предполагаемый экипаж и собираемый по принципу "с мира по нитке".
Главных участников этих событий, находящихся на ГКП погружающейся подводной лодки, я знаю лично и довольно продолжительное время.
Начальника штаба 10 дипл капитана 1 ранга Гусева Алексея Алексеевича (трагично ушел из жизни 1 июня этого года), знаю с перерывами более 25 лет. Начинали службу в одном соединении ПЛА СФ в младших должностях, командирами лодок встретились на ТОФ, а также заместителями командира соединения служили более года, позднее - на КП ТОФ. А.А. Гусев – один из уникальных людей в ВМФ России, Герой Советского Союза, который испытал то, что лучше бы не испытывать ни кому из подводников: он один из немногих мог бы поведать широкой аудитории о психологическом и физическом состоянии человека, о "человеческом факторе" аварийной подводной лодки. Кстати, он предлагал ГК ВМФ свой печальный опыт в дни трагедии АПРК "Курск".
Командира 379 экипажа ПЛА капитана 1 ранга Суворова Николая Михайловича тоже знал продолжительное время: выходил с ним старшим на борту. Грамотный командир, скромный и выдержанный человек. В службе не страдал элементами авантюризма, делал все обстоятельно, внутренне был дисциплинирован. По возрасту, он был старше нас с А.А. Гусевым на 6 лет, у которого можно было многому научиться. Подтверждением того, что капитан 1 ранга Суворов Н.М. был не подвержен элементам авантюризма в управлении подводной лодкой не только потому, что я неоднократно выходил с ним в море. Но и по рассказам о пережитом после подъема ПЛА в августе 1983 года Гусева Алексея Алексеевича и командира БЧ-5 379 экипажа Лиховозова Бориса Евгеньевича. Так как сборы на этот выход были недолгими, в нарушении всех существовавших тогда документов подводной службы, а руководитель стрельбы Ерофеев О.А. торопил НШ и командира, приказывая провести авантюрную дифферентовку в районе боевой подготовки, где глубины были более 3000 метров, командир не выполнил этого приказания. Не смотря на "громы и молнии" Ерофеева О.А., Суворов пошел на дифферентовку в специально отведенный район с глубинами места до 50 метров. Иначе бы сейчас говорили о ПЛА "К-429" как о "летучем голландце"!
Командира БЧ-5 379 экипажа капитана 2 ранга Лиховозова Бориса Евгеньевича (умер в 1999 году) знал по времени больше вышеназванных офицеров. С ним начинал службу на одной подводной лодки СФ 670 проекта "К-308" (командир – капитан 1 ранга Хайтаров Виктор Дмитриевич, ныне проживает в городе Владивостоке, контр-адмирал в отставке) с лейтенантских должностей. В 1968 году он закончил специальный факультет Высшего военно-морского училища имени Дзержинского и прошел все должности БЧ-5: от командира группы КИП и А до командира БЧ-5, долгое время был командиром дивизиона живучести – и все на подводной лодке 670 проекта. С ним прошли пять боевых служб на СФ в Средиземном море, перешли южным путем с СФ на ТОФ и две БС на ТОФ; он в должностях офицера БЧ-5, я – в штурманских и две последних – старшим помощником командира ПЛА. Наши отношения с ним можно назвать только дружественными и откровенными, а также в некотором роде – семейными: во время службы на СФ и при строительстве ПЛА в г. Горьком жили в одной квартире. После выхода из затонувшей ПЛА "К-429" и прохождения режима декомпрессии, после доклада им ГК ВМФ об обстоятельствах происшедшего, я имел с ним долгую и откровенную беседу, в которой он поведал пережитое в плену, лежащей на грунте ПЛА, все в деталях и динамике событий, я их до сих пор помню. Представить их же, конечно, любому искушенному подводнику, не прошедшему этот моральный и физический ад, не возможно.(продолжение следует)
Немає коментарів:
Дописати коментар