ВМС США: без секса и дедовщины(продолжение)

ПОЧТИ каждый десятый матрос и офицер на борту «Джона Стенниса» — женщина. От 18 до 40 лет, с любым цветом кожи и разрезом глаз. Им доверяют боевые самолеты и штурвал корабля стоимостью 3,5 млрд. долл. Но они лишены другого — права свободно распоряжаться собственным телом.

Не ходи ко мне, морячка!

«НА БЕРЕГУ вы можете делать что угодно, но на борту секса нет!» — гласят правила внутреннего распорядка. Даже если на корабле служат муж и жена, они не имеют права жить в одной каюте и даже числиться в одной боевой части. Кубрики и душевые, естественно, строго разделены по половому признаку.

Коридоры жилых палуб напоминают наши студенческие общаги: туда-сюда ходят хорошенькие морячки в коротеньких махровых халатах на голое тело и накачанные моряки, обернутые полотенцами. Шлепнуть кого-нибудь по заднице — дело обычное. Ну как тут удержаться? Однако задушевные расспросы в курилке ни к чему не привели: парни героически все отрицали, девчонки хихикали, но тоже не кололись.

Вроде бы и условия для секса есть: на авианосце, разделенном на 2700 кают, кубриков, отсеков и служебных помещений, уединиться при желании можно. Но вот скрыть это вряд ли удастся. Кто-то обязательно настучит, причем даже не из зависти. Просто свой гражданский долг американцы понимают именно так.

Капеллан — «замполит»

ПОЛОВИНА команды «Стенниса» — протестанты, 30% — католики, есть мусульмане, иудаисты и 5 православных греков. А вот капеллан — только один. У него добрые глаза психоаналитика с многолетним стажем и два вида знаков различия. На левой стороне морской формы он носит нашивки коммандера (капитан второго ранга), а с правой — крест протестантского пастора.

Где-то на других 9 кораблях авианосного соединения есть, говорят, служители иных культов, но не возить же личный состав на причастия и намазы вертолетами! Вот и идут к капеллану «и эллины, и иудеи». Он наставляет на путь истинный, вникая в самые разные проблемы: девушка бросила, младший брат на иглу сел, родители заболели или, не дай бог, родственник умер. Сообщать о таких печальных событиях — прямая служебная обязанность капеллана.

Кроме матросских душ в хозяйстве капеллана числятся интернет-кафе (есть на авианосце и такое) и библиотека. Но, чтобы попасть туда, надо пройти через корабельный храм. Обстановка в нем более чем спартанская: распятие на стене, Библия на кафедре и два десятка армейских касок на случай боевой тревоги.

Офицер и джентльмен

ОФИЦЕР получает втрое больше матроса — 30–40 тыс. долл. в год. Зато он ежедневно отдает десятку за еду, которую матрос получает бесплатно. Кухня на корабле общая. Даже сам командующий авианосным соединением контр-адмирал Джеймс Зортман ест с командой из одного котла!

Офицеров на борту меньше двух сотен. В основном это пилоты и командиры боевых частей. В рабочей обстановке отличить офицера от простого матроса весьма сложно. «Белую кость» выдают разве что брюки с наглаженными стрелками. Даже если они заляпаны мазутом по самое причинное место, одетого в них человека следует называть сэром.

Всем на корабле заправляют старшины и уоррент-офицеры (мичманы). Любой из них в своем хозяйстве — царь и бог. Вот старшина-негр, заведующий погрузкой пассажиров на борт транспортного самолета, ежедневно летающего с авианосца на американскую базу в Бахрейне. Он обязан послать подальше капитана любого ранга, если того нет в утвержденном капитаном списке. И посылает — правда, очень вежливо.

Офицеры тоже ведут себя по-джентльменски: не орут на подчиненных и не заставляют их козырять каждой фуражке.

Крайняя из реально применяемых мер — лишение увольнения на берег. Это сурово, потому что практически вся команда не стояла на твердой земле с октября прошлого года! Так что «тягот и лишений воинской службы» здесь тоже хватает. Другое дело, что преодолевать их легче, когда не служишь из-под палки, считая дни до дембеля, а работаешь на богатую «фирму» — ВМС Соединенных Штатов.