«Матрос — самый опасный человек на флоте»

 

[ О советских, российских и американских субмаринах, о подводной лодке «Новосибирск» и новосибирских комсомольцах времен войны рассказывает Сергей Росляков, капитан первого ранга, бывший командир подводной лодки К-557, замком 42 ДПЛ 2ФЛПЛ ТОФ. Он не понаслышке знает, почему тонут подводные корабли и почему матрос — самый опасный человек на флоте.

С 1993 года была выпущена всего одна подводная лодка. Является ли РФ достойным преемником Советского Союза? Как вы оцениваете современную военную доктрину?

Такое впечатление, что ее вообще нет. В 70–80-е годы никому в голову не пришло бы задерживать наши траулеры в Баренцевом море, арестовывать и доставлять в Норвегию или в какую-нибудь Зимбамбу. Потому что сильного всегда уважают, а слабого всегда бьют. Непонятно, как наши руководители собираются защищать наше отечество. Может, они надеются на ядерную составляющую, но все наши подводные лодки с ядерным оружием на борту в ближайшие три года выработают двадцатипятилетний моторесурс и должны подлежать списанию. Останутся только БДРМы (подводные крейсеры, вооруженные ракетами увеличенной дальности, классификация НАТО Delta IV. — А.А.), а их всего шесть штук. Хотя еще в 2002 году планировалась увеличить морскую ядерную составляющую до 55%, а она, наоборот, уменьшилась. 

Какая лодка является, по-вашему, идеальной?

Никакая. То, что у нас есть, — это вчерашний день. «Барсы» (нарицательное имя атомоходов проекта 971. — А.А.) — это корабли прошлого, им уже по двадцать лет. Они не идут ни в какое сравнение с современными технологиями, которые есть у американцев. Мы начали стрелять торпедами с подводных лодок в 1905 году, и в 2005 году стреляем по тем же принципам, что и в 1905-м, то есть — упреждено, рассчитываем, где цель будет в момент прихода торпеды. А если цель повернет, мы промахнемся. Американцы так не стреляют уже двадцать лет. У них все управление торпедами идет по волоконно-оптической линии связи, по проводам. И цифровые вычислительные комплексы, цифровая гидроакустика у них до такой степени развита, работает в широком диапазоне частот. И если гидроакустический комплекс подводной лодки засек цель, он тут же снимает ее шумовой портрет в частотах от 20 Гц до 5–10 тысяч Гц. Шумовой портрет, как отпечаток пальца руки, неповторим. Гидроакустический комплекс записывает этот портрет цели, и куда бы она ни маневрировала, он всегда на нее направляет торпеду. На определенной дистанции начинает работать головка самонаведения торпеды. Мы можем цель на слух спутать, а если ее контролирует шумовой портрет цели ЭВМ, ошибка исключается. Торпеда наводится на цель с вероятностью единица, то есть одна торпеда — одна цель. А у нас вероятность во время войны была 14–20 % поражения цели, такая же вероятность осталась и в наше время. Чуть повысилась — до 22 %. Поэтому современное состояние — это каменный век. Мы от них отстали, наверное, навсегда. Потому что флот надо строить постоянно. Это не только сохраняет кадры судостроителей, но и развивает технологии.

На Северном флоте есть подводная лодка «Новосибирск». Расскажите о традиции городов брать шефство над кораблями.

Традиция появилась недавно, прежде всего от отсутствия должного финансирования на флоте. И потом, стало престижно иметь шефский корабль. Руководство города и области таким образом демонстрирует свою лояльность и приверженность национальным интересам.

В чем заключается шефство?

Делают подарки, направляют туда молодежь служить, если есть места. Подводная лодка «Новосибирск» уже не плавает, она исключена из списочного состава военно-морского флота.

У активистов была мысль привести ее сюда и сделать музей.

Сюда привести ее невероятно сложно. Таких денег никто не потратит на это дело.

В 1943 году на собранные средства новосибирцев была построена дизельная подводная лодка «Новосибирский комсомолец». Какая у нее была судьба?

Да, это «Малютка», у нее два торпедных аппарата, водоизмещение 250 тонн, больших бед такие лодки флоту противника не принесли, но нервы щипали, да. Маринеско начинал воевать на «Малютке». А вообще в 1942 году мы вообще никаких успехов не имели, за исключением Балтики. В 1942 году вышел секретный приказ Верховного главнокомандующего о привлечении трусливых командиров к ответственности, и в середине года было застрелено 7 командиров подводных лодок. А во второй половине пошли успехи. Начали топить корабли: сами гибли, но и корабли врага топили. По-другому никак.

В чем преимущества контрактной службы?

Флот давно, еще с середины 80-х годов, перешел на контрактную службу. Просто она так не называлась. Если взять корабли постройки конца 80-х годов, экипаж, допустим, 65–67 человек — 4 матроса служит. Остальные — офицеры и мичманы. Офицер —по призванию, мичман — по контракту. Призывников практически нет, они там не нужны. Потому что на современную технику за два года обучить просто нереально.

Какой оптимальный срок службы?

На атомном подводном флоте матрос вообще не нужен. Он нужен только в береговых частях. А в плавсоставе по современному развитию техники он бесполезен и даже вреден. Самый страшный человек на флоте — это матрос с кисточкой. Дай матросу кисточку — он закрасит все что можно и все что нельзя.

А кто же тогда нужен?

Специалисты контрактной службы, которые служили бы не 2 года. Нужно, чтобы он контрактником на корабле отслужил 10 лет, а иначе это деньги на ветер.

По какой причине происходят трагедии в море?

Человеческий фактор — это главная причина всех трагедий, которые случаются на подводном флоте. Возьмите «Комсомолец» К-278, в 1989 году в апреле утонул в Норвежском море. Это «Плавник» с титановым корпусом и глубиной погружения 1500 метров. Единственный корабль в своем роде в мире. Случился пожар в кормовом шестом отсеке. Матрос спал в это время. Существовала система сигнализации при пожаре, которая срабатывала при достижении температуры в отсеке 60 градусов. Но это не помогло, потому что сразу прогорел и порвался трубопровод воздуха высокого давления и вся группа ВВД под давлением 400 кг ушла в шестой отсек. А он маленький, его так надуло, что пожар превратился в доменную печь. Сгорела вся корма. Корабль утонул. Во всем виноват человек. Основной процент трагедий — это действия личного состава. Поэтому служить надо 10 лет, а не 1 год. По контракту. Тогда такого не будет.

Что бы вы пожелали сослуживцам?

Тем, кто служит, — оставаться такими же фанатами своего дела. А тем, кто уже не служит, здоровья и удачи. И оптимизма.