подвсплыли, посмотрели. Мама моя, такой красавец лайнер идет греческий, любо дорого посмотреть. И весь автомобилями заставлен, на палубах народу как в доме офицеров на танцах. Я вниз скатился, перископ убрал, все в исходное положение приказал поставить.Подхожу к Багиру: "Ну, ты видишь, блядь?" Насупился: "Вижу" "Что ты видишь, на х..?! Что бы мы сейчас с тобой натворили, мать твою!?"
А он мат хорошо понимал и сам ругался. Меня даже на парткомиссию вызывали за него. Почему у тебя командир матом ругается? А как с ним не заругаешься? Я его учил что ли? Он до меня умел. Помню, стоит у пирса, а мимо шаланда с мусором идет. Багир берет мегафон и орет: "Садись на мой х… и отойди в сторону! Или я тебя тараню". Тут меня и заложили замполиты.
Подводная война по-русски и по-египетски.
Тут любопытные вещи начались. Наступили одиннадцатые сутки похода.Ушли мы из этого района, вытеснили нас. Багир потребовал сменить район по боевому приказу. Об этом мы обязаны донести. А на связь-то лучше не выходить: они же нас ждут. Застопорили ход и ждут. "Багир, - говорю, - не доноси о смене района. Нас снимут с похода, чует мое сердце. Мы же только начали. А ваши начальники боятся за подводную лодку, дорогая она". "Нет, я должен донести". "Ну, тогда привет твоему ордену!" Тут он задумался, для арабов орден получить святое дело.
Но все равно пошел доносить. Десять минут не прошло, получаем приказ - возвращаться в базу. Дошел я скрытыми переходами до Порт-Саида, а там до базы в надводном положении. Багир уставший весь еле ходит. Понятное дело. Не привык к таким нагрузкам. Это по нашим меркам заурядный выход, а для них чуть не подвиг. Вся боевая учеба у стенки протекала. Для настоящих походов большие деньги нужны, а они все экономили.
Встал я на мостик и говорю ему: "Багир, иди поспи". Остался на мостике, через некоторое время меня сигнальщик по плечу хлопает: "Мистер Володя!" Оборачиваюсь: мать честная, гигантский всполох! Взрыв, обстрел. А откуда, непонятно. Проходит полчаса, над лодкой два израильских "Миража" в семидесяти метрах проносятся. Аж керосином в морду дохнули. Представляешь? Облетали заданный район и лодку на такой скорости проскочили! Не успели нас накрыть, бывает. А целей вокруг как гренок в бульоне, локатор не справляется. Это же Суэцкий канал! Поди, разбери, куда возвращаться. Тут от мастерства летчиков все зависит. Поэтому самые страшные самолеты в такой обстановке как ни странно, тихоходные. А на "Миражи" мы особо и не смотрели.
Приходим в Александрию. Народу на пирсе тьма. Стоит и командование. Наш комбриг, сволочь, пришел с сыном моим. Взял меня под руку: "А что у вас случилось? Почему вернули?" Смотрю - ничего не знает. А арабы нашим ничего не говорят, стесняются. "А чего непонятного? Багир дал радио, что сменили район и получили радио возвращаться. Вот и все". "Так зачем же вы давали радио!?" "По боевому приказу положено" "Но ты ему говорил, чтобы радио не давал?" "Говорил, но это между нами двоими, Николай Романович. Да, я ему говорил в нарушение боевого приказа, что связываться с базой нельзя, нас сразу завернут. Только вы начальникам нашим наверх ничего не говорите". В результате трагической ошибки противник уничтожен.
Пришли в штаб. Комбриг их сидит на столе, заместитель в расстегнутом кителе. Семейная сцена, в общем. Не в нашем духе. Ну, Багир доложил о походе, о том, что мы засекли две новые радиолокационные станции, которые израильтяне только что установили. Их еще на карте не было. Спрашивают нас, видели ли мы что-нибудь у Порт-Саида в о время прохода на базу? Видели взрывы, отвечаем.Оказывается, к Порт-Саиду подходил какой-то корабль. Выскочило дежурное звено арабских ракетных катеров и утопило его двумя ракетами. Так, что корабль развалился на части и мгновенно затонул. Советником на ракетных катерах был покойный Глазов. Он тоже ничего об этом не знал. И никто не знает, что за корабль, ни наши, ни арабы. Запрашивают все пароходства, слушают все переговоры в международном эфире. Кто мог там проходить? Все допытываются.
Выясняется, это был еврейский РЗК (разведывательный корабль) с экипажем в 116 человек. Большой транспорт, переделанный под разведывательный корабль. Он тихой сапой затесался в строй кораблей, идущих в Порт-Саид, как будто по делам идет. Тут его и грохнули. Так самое интересное, что арабы сами не знали, что это РЗК. Они его так, для порядка потопили. Он им чем-то не понравился. Был бы на этом месте мирный транспорт - и его бы грохнули. А потом признаваться не хотели. Начали говорить, что он в запретную зону зашел. А он и не зашел вовсе, я же там как раз проходил в надводном положении. А "Миражи" те самые своего искали, летали. Цирк, в общем.
Виновен в исполнении боевого приказа.
Вышли из комнаты, Багир как дитя радостный, шепчет: "Нас к самым лучшим орденам представили". А потом начали меня вызывать к советнику начальника штаба: "Это как это подсоветный не выполнил Вашу рекомендацию?" Вот гад, Коля этот Романович, заложил меня. "Какую еще рекомендацию?" - дураком прикидываюсь. "Ах, Вы …." И пошли матом сплошным. "Да вы же сами с арабами писали этот боевой приказ!" Тут Касатонов приехал разбираться. Выслушал, и тоже туда же: "Вы что, струсили?!" "Почему струсил?" "Почему дали ему разрешение донести?" "Во-первых, он все-таки командир на лодке. И потом я не давал ему разрешения доносить. Я ему запрещал доносить. Хотя я советник и обязан исполнять тот самый ваш приказ, который вы нам перед походом зачитали". "А, блядь! Флот опозорил!"Тут такое началось, что я пять суток не ел. Переживал. Регулярно вызывали меня в комнату №212 на допрос и все по новой. А суть конфликта такова. Нас назначали из плавсостава дежурить два раза в месяц, если выходов в море не было помощником оперативного дежурного по флоту. То есть к советнику дежурного. Сам дежурный араб был, ясное дело. И каждое утро в 10.00 наши отправляли донесение в Москву. Тут ты должен идти к их оперативному по флоту и выспрашивать у него обстановку для своего доклада. Буквально выцарапывать информацию.
Довольно быстро арабы перестали с нашими штабными делиться обстановкой. Просто игнорировали их. Почему? В службе разноса чая было немало арабов, которые говорили по-русски. Мой шофер, когда прощался со мной, прекрасно говорил по-русски. Но только в последний день. А так все прикидывался, что ни бельмеса не понимает. Так вот это самое подразделение разносчиков чая быстро донесло египетским офицерам, что наши штабисты в оперативной службе бездельничают, лясы точат, считают деньги и говорят только о шмотках
(Продолжение следует)
Немає коментарів:
Дописати коментар