В 1954 году молодой лейтенант Новицкий Геннадий был направлен служить на подводную лодку 613 проекта Тихоокеанского флота. В 1957 году подводная лодка, на которой проходил службу Новицкий Г.Г. уже в должности командира БЧ-3, своим ходом прибыла в г. Северодвинск (Молотовск). В 1958 году закончил Высшие специальные офицерские классы и в 1959 году убыл служить в г. Балаклава. С 1960 по 1964 год, Геннадий Гелиодорович служил помощником командира корабля дизельной подводной лодки в г. Полярный, а затем после учёбы в Учебном Центре (г. Обнинск) назначен помощником командира атомной подводной лодки проекта 675.
Дмитрий Новицкий, сын капитана 1-го ранга Новицкого Геннадия Гелиодоровича.
В 1964 году Геннадий Новицкий приступил к исполнению обязанностей старшего помощника командира второго экипажа АПЛ К-27. Думаю, что он тогда и не предполагал, что данному кораблю отдаст почти треть своей службы в Военно-морском подводном флоте. Из них более 10 лет – командиром атомной субмарины, уникальной лодки, "убитой" научным экспериментом со стороны учёных и руководства ВМФ СССР ценою жизни спецтрюмных и потерей здоровья многих и многих членов экипажа.
Не все желали быть командирами "радиационной лодки". Один из таких, побывав около трёх месяцев в роли исполняющего обязанности командира, сбежал при помощи своей жены в Питер, а потом (спустя три десятилетия) получил орден "за мужество", проявленное при ликвидации последствий ядерной аварии. А Г.Г.Новицкий остался и принял радиационный корабль с надеждой, что корабль удастся восстановить и он ещё послужит Отечеству. С ним остались многие офицеры, мичманы, которые месяцами, годами ликвидировали последствия ядерной аварии, участвовали в научных экспериментах, проводимых учёными на уникальных ядерных реакторах с жидкометаллическим теплоносителем. К ним следует присоединить матросов и старшин, которые служили на К-27 с 1968 по 1981 год. Хочу назвать некоторых. Офицеры: Агафонов, Корбут, Ткаченко, Елетин, Воротников, Баренблат, Мартыненко, Иванов, Щеглов, Тимонин, Беспалов, Коньшин, Баград, Сивов, Анисов; мичманы: Лысенко, Ивченко, Литвиненко, Щербина, Минкштимас, Гончаров, Шидловский, Набока, Кавун, Фильшин, Овтин, Ковцун; матросы и старшины: Стакионис, Загороднюк, Маслобойников, Пентелюк, Иванушкин, Сидорук, Гуторов, Тетеревков, Цукров, Гусаренко и многие, многие другие.
С командиром АПЛ К-27 Новицким Г.Г. Слева от командира-автор блога Вячеслав Мазуренко.ноябрь 1968 г.Гремиха.
Приняли старпома в экипаже тепло. За первые годы в должности старпома и командира за Геннадием Новицким закрепилось слово отличный "хозяйственник", человек, который может всё решить и всё достать. Только начальство, политработнички, да и не только они (даже свои, некоторые сослуживцы) – считали то, что делалось Новицким Г.Г., "показухой", "излишеством" и прочее. Они просто не могли всего этого понять, ибо Геннадий Новицкий в то время перерос их этак лет на 40 в вопросах быта офицеров, мичманов, матросов и старшин!
Когда лодка пришла в 1965 году в Северодвинск, в кубрике одну из комнат Новицкий, как старпом, оборудовал под спортзал: для борьбы "достал" в Доме офицеров маты, снаряжение для бокса (перчатки, груши и т.п.) приобрёл там же, а также штангу, гири, гантели, лавки для спортзала, шведскую стенку, а с художниками оборудовал стенд по истории олимпийского движения. Однажды приехал в Северодвинск адмирал В.Ф.Касатонов, зам. главкома ВМФ. Командир бригады ПЛ привёл его в кубрик к Новицкому. Адмирал, осмотрев этот "спортзал" (а это была обыкновенная комната), сказал командующему флотом: "Распространите этот опыт на флоте" и, подойдя к скамейке, взял двухпудовую гирю и выжал её несколько раз.
Адмирал флота Касатонов Владимир Афанасьевич. И.А.Пензов.
В 1967 году по возвращении в Гремиху из Северодвинска, на совещании в штабе 17 дивизии поставили вопрос о строительстве спортплощадки. Новицкий уже в качестве командира АПЛ попросил поручить ему это строительство, дать в его подчинение 30 курсантов высшей Ленинградской мореходки, прибывших на стажировку в дивизию АПЛ. И обязался сделать спортплощадку в срок. И сделал!
Валуны разогревали кострами, поливали холодной водой, они трескались, и таким образом удалось очистить место для спортплощадки. Построили там турники, брусья, беговые дорожки, волейбольную площадку, устройства для тренировки вестибулярного аппарата – сваренные кольца, в которые человек становился, и его катили (что-то взятое от космонавтов). Но для всего этого нужен был металл, трубы, уголки и т.п. Новицкий это "достал". Как доставал? Как доставалось всё в то время, когда мы служили, когда принцип "ты мне, я тебе" был широко распространён в нашей повседневной жизни, что военной, что гражданской. Вот только о нём не говорили. Особенно начальство, хотя пользовалось этим принципом регулярно.
Где-то я прочёл, что после совершения доброго дела человек обычно испытывает радость. Иногда кто-то искренне хочет, чтобы другие просто взяли совершённое им в пример, начали поступать так же. В таком случае это не является показухой, напротив, это ему "в плюс". Например: строил со своими товарищами стройплощадки, создавал нормальные бытовые условия для своих подчинённых и т.д. Почему я об этом пишу? Да потому, что ряд тех, кто знал хорошо Новицкого Геннадия, кто много лет служил с ним, именно в этом хотят спустя десятилетия его обвинить. Типа того, что всё это он делал для показухи! Об этом пишет его замполит Божко В.Й., его старший помощник Фытов Г.А. и некоторые другие. Считаю это крайне несправедливым в отношении Новицкого Г.Г. и его дел, когда он был как старпомом, так и командиром лодки. Я бы это назвал одним словом –"завистью" этих людей к тому, что делал Новицкий совместно со своими сослуживцами и подчинёнными, и что не смогли сделать они, или не хотели.
Чем примитивнее психическая организация индивида, чем ниже порог чувства собственного достоинства и самоуважения, тем шире спектр зависти.
Можно ли назвать показухой работу тех же офицеров Агафонова, Щеглова и др., которые оборудовали с моряками спортивную площадку возле казарм? Конечно, нет! Или назвать показухой работу матросов и старшин, которые вкладывали свою душу при оборудовании места своего проживания. Показухой я бы назвал другое. Это когда мы, матросы, старшины, офицеры по команде того же Фытова, Божко по случаю приезда высокого начальства убирали вокруг казарм то, что раньше не убирали, красили то, что не красили до этого... В общем "вылизывали" всё вокруг себя и этим пускали пыль в глаза начальству. Вот это показуха!
Вспоминаю 1967 год, приезд Л.И.Брежнева и его свиты на Северный флот, в частности, в г. Северодвинск. Нашу лодку, которая в то время была на ремонте, должен был посетить маршал Гречко А.А. –Министр Обороны СССР. Можете представить, что мы в течение двух дней делали на корабле? Драили, чистили, учили речи, что надо в случае чего говорить. А в день приезда наш снабженец Бересневич одел нас в новую форму, тапочки выдал и белоснежные подворотнички. Все выглядели как новая копейка. Ну, а дальше? Прошла встреча. Построили, пожелали хорошей службы и ушли. И снова появился Бересневич: приказал всем немедленно снять робу, одеться в то, что было, ибо срок новой робы ещё не пришёл. Вот это показуха.
К сожалению, она процветала не только в советские времена. Она знакома всем со времён Екатерины, когда князь Потёмкин отличился "показушными" деревеньками. Она продолжается и сегодня. При приезде Президентов, министров начальство готово вылизать всё вокруг, если надо своим языком, лишь бы получить похвалу высокого лица. А после их отъезда всё остается по-прежнему, без изменений на долгие годы...
Кто, например, мешал тому же Леонову – командиру первого экипажа и его заместителям, делать то, что сделал Новицкий для своего экипажа? Я не могу сказать, что наша казарма была плохая, нет. Чиста, аккуратна, сверкающая. Но суха и казарменна. Ничего лишнего. На колоннах – казённые портреты военачальников, на дверях кабинетов – типографские таблички. Всё напоминало и говорило только об одном – ты военный человек, ты призван служить и твоя задача единственная – защищать свою Родину.
У Новицкого тоже была казарма, но там было мало казёнщины. Это была как бы казарма-дом. Вот за что подводники, даже спустя десятилетия, с такой любовью вспоминают Г.Г.Новицкого, своего командира, особенно матросы и старшины. Эти не говорят о показухе их командира, они говорят: "Вот это был командир! Командир, готовый идти на всё, чтобы сделать нам хорошо, чтобы тяготы военной службы не давили на нас".
24 мая 1968 год. С моря возвращается АПЛ К-27 после тяжёлой ядерной аварии, с облучёнными подводниками. На ней находится и командир второго экипажа Новицкий Г.Г. со своими 35-тью подводниками, среди которых старпом Томко Егор, помощник Саленко Леонид. Смертельно поражена практически вся команда спецтрюмных. Трое – это люди экипажа Новицкого Г.Г. Нет надобности писать о том, что происходило после прибытия корабля в базу. Об этом написано достаточно и подробно. Так вот в те первые дни, а их можно назвать бардачными и неорганизованными, подводники и прикомандированные делали своё дело. Работал там на первых порах и Новицкий Г.Г. с теми членами экипажа, которые не побывали по разным причинам 24 мая в море. Потом госпиталь, лечение. И снова корабль.
В 1970 году из двух экипажей лодки был создан один. Командиром его стал Новицкий Геннадий Гелиодорович, капитан 1-го ранга. К сожалению, на сегодня нам так и неизвестно, какими научными экспериментами с 1970 по 1973 год занимались подводники корабля под командованием Новицкого Г.Г. Всё это покрыто завесой секретности. Одному Господу Богу известно, когда они будут доведены до общественности и будут ли вообще доведены.
В период командования аварийной экспериментальной атомной субмариной, которая после ядерной аварии уже не могла быть действующей, проявились все человеческие качества Новицкого Г.Г. как командира. Даже бывший его старший помощник Фытов Г.А., у которого отсутствовало такое понятие как добропорядочность, вынужден был признать, что забота о подчинённых была искренней. Новицкий готов был разбиться в лепёшку, уж если что-либо надо было матросу, мичману или офицеру. И решал все вопросы. Особо это проявилось после возвращения подводников из госпиталей. Он помогал в оформлении документов, в получении денежных средств, упаковке контейнеров и т.п. Иногда выделял для сопровождения моряков к новому месту службы того или иного мичмана или офицера. В этом и был весь Новицкий Г.Г., командир атомной субмарины К-27. Ему, как я писал ранее, приписывают "показуху и деловитость", амурные похождения, что вот он был ненастоящий подводник, и командовал атомной субмариной, стоящей у пирса. Что можно по этому поводу сказать? Спорить, доказывать, особенно таким, как его бывший старший помощник Фытов, просто бесполезно! Именно Новицкий Г.Г. добился присвоения звания капитана 2-го ранга ему, сокоралетнему, стареющему капитану 3-го ранга, никому уже ненужному на флоте, тем самым дал этому человеку шанс стать в будущем капразом, получить кандидата военных наук. "Фытовы" этого никогда не понимали и не поймут. А ведь Новицкий Геннадий Гелиодорович, надо сказать, до прихода на АПЛ К-27, более десяти лет отдал службе на дизельных лодках.
А это многочисленные выходы и походы в различные точки Тихого океана. Это длительный самостоятельный переход с Тихого океана на Северный в г. Северодвинск. Это боевое дежурство в качестве второго командира в 1974 году на К-3. Это было. Вот только недоброжелатели об этом не писали и не говорили.
В 1974 году АПЛ К-27 перешла в г. Северодвинск. В 1977 году Новицкого Г.Г. назначили начальником штаба тыла 11-й флотилии в Гремихе. За время пребывания его на этой должности, как вспоминают подводники, п. Островной стал чистым и ухоженным. Свет, тепло, снабжение стало "бесперебойным". При назначении на эту должность ему обещали звание контр-адмирала, а получилось как всегда. В 1983 году прибыл из Москвы человек, которому надо было это звание, пересидеть некоторое время на этой должности, чтобы потом снова "свалить" в Москву. Геннадию Гелиодоровичу предлагают другую должность. Он подаёт рапорт на увольнение и уезжает в Ленинград. На этом заканчивается длительный и славный путь службы капитана 1-го ранга Новицкого Геннадия Гелиодоровича в подводном флоте СССР.
Далее работа в Центральном котлотурбинном институте им. И.И.Ползунова начальником гражданской обороны. Вскоре перешёл на работу в Портнадзор речного пароходства на должность капитана-инспектора, здесь его обязанностью была проверка готовности речных судов перед выходом в рейс. Одновременно вечерами вёл занятия в Школе юных моряков при Дворце пионеров и школьников Красносельского района города Ленинграда. Мальчишки и девчонки его обожали, он провожал их домой – устраивал такие мини-экскурсии. Ничего не предвещало беды. В 1996 году 11 июля вечером, возвращаясь с семинара, Новицкий Г.Г. трагически погиб. Это было страшным ударом для родных и его друзей.
Его с военными почестями похоронили на Северном кладбище в г. Санкт-Петербург. Слова соболезнования, помимо друзей и сослуживцев, выразили семье Новицкого академик А.Гальянов, адмиралы Н.Мормуль, А.Ермаков, Б.Харченко, старшины морского Собрания и многие другие. На его памятнике высечены строки с его же стихотворения, посвящённого молодым лейтенантам, может быть тем, кто пришёл в его экипаж осенью 1964 года.
Думаю, что лучшим дополнением к рассказу о капитане 1-го ранга Новицком Г.Г. будут воспоминания его подчинённых и тех, кто много лет с ним служил и хорошо знал.
«...Мало кто говорит о том, что способности Г. Новицкого командование часто использовало в своих интересах: достать (краску, линолеум), пробить, показать отделанный кубрик начальству и т.д. И что- то никто не сказал, что он лично учил моряков семафору, швартовке, вязать узлы и пр. За время моей службы совместно с ним, он практически, не употреблял спиртного и в компаниях только пригублял стакан. Я тому свидетель. А, если говорить просто, то Новицкий Г.Г. был рабочей лошадкой (да простит он меня за такое сравнение), на которой командование поднимало свой авторитет перед ещё более высоким начальством. И Татьяне поклон, Гена Новицкий был моим другом, и о чём я уже не раз писал, за несколько дней до его гибели мы с Региной сидели у него дома и вспоминали былое. Это одно из наиболее правдивых описаний всех перипетий нашей лодки. Точно подмечено, что боевые дела К-27 многим не давали покоя, а то и вызывали зависть. Но такова судьба всех первопроходцев.»
Ст. Русса, 20.09.2009 г.
Сивов Л.Д., лейтенант
Слева направо: Перттунен Михаил (электрик), Сивов Леонид (КГДУ), Хисаметдинов Венир (турбинист), Иванушкин Михаил (спецтрюмный). Гремиха, 1972 год.
«В экипаж Новицкого Г.Г. я пришёл в 1971 году. Нас пришло тогда четверо молодых лейтенантов. Первое впечатление, которое в дальнейшем подтвердилось, – с командиром нам повезло. Геннадий Гелиодорович принял молодое пополнение очень хорошо. Из нас четверых трое приехали с жёнами, а я с маленькой дочуркой. Командир сразу же приказал отгородить место в казарме, где мы прожили двое суток под его попечительством. Через двое суток в отпуск ушёл Слава Черкасов, и я с семьёй переселился в его квартиру. Ещё до приезда Черкасова с отпуска Новицкий пробил квартиру для моей семьи. Поначалу нас, молодых, веселило, когда Новицкий подходил к нам и, беря под локоть, говорил: «Старик…!» И далее следовало поручение. Вот так - капитан 1-го ранга, командир АПЛ, а к лейтенанту - «старик». После этого хотелось выполнить всё, что было поручено. Хотя Новицкий мог и в достаточно жёсткой манере что-то потребовать. Никогда не прятался за спины подчинённых в непростых ситуациях. Помниться, надо было вычерпывать сплав из буферной зоны, работать разрешили не больше пяти минут. Составили список матросов срочной службы. Новицкий однако не стал их привлекать. В списке, состоящем только из офицеров, его фамилия стояла первой... он первый и полез, подавая личный пример…»
Ян Михайлович Топоровский, старшина 2-ой ст.
«Эту историю, как я писал раннее, я рассказывал после демобилизации своим друзьям-писателям в Одессе, а потом своим сокурсникам во ВГИКЕ, а потом по израильскому телевидению, а оно уже рассказало в разных странах, в том числе и в Америке, Австралии, Германии... Почему я знаю, что в этих странах – на следующий день после выхода в эфир, мой домашний телефон не умолкал, звонили знакомые, говоря, что видели тебя по телевидению.
Однако эпизод, который приписывается Новицкому, следует не только рассказывать, но и демонстрировать. А потому я постараюсь его описать очень подробно, а Вы включите всю свою фантазию, ибо я могу что-то неточно описать, и не всё будет понятно.
Итак.
На лодке выдавалось вино для «аппетита», а кроме этого – спирт для протирания механизмов. Сами понимаете, что пока спирт проходил все «инстанции» и доходил до матросов, то оставалось всего ничего, но на выпивку хватало. А вот протирку мы делали так: драили механизмы и протирали ваткой, смоченной в спирте. Сами понимаете, что в закрытом помещении (для начальства) запах был по самые переборки, а значит всё в порядке.
А моряки – получили удовольствие.
Но не у всех на лодке были механизмы, которые нужно было протирать, и потому они оставались без всяких удовольствий. Но выпить хочется.
И вот, боцман, у которого в заведовании был лишь бинокль, решил пойти к Новицкому. Он надел этот бинокль на шею и отправился в третий (командирский) отсек. Там он обратился к командиру:
– Товарищ капитан первого ранга, мне бы спирт для протирки!
Новицкий поинтересовался:
– Что ты хочешь протереть?
– Бинокль, – ответил боцман.
– Хорошо, – согласился командир. – А сколько тебе налить?
Боцман брякнул:
– Стакан!
Новицкий был молод, остр на взгляд и слово и, подвинув кружку, налил её до краёв.
Боцман был на седьмом небе, схватил кружку и собирался было уйти, как Новицкий остановил его и с хитростью сказал: «Протри здесь!»
Все замерли, особенно боцман, с таким трудом добытый спирт «улетучивался» прямо на глазах, а с ним и хорошее настроение.
Он посмотрел на Новицкого, потом на бинокль, висящий на шее, потом на кружку – задумался на секунду, а потом махнул рукой: была не была!
И, взяв кружку, поднёс её к губам и выпил одним махом, а потом выдохнул пары спирта на окуляры бинокля и рукавом протёр стёкла: «Хуу! Хууу!» – и посмотрел на Новицкого.
Тот ошалел. Но оценил:
– Молодец!
Г.Новицкий(слева) и Г.Агафонов.
Вот и вся кроха первого воспоминания. Может, это байка о другом человеке, но в нашем экипаже её приписывали Геннадию Новицкому. И никто в этом не сомневался – это было в его духе. Мне кажется, что избери он иной путь, на любом мог бы достигнуть определённых высот. Есть слой людей (тонкий как озон над землёй), которые могли бы состояться во всём, за что бы они не взялись. Потому назовём это характеристикой какого-то офицера, который видел в Новицком хорошего хозяйственника, а кто-то видел и организатора... Он, как мне кажется, схватывал на лету и тайны профессии, и тайны человеческой (начальственной) психологии.»
Израиль, 2009 г.
Можно было привести ещё ряд воспоминаний о Новицком Г.Г., его подчинённых, но и этого думаю достаточно, чтобы понять, каким человеком он был для экипажа, которым командовал долгие годы.
Глава 8. ИСПЫТАНИЕ АТЛАНТИКОЙ
Надёжно задраены люки,
И горстка отважных людей
Друг другу без клятв, без поруки,
Становятся трижды родней.
А. Ситковский
После подписания Государственного Акта сдачи АПЛ К-27 ВМФ Советского Союза через два дня, а именно 2 ноября 1963 года, атомная подводная лодка под командованием капитана 1-го ранга вышла в море, в свой первый боевой поход, выполняя лозунг, брошенный тогдашним флотским полководцем и Главкомом ВМФ СССР "От заводской стенки – прямо в океан".
Перед этим несколько дней подряд экипаж, начиная от матроса и заканчивая её командиром, стоял на "ушах". Загружали ЗиП, провизию, офицеры грузили свои пожитки и семьи на военный корабль, который должен их доставить в Гремиху –постоянное место базирования нашей лодки. Командир и экипаж знали, что вскоре длительный поход. Загружали корабль под "завязку", потому что зачастую командиру, а Гуляев И.И. это знал из своей практики, по радио приходило боевое распоряжение о продлении боевого патрулирования на десять-двадцать суток. Лучше пусть останется, чем не хватит. По всему кораблю, обычно между трубопроводами, торчали всевозможные упаковки с запаянным в целлофан проспиртованным хлебом и батонами, трёхлитровые жестяные консервные банки, в которых находился в сыром виде очищенный от кожуры и залитый специальным консервантом картофель, ящики с консервами, трёхлитровые банки с томатным, виноградным, яблочным и другими соками, стояли банки с регенерацией.
Так было всегда... такие вот темпы – быстрее и быстрее. Но это всегда считалось "золотым" временем для снабженцев! Ну, по крайней мере, для нашего бывшего прапорщика стройбата, а потом мичмана Бересневича Г.И. Это был "ас" в вопросах, чего достать, поменять. Правило "ты мне, я тебе" было для него жизненным кредо. Он знал – походы заканчиваются, а провизия всегда остается. И он всегда находил ей применение. Но как говорят в народе: "Сколько бы верёвочке не виться, а конец всегда приходит". Плачевно он закончился и для нашего снабженца, участника 2-х боевых походов, награждённого медалью Ушакова, Бересневича Григория Ивановича. После ядерной аварии в мае 1968 года у него после приёма материальных ценностей выявили приличную недостачу... и он "сбежал". Ну а дальше его следы потерялись... По сведениям, которые доходили, он был осуждён.
Но возвратимся в 1963 год. Кроме Гуляева И.И., в море ушли старпом Николай Окованцев, замполит Михаил Петухов, помощник командира корабля Геннадий Фытов, офицеры боевых частей и дивизионов Анатолий Гужеленко, Владимир Соколовский, Алексей Иванов, Валентин Милованов, Владимир Ходяков, Степан Полетаев, Александр Шпаков, Юрий Комов, Виталий Полубояринов, Борис Ефремов.
Продолжение следует
Немає коментарів:
Дописати коментар