вівторок, січня 29, 2013

УЗНИК № 1

 
Чем сильнее враг, тем ценнее из него пленник. Вот почему в лагерях Вологодчины так берегли... фашистских офицеров, среди которых был лучший ас в мировой истории Эрих Хартманн по кличке "Черт".
И чем дальше от нас та война, тем удивительнее открытия можно сделать.
"...Когда речка замерзала, лагерная элита каталась на льду, - писал о Грязовецком лагере для немецких военнопленных сидевший там майорАсси Ган. - Летом заключенные купались, когда хотели. На лугу за колючей проволокой находилось футбольное поле. В лагере имелась и вторая лужайка, где мы могли заниматься гимнастикой и легкой атлетикой. Весной, явно в пропагандистских целях, был открыт боулинг. Когда погода была хорошей, в березовой роще устраивались гулянья. По воскресеньям в кафе играл оркестр".

Курорт курортом, но пленные гитлеровцы почему-то собачатся.
"...Лагерь находится под управлением русской секретной полиции. Ей помогают немецкие предатели, - рассказывает в письме домой заключенный Эрих Хартманн. - Среди них один немецкий военный судья, который до судорог боится русских, но делает свое дело все-таки разумно. Остальные в основном политические свиньи и предатели... Они называют себя "Antifa". При пристальном рассмотрении они оказываются бывшими врачами СС, лидерами гитлерюгенда, командирами СА и тому подобной швалью. Я не знаю, что русские собираются с ними делать. Вчера они предали нас, а завтра предадут и новых хозяев. Таких людей нужно содержать в аду".
"Antifa" - это "антифашисты". Действительно, матерые вояки (а лагерь был для офицеров) и убежденные нацисты вдруг "раскаивались". И даже организовывали кружки по изучению трудов основоположников коммунизма. Еще бы не покаяться: "антифашистов" лучше кормили и обещали скорое освобождение.
И развлечения были для послушных узников. А для строптивцев типа Эриха Хартманна, не желавшего продаваться за "пайку", - карцер. Впрочем, Хартманн - эта "белокурая бестия" - имел слишком необычную биографию, чтобы быть как все...
Из досье: Хартманн Эрих Альфред. Родился в 1922 году в Германии. 18-летним призван на военную службу. В 1942 году произведен в офицеры военно-воздушных сил (люфтваффе). Сбил 352 самолета - советских и американских. Закончил войну 23-летним майором. Десять с половиной лет был в плену.
Ас в коротких штанишках
Впервые Эрих побывал в СССР еще ребенком, в конце 20-х. Семья пересекла Россию на поезде, возвращаясь в Германию из Китая, где Хартманн-старший работал врачом.
После возвращения домой экстравагантная фрау Хартманн первым делом купила... легкий двухместный самолет, приучив к небу и сыновей. Эрих дебютировал в качестве пилота в возрасте 8 (!) лет.
Неудивительно, что когда Германия начала войну, парень, успев хлебнуть нацистской пропаганды в гитлерюгенде, попросился в люфтваффе. В октябре 1942 года лейтенант Хартманн попал на Северный Кавказ в эскадру JG-52. 20-летнего новобранца, выглядевшего еще моложе своих лет, старшие товарищи тут же окрестили "Буби" (мальчик, малыш).
Эрих был вспыльчивым и даже своих удивлял крайним презрением к русским, считая их тупыми. Но уже в первом бою наши подбили сопляка. Хартманн выжил чудом, сиганув с парашютом. В это трудно поверить, но, судя по мемуарам, тогда сослуживцы так объясняли лейтенанту, почему не надо пренебрегать противником: "Пойми, Буби, этого русского летчика родила красивая русская девушка, и он тоже имеет право жить и любить..."
Эрих психовал, и в конце концов нервы у него сдали, пришлось даже уезжать домой. Но там ждал новый удар: отец заявил, что у Германии нет шансов на победу... Буби вернулся на фронт с желанием доказывать обратное.
Настоящим стервятником он стал летом 43-го: в июле сбил 23 самолета, в августе - 49, в сентябре - 24... Сказалось то, что к своему исключительному мастерству летать, метко стрелять и острому зрению он добавил особую тактику. Обнаружив цель (скажем, бомбардировщиков, сопровождаемых "ястребками"), стремительно атаковал замыкающего сверху, со стороны солнца, пока его не заметили. Если обстановка позволяла, повторял атаку, сбивая следующего. Воздушных поединков избегал.
"Черный дьявол юга"
Вообще, в люфтваффе был чрезвычайно высоким общий уровень летчиков. В одной только "рядовой" JG-52 служили Хартманн (352 сбитых самолета), Герхард Баркхорн (301), Герман Граф (212), Вильгельм Батц (237), Гюнтер Ралль (275) и еще уйма пилотов, имевших более ста побед.
Лучший советский ас Иван Кожедуб сбил 62 самолета. В чем был секрет немцев? Первое время у них были лучше самолеты. К появлению на фронте Хартманна истребители союзников не уступали германским, а к концу войны советские и американские машины превосходили основной истребитель фашистов - "Мессершмитт". Но немцы к тому же совершали больше вылетов и действовали как "свободные охотники", в то время как основной задачей наших истребителей, даже асов, были сопровождение "бомберов" и прикрытие с воздуха.
Добившись первых значительных успехов, Буби чисто по-мальчишески нанес на свой "мессер" устрашающую раскраску - нос истребителя покрасил в черный цвет. Якобы поэтому, по данным британских историков, советские летчики прозвали его "Черным дьяволом юга". Честно говоря, сомнительно, что наши называли супостата столь метафорично. Наши источники сохранили прозаичные прозвища - "Черный" и "Черт".
За "Черным" тут же устроили охоту, назначив за его голову премию в 10 тысяч рублей. Приходилось все время удирать. Наигравшись в "крутого", Эрих вернул самолету нормальный вид. Оставил лишь знак 9-й эскадрильи - пронзенное стрелой сердце, куда вписал имя невесты - Урсулы.
19 октября 1943 года Хартманн впервые попал в плен. Его самолет сбили зенитчики, Эрих чудом приземлился - прямо нашим в руки. Но уже на следующий день он был у своих! Притворившись тяжелораненым, обманул конвоиров и убежал. Правда, при переходе линии фронта беглеца едва не шлепнул немецкий часовой.
Впрочем, у нас воевали тоже не одни лишь новички после курсов. В разное время асам JG-52 противостояли легендарные Иван Кожедуб, Александр Покрышкин (59 побед), вологжанин Александр Клубов (50). Возможно, они тоже гоняли Хартманна. Ведь чтобы серьезно потрепать ушлого летуна (а Эрих 14 раз садился на "вынужденную"), нужно было быть мастером.
В августе 44-го Хартманна можно было официально назвать "врагом No 1" советских летчиков - Буби сбил 300-й самолет. Так много не сбивал никто. В Германии же молодого капитана чествовали как национального героя. Гитлер вручил ему высшую воинскую награду - Бриллианты к Рыцарскому Кресту. А получив отпуск, Эрих женился на Урсуле Петч. Они признались друг другу в любви еще до войны. Ему тогда едва исполнилось 17 лет, а ей - 15.
Между тем во время взлета популярности Эриха немецкие части начали серьезно трепать, и в итоге вышвырнули из Крыма. Командование требовало объяснений, в т.ч. и от пилотов. И Хартманн в своих докладах начал жаловаться на суровые русские зимы и... наших летчиков. Мол, часто меняют тактику, придумывают всякие фокусы в небе...
"Диссидент"
Он умудрился сбить наш истребитель Як-7 даже в день капитуляции Германии - 8 мая 1945 года. Это произошло неподалеку от чешского города Брно.
Приземлившись, прочел приказ командования: Эриху Хартманну и Герману Графу вылететь в Дортмунд и сдаться там англичанам. Остальным - дождаться советских войск и сдаться им. "Прятали" этих двоих не случайно: с "рекордсменами" наши давно хотели поквитаться.
Но знаменитости ослушались. Буби облил самолеты бензином и поджег. Асы присоединились к колонне, бредущей в чешский Писек. В пути их взяли в плен американские танкисты, передав потом советскому командованию. В октябре 45-го оба летчика оказались в Вологодской области - в особом лагере под Грязовцем. Хартманн пробудет здесь до октября 47-го.
Грязовецкий лагерь сперва показался ему курортом. Буби было с чем сравнивать: сначала он сидел в Кировской области - в лагере на торфяном болоте, где фрицы дохли как мухи.
У нас 23-летний майор Хартманн был частым гостем карцера - за демонстративное нежелание сотрудничать с властями. Он даже отказался подписывать протоколы, заполненные не на немецком: мол, не понимает... Хотя знал в совершенстве пять языков, в том числе - русский и китайский.
Правда, Хартманна едва не подкосил поступок его друга, учителя и командира Германа Графа - настоящей "иконы" люфтваффе. Граф вдруг объявил себя чуть ли не "лучшим другом СССР". Написал покаянное письмо, где изъявил желание... служить в Красной Армии. До такого анекдота, конечно, не дошло, но "срок" ему скостили.
Между тем Эрих стал едва ли не "вождем" местных "диссидентов". Глядя на парня, плюнувшего на скорое освобождение, даже пожилые генералы следовали его примеру.
Военный преступник
"Моя дражайшая Ушмутти! - писал Хартманн жене 30 октября 1947 года уже из череповецкого лагеря, где он пробыл до октября 49-го. - ...После того, как мы поцапались с русской администрацией, нас привезли в этот лагерь. Он находится километрах в 60 от Вологды. Живем в больших бараках - по 400 человек. Узкие дощатые лежанки, которые поднимаются. Уверен, что в Германии скот содержат лучше... Санитарные условия, как тысячу лет назад. Медицинское обслуживание сносное. Паек - 600 граммов хлеба, 30 граммов масла, 40 граммов сахара и 2 тарелки жидкого супа каждый день. Также дают чашку овсянки.
Все голодают. Умывальников никаких, только деревянные корыта... Дистрофия - явление всеобщее. Мне кажется, что я усваиваю эту пищу неплохо, что и позволяет мне выдерживать и такую жизнь... Сейчас здесь зима. Грязная земля укрыта белым покрывалом, и вши и клопы стали нашими постоянными товарищами, они кишат сотнями и тысячами...
...В качестве германского героя я получаю со стороны русских относительно хорошее обращение. Однажды я попал на заседание "особого совещания", своего рода суд, но был освобожден от него, так как сразу попросил расстрелять меня. Им это не подошло.
...Я могу только надеяться, что все это скоро закончится, и мы снова увидим друг друга и обнимемся. А до того мне остается лишь солдатская поговорка: "Выстоять и победить". Мы снова встретимся и обнимемся, вместе мы будем счастливы..."
Это письмо - одно из редких, миновавших цензуру. Впрочем, и большинство посланий из дома не доходило: жена написала Эриху 400 писем, он прочитал меньше сорока. О гибели сына - Петера Эриха, не дожившего и до трех лет, Хартманн узнал спустя год.
Пленные строили дома и дороги. Но и тут Хартманн отказался работать "на Советы" и трудился только на территории лагеря. Ссылался на международные конвенции, запрещающие эксплуатацию военнопленных, и распоряжение советского правительства, разрешавшее освобождать от работы старших офицеров вермахта и люфтваффе.
Любопытно, что и чекисты, в отличие от администрации лагеря, не хотели, чтобы Хартманн выходил на общие работы. МГБ опасалось, что их чересчур знаменитый подопечный будет дурно влиять на остальных немцев.
Как в воду глядели. В 1950 году, уже в лагере города Шахты Ростовской области, Хартманн возглавил бунт заключенных. Пленные изолировали администрацию и охрану, под шумок вырезали стукачей в своих рядах. Эрих по телефону начальника лагеря позвонил в штаб, в Ростов-на-Дону, и на чистом русском языке потребовал прислать международную комиссию. Прислали роту автоматчиков, которые в два счета подавили мятеж. Но это случилось много позже...
В череповецком же лагере упрямцу сулили то кнут, то пряник. Его не били, Боже упаси. Сам Хартманн впоследствии говорил, что за все годы плена только раз следователь ударил его в лицо.
В обмен на сотрудничество Эриху предлагали пост в армии будущей ГДР. Ас отвечал, что если ему позволят выехать в Штутгарт, то дома с удовольствием рассмотрит эту идею. Наши, наверное, долго смеялись...
В качестве "кнута" готовились судить Хартманна как военного преступника. Тогда бы он утратил статус военнопленного, и никакие конвенции на него бы не распространялись. В итоге появилось три основных пункта обвинения: уничтожение 345 самолетов Красной Армии, пекарни под Смоленском и гибель более 700 мирных жителей, обстрелянных с воздуха возле Брянска.
С первым пунктом летчик согласился, другие же отверг как надуманные. Его часть не воевала в районе Смоленска и Брянска. Да и расстрелять разом семь сотен людей из пулеметов истребителя невозможно.
В декабре 1949 года состоялся суд. Эриха приговорили к 25 годам тюремного заключения. После вышеупомянутого мятежа в Шахтах дали еще 25-летний срок. Потом стали возить по всему Союзу: Новочеркасск - Асбест - Свердловск, снова Новочеркасск...
Тем временем мать и жена Эриха забрасывали наше правительство письмами с просьбами освободить его. Например, в 51-м году в послании Сталину Элизабет Хартманн пообещала, что добьется от сына клятвы никогда не участвовать в акциях против СССР и вести "совершенно мирный и нейтральный образ жизни".
Чужой среди своих?
Фрау Хартманн в 1954 году нашла отклик и в лице нового канцлера ФРГ Конрада Аденауэра. На следующий год, во время визита в Москву, Аденауэр потребовал от советского правительства скорейшего освобождения оставшихся немецких пленных. Новое советское правительство не стало осложнять отношения с набиравшей мощь ФРГ из-за каких-то чудом сохранившихся гитлеровцев и просьбу выполнило. Тем более, что взамен Западная Германия выделяла огромные товарные кредиты и финансовые займы. Можно заключить, что Хартманна выгодно обменяли.
Осенью 1955 года он вернулся домой. Обвенчался с Урсулой. Поскольку ничего не умел делать кроме как летать, принял предложение армии ФРГ и на время уехал в США, где инструктировал американских и немецких пилотов. В 1970 году, выйдя в отставку, увлекся автогонками, создал несколько летных школ для молодежи. Умер от воспаления легких в сентябре 1993 года.
И последнее. Знаменитый Хартманн вышел в отставку в скромном звании полковника. Скорее всего, потому, что даже во время службы в бундесвере публично выступал против... гонки воружений. Похоже, десять лет в наших лагерях не прошли для него даром...
"Как-то немцы сделали подкоп..."
Александра Паутова с 1945 года работала в Грязовецком лагере No 150 цензором. Ее задача была - читать переводы писем заключенных.
Вот что рассказала нам Александра Михайловна: "В лагере находилось 5000 военнопленных, в основном офицеры, а охраняло их всего лишь 89 солдат. Среди заключенных других национальностей были и немцы. Они отличались особой общительностью, очень приветливые были, только и слышишь "фройляйн", "фройляйн". Но мы относились к этому осторожно, да и запрещено было слишком много с ними разговаривать. Как-то один из немцев спросил меня: "Могла бы русская девушка выйти замуж за немца?" Я ответила: "Только если она изменница Родины".
Заключенные сами обеспечивали себя дровами и продовольствием, сажали много картошки. Кормили их хорошо, как солдат. Представляете, как в военное и послевоенное время солдат кормили? Лучше всех в стране. А потом 12 немцев сделали подкоп у реки Нурма и сбежали. Их всех очень быстро поймали, кроме одного майора. Того нашли аж в Польше".
На вопрос, не помнит ли она заключенного по имени Эрих Хартманн, Александра Михайловна лишь махнула рукой: "Что вы! Их пять тысяч было, разве всех упомнишь...".
В небольшом леске через поле от Корнильева до сих пор сохранилось запущенное кладбище, где хоронили немецких военнопленных. Однако, по словам Александры Михайловны, точное его местонахождение знает только она и еще одна женщина, также работавшая в лагере, - Антонина Тропынина. Теперь Антонина Борисовна уже очень пожилая и живет в Грязовце. К сожалению, из-за болезни Александра Михайловна не смогла меня проводить к немецкому погосту. Кстати, рядом с этим захоронением - финское кладбище, которое часто принимают за немецкое.
Источник:

Немає коментарів: