КТО ЕСТЬ КТО.ЗАМ.НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР ГРИГОРИЙ КУЛИК И ДРУГИЕ ЖЕРТВЫ РЕПРЕССИЙ.

Тайна могилы на Донском кладбище

Имена захороненных здесь стали известны только через 50 лет

Пропавшая жена В 1939 году, накануне вступления Красной армии в Польшу, с заместителем наркома обороны Григорием Ивановичем Куликом приключилась странная история. Его молодая жена Кира Ивановна, одна из признанных московских красавиц, пользовавшаяся большим успехом у мужчин, отправилась днем в поликлинику на мужниной машине, а домой не вернулась. Встревоженный Кулик позвонил в наркомат внутренних дел. Лаврентий Павлович Берия по-свойски обещал помочь, сказал, что поднимет на ноги всю милицию. Сам Кулик несколько дней вместе с адъютантом объезжал больничные морги, думая, что Кира Ивановна стала жертвой бандитов. Ее объявили во всесоюзный розыск. Но она исчезла. Руководители НКВД извиняющимся тоном сказали Кулику, что найти следы его жены пока не удается

. А в служебной секретной переписке наркомата внутренних дел о Кире Кулик говорилось совсем другое – что она работала на иностранную разведку и, боясь разоблачения, бежала за границу... Главный артиллерист Григорий Иванович, тосковавший о жене, об этом и не подозревал. Тем более что отношение к нему Сталина не изменилось, хотя, казалось бы, как может – да еще в те времена! – муж шпионки оставаться заместителем наркома обороны. Но Сталин любил такие интриги. Он посадил жен Молотова и Калинина, жену своего бессменного помощника Поскребышева. А к Кулику вроде никаких претензий. Более того, в те годы вождь особо отличал и продвигал Кулика, сделал его одним из руководителей армии. Кто же он был такой – Григорий Иванович Кулик? Он успел повоевать еще в царской армии, где его определили в артиллерию. После революции Кулик сформировал в Полтаве красногвардейский отряд. Весной 1918 года он познакомился с Климентом Ефремовичем Ворошиловым. Они оказались под Царицыным вместе со Сталиным, что во многом определило их дальнейшую судьбу. В Первой конной армии под началом Буденного и Ворошилова Кулик командовал артиллерией. И в глазах Сталина Григорий Кулик был артиллеристом номер один. После Гражданской он окончил Академию имени М. В. Фрунзе. Под псевдонимом Генерал Купер был главным военным советником в Испании, за что получил орден Ленина. 23 мая 1937 года его принял Сталин и предложил возглавить артиллерию Красной армии. Григорий Иванович отказывался от этого предложения. Но вождь настоял на своем. В январе 1939 года Сталин произвел главного артиллериста страны в заместители наркома обороны. Летом 1939 года командарм 1-го ранга Кулик был командирован на Халхин-Гол, чтобы присматривать за действиями молодого Жукова. В сентябре 1939 года вождь доверил Кулику руководить военной операцией против Польши. После Польши Кулика ждала другая война – финская. 21 марта 1940 года он получил «Золотую Звезду» Героя Советского Союза за то, что артиллерия крупных калибров взломала финские укрепления и проложила путь пехоте. Предатель или окруженец? В первый же день Великой Отечественной, 22 июня 1941 года, Сталин отправил двух заместителей наркома обороны, маршалов Кулика и Шапошникова, на Западный фронт – в помощь командующему генералу армии Дмитрию Григорьевичу Павлову. Может быть, Сталин верил, что два маршала сумеют нанести встречный удар по немцам и разгромить их? В первые дни войны казалось, что все дело в отсутствии твердой руки. Борис Михайлович Шапошников благоразумно остался в штабе фронта, моторный Кулик посчитал, что его место в войсках. 23 июня Григорий Иванович вылетел в Белосток, чтобы руководить действиями 3-й и 10-й армий и организовать контрудар силами конно-механизированной группы, которую сформировал заместитель командующего фронтом генерал Болдин. Но Кулик ничем не мог помочь отступающим войскам. Шапошников, видя, что происходит, попросил у Ставки разрешения немедленно отвести войска. Разрешение было дано. Но армии давно отходили и без всякого приказа. Западный фронт, потерявший авиацию и танки, был рассечен немецкими клиньями. Одиннадцать дивизий оказались в окружении. Прорваться на восток они не смогли, были деморализованы и через несколько дней прекратили сопротивление. Маршал Шапошников сообщил в Москву, что сам он болен, а связь с Куликом прервалась. Григорий Иванович и не заметил, как вместе с частями 3-й и 10-й армий оказался в немецком тылу. Радиостанции у него не было. Сообщить о своем местонахождении он не мог. В суматохе и хаосе найти Кулика не удалось. Никто не знал, где маршал. Сталин рвал и метал. Поползли слухи, что маршал Кулик перешел к противнику, что Кулик предатель... А маршал вместе с бойцами 10-й армии почти две недели выходил к своим. Натер ноги, не мог идти, рассказывал потом, что в какой-то момент от отчаяния был готов застрелиться. И все же в июле маршал переправился через Днепр и вышел к своим. В других армиях выбравшихся из плена награждают за мужество и перенесенные страдания. Но Сталин не доверял окруженцам, и его отношение к Кулику изменилось. В сентябре 1941 года он назначил Григория Ивановича всего лишь командиром 54-й армии, которая должна была прорывать блокаду Ленинграда с востока. «Армия стала бандой!» Ленинградским фронтом командовал тогда Георгий Константинович Жуков. Его раздражала медлительность Кулика. Властный Жуков сказал ему, что «на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Извините за прямоту, но мне не до дипломатии». Маршал Кулик игнорировал указание генерала армии Жукова. Амбициозный генерал пожаловался Сталину. Тот лично приказал Кулику ускорить наступление. Но прорвать линию немецкой обороны Кулик не сумел. Впрочем, прорвать блокаду не удалось тогда и Жукову. 29 сентября 1941 года 54-ю армию переподчинили Ленинградскому фронту, Кулика от командования освободили. Сталин вызвал маршала к себе и поручил ему организовать оборону Ростова. Кулик сформировал 56-ю армию, которая должна была оборонять город. Но Ростов – не по вине Кулика – сдали практически без боя. 10 ноября Сталин отправил маршала Кулика уполномоченным Ставки оборонять Севастополь и Керченский полуостров. Это безнадежное поручение оказалось для Кулика роковым. Войск в Крыму было совсем немного. Задача их состояла в том, чтобы не допустить высадки десанта. Но неудачи Южного фронта привели к тому, что немецкие войска подошли к Крыму с севера. Несмотря на то, что немцы уже стояли на пороге Крыма, Ставка по-прежнему требовала надежно прикрывать береговую линию. Страх перед десантом не покидал ни Сталина, ни его генералов. Это помешало даже имеющиеся силы сконцентрировать на главном направлении. В результате наступавшие немецкие войска получили идеальную возможность бить советские дивизии по одной. Маршал Кулик прибыл в Крым 12 ноября. Уже было поздно что-либо предпринимать. Немецкие войска, прорвав укрепления на Перекопе, двигались к Севастополю. Отступавшие войска беспорядочно переправлялись через пролив на Таманский полуостров. Бойцы, измученные боями, были деморализованы и небоеспособны. Кулику оставалось лишь санкционировать продолжавшийся отход. Маршал обиженно оправдывался: – Мне нечем было отстоять Керчь. Там собралась потрепанная бражка – просто банда. Армия стала бандой! Пьянствовали, женщин насиловали. Разве с такой армией я мог удержать Керчь? Приехал я уже поздно – спасти положение было нельзя. У Сталина накопилось недовольство действиями Григория Ивановича Кулика. Он решил, что маршал должен ответить за две неудачи подряд – в Крыму и в Ростове. Разжаловать! 16 февраля 1942 года дело Кулика рассматривала военная коллегия Верховного суда. Его признали виновным в невыполнении боевого приказа. После смерти Сталина Главная военная прокуратура, изучавшая дело Кулика, запросила мнение Генерального штаба относительно обстоятельств сдачи Керчи в ноябре сорок первого. «Изучение имеющихся документов, – ответил прокуратуре Генштаб, – показывает, что в сложившихся условиях командование войсками керченского направления, а также бывший маршал Советского Союза Кулик с наличными и притом ослабленными силами и средствами удержать город Керчь и изменить ход боевых действий в нашу пользу не могли...» В 1942 году президиум Верховного Совета лишил Григория Кулика маршальских звезд, звания Героя Советского Союза и всех наград. Его разжаловали в генерал-майоры. Несколько месяцев он обивал пороги высоких кабинетов и просил отправить его на фронт. В марте 1943 года ему удалось поговорить с Жуковым, который был ему обязан – Кулик поддерживал его во время Халхин-Гола. Жуковвзял на себя трудную миссию – переговорить со Сталиным. Заступничество Георгия Константиновича подействовало. 15 апреля 1943 года Кулика произвели в генерал-лейтенанты и поставили командовать 4-й гвардейской армией. Жуков даже хотел сделать его генерал-полковником, просил, чтобы ему вернули звание Героя. Казалось, опала позади. Но бывшие подчиненные и товарищи по службе рады были добить попавшего в опалу маршала. В разгар боевых операций Кулик бросал командный пункт, выезжал на линию фронта, шел в окопы и ложился за пулемет. На передовой, в солдатской цепи он чувствовал себя на месте. Но от него ждали другого. В результате Кулика отстранили от командования и отозвали с фронта в распоряжение главного управления кадров РККА. В январе 1944 года в Москве провели единственный за всю войну пленум ЦК ВКП(б). Члены ЦК задним числом утвердили постановление Политбюро: «Первое. Исключить Кулика Г. И. из состава членов ЦК ВКП(б). Второе. Снять Кулика Г. И. с поста зам. наркома обороны Союза ССР». В январе 1944 года Кулику подобрали должность второго заместителя начальника главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии. Казалось, что опала Кулика заканчивается. Впервые за всю войну он был награжден орденом Красного Знамени. Постановлением президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года ему вернули два ордена Ленина и три ордена Красного Знамени, полученные до войны. На следующий год, в феврале сорок пятого, Кулик получил еще один орден Ленина. А потом настроение Сталина опять изменилось.Семейные дела В начале июля 1945 года Кулика сняли с должности «за бездеятельность». 9 июля (сразу после войны, когда других награждали и повышали) Кулика опять понизили в звании до генерал-майора и – что было опаснее всего в те годы – исключили из партии. 19 июля он получил назначение – заместителем командующего Приволжским военным округом. Отъезд из Москвы не означал, что его оставили в покое. Совсем наоборот. Через год, 28 июня 1946 года, генерал-майор Кулик был уволен из рядов Вооруженных сил в отставку. Следствие по его делу шло полным ходом. Худшее было впереди. Тут надо вернуться назад и рассказать о том, куда исчезла жена Кулика. Семейные дела маршала Кулика складывались сложно. Его первой женой была Лидия Яковлевна Пауль. Познакомились они в Ростове-на-Дону, где Григорий Иванович выздоравливал после ранения. У них родилась дочь Валентина. Она вышла замуж за военного летчика генерала Осипенко, Героя Советского Союза. В 1930 году Кулик на курорте познакомился с Кирой Ивановной Симонич и сразу влюбился в признанную красавицу. Он развелся с женой и женился на Кире. Ее отец был обрусевшим сербом. Рассказывают, будто он был графом и после революции его расстреляли чекисты. Кулик, конечно, не подозревал о том, что телефонные разговоры его новой жены давно прослушивались. Еще до брака с Куликом, когда Кира Ивановна жила в Ленинграде, за ней следили, потому что она, по мнению чекистов, «вела свободный образ жизни и была знакома с иностранцами». Григорий Иванович Кулик так и не узнал, что в 1939 году его жену Киру арестовали по личному приказу Сталина. Занимался делом Киры Кулик заместитель Берии комиссар госбезопасности 3-го ранга Всеволод Николаевич Меркулов, который увлекался драматургией и писал пьесы на современные темы под звучным псевдонимом Всеволод Рокк. Занимался арестом жены Кулика капитан госбезопасности Лев Емельянович Влодзимирский. В 1953 году его судили вместе с Берией. На процессе Влодзимирский рассказал: – Меня вызвали в кабинет Берии. Там находился Меркулов. Берия дал указание Меркулову создать группу из трех-четырех человек и произвести арест жены Кулика. Меркулов разработал план, как устроить засаду, и предложил жену Кулика взять секретно. Ордера на арест не было... Задержание гражданки Кулик нужно было произвести на улице, без огласки. На второй или третий день, когда гражданка Кулик вышла из дома и пошла по пустынному переулку, она была нами задержана и доставлена во двор здания НКВД. Киру Кулик поместили в страшную Сухановскую тюрьму, где держали «особо опасных» политических преступников. Она провела в заключении полтора месяца, а потом ее убили. В 1953 году арестованный вместе с Берией бывший первый заместитель наркома Богдан Кобулов рассказал: – Берия, сославшись на указание инстанции, сказал, что имеется указание уничтожить Симонич-Кулик... Но уничтожить нужно таким образом, чтобы об этом никто не знал. Закрыть лицо Кулик шалью и в таком виде доставить ее в специальное помещение и поручить Блохину расстрелять ее. Капитан госбезопасности Василий Михайлович Блохин несколько лет служил начальником комендантского отдела административно-хозяйственного управления НКВД. Он же при необходимости исполнял обязанности палача. – Меня вызвал заместитель наркома внутренних дел Кобулов, – вспоминал Блохин, допрошенный в качестве свидетеля, – исказал, что Влодзимирский приведет ко мне женщину, которую надо расстрелять. При этом Кобулов запретил мне спрашивать эту женщину о чем-либо, а сразу после доставки ее расстрелять. Я выполнил указание Кобулова и ее расстрелял. Никаких документов на эту женщину ни Кобулов, ни Влодзимирский мне не передавали, и точно так же я о произведенном расстреле никаких документов не составлял... – Так за что же убили Кулик-Симонич? – спросили на суде Меркулова. – Берия сказал мне, что о ее расстреле есть указание свыше, – объяснил Меркулов. Лаврентию Павловичу указания мог давать только один человек в стране – сам Сталин... Некоторые ветераны госбезопасности предполагают, что Берия похитил красивую женщину, так сказать, в личных целях, но, натолкнувшись на сопротивление, приказал ее убить. Романтические версии не выдерживают столкновения с практикой советской госбезопасности. Всеволод Меркулов рассказал на суде, что они с Берией получили от Киры Кулик согласие быть тайным осведомителем. За крупными военными следили всегда, их окружали агентами госбезопасности. Вот решили и жену маршала Кулика превратить в источник информации. Но потом намерения изменились, и от нее избавились. О чем говорили генералы между собой? Маршал понял, что Киру он больше не увидит, и в октябре 1940 года женился на школьной подруге своей дочери – Ольге Яковлевне Михайловской. Разница в возрасте между супругами составила тридцать два года. На свадьбу пришел Сталин... После войны на Лубянке готовили новое «дело военных». Главной фигурой должен был стать маршал Жуков. Сталин завидовал авторитету Жукова, его всенародной славе. СМЕРШ следил за каждым шагом маршала. После смерти вождя министр обороны Булганин показал найденные в сейфе у помощника Маленкова пятьдесят пять томов донесений с записями разговоров Жукова. В переписке Министерства государственно йбезопасности Жуков именовался так: «человек, претендующий на особое положение». Но уничтожать Жукова Сталин не хотел. Он сделал так, что Жуков решил: его преследуют Берия и Абакумов, а Сталин не дает в обиду. Зато вождь санкционировал арест генералов, связанных с Жуковым. 24 января 1948 года был арестован генерал-лейтенант Константин Телегин. С осени 1944 года он был членом военного совета у Жукова.Телегин писал из заключения Молотову: «Я был арестован в Ростове без предъявления ордера и доставлен в Москву, во внутреннюю тюрьму МГБ. Здесь с меня сразу содрали одежду, одели в рваное, вырвали золотые коронки вместе с зубами, подвергли другим унизительным издевательствам. После этой «предварительной обработки» я был вызван министром Абакумовым, который начал с того, что обругал меня матом как «врага Родины и Партии» и потребовал, чтобы я признался в своей «преступной работе» против Партии и Советского государства. Когда же я потребовал, чтобы мне предъявили конкретные обвинения в моих преступлениях, министр в присутствии следователя Соколова заявил мне: «Это ты скажешь сам, а не будешь говорить – отправим в военную тюрьму, покажем тебе, где раки зимуют, тогда заговоришь!» Оскорбляя и издеваясь, следователи и руководство МГБ требовали от меня показаний о «заговоре», якобы возглавлявшемся Жуковым Г. К., Серовым И. А. и мною, дав понять, что они также арестованы...» 18 сентября 1948 года был арестован Герой Советского Союза генерал-лейтенант Владимир Крюков. Его привезли в Министерство государственной безопасности. Следователь сказал: – Запомни, ты уже не генерал, а арестант, будешь запираться, будем бить тебя, как сидорову козу. Крюков возразил: – Я еще подследственный, и из генералов меня пока не разжаловали. Следователь подвел его к окну: – Вот видишь – там народ? Вот они подследственные. А ты уже осужден. От нас на свободу возврата нет. От нас дорога только в лагерь. Министр госбезопасности Абакумов добавил: – Будешь упорствовать, будем бить и искалечим на всю жизнь. Обвиняли Крюкова в том, что он участвовал в заговоре, во главе которого стоял маршал Жуков. Крюкова избивали до потери сознания, требуя, чтобы он дал показанияо предательстве Жукова. По этому делу взяли больше семидесяти человек. Среди сторонников Жукова числился и бывший маршал Кулик. Григорий Иванович ни о чем не подозревал и совершил непоправимую ошибку. Однажды в Москве он встретился со своим бывшим командующим генерал-полковником Василием Гордовым, которого тоже сняли с должности. Василий Николаевич Гордов участвовал еще в Первой мировой, получил лычки унтер-офицера. В Красную гвардию вступил в декабре 1917 года. В Гражданскую дослужился до командира полка. Великую Отечественную Гордов встретил на посту начальника штаба 21-й армии, в октябре стал ее командующим. В разгар тяжелых боев на юге страны понадобился командующий Сталинградским фронтом. Член военного совета фронта Хрущев предложил Гордова, которого считал энергичным и храбрым человеком. Генерал-майора Гордова вызвали к Сталину. 23 июля вождь назначил его командующим фронтом и сразу произвел в генерал-лейтенанты. Сталину нравились командиры с сильным характером и волей. Войну Василий Гордов закончил командующим 3-й гвардейской армией, которая участвовала во взятии Берлина, а потом – в освобождении Праги. Маршал Конев назначил генерала Гордова начальником гарнизона Праги. В 1945 году он стал Героем Советского Союза… Бывшие сослуживцы обосновались в гостиничном номере и крепко выпили. Стали вспоминать войну, заговорили о Сталине, о Жукове... Они оба были склонны к употреблению горячительных напитков и невоздержанны на язык. Наивные люди, они и не подозревали, что за ними следят. Наверное, думали, что отставники никого не интересуют. Или не понимали масштабов слежки военной контрразведки за командным составом Вооруженных сил. Номер, где встретились генералы, говоря чекистским языком, был оснащен техническими средствами контроля. Особисты записали также разговоры Гордова с его бывшим подчиненным генерал-майором Филиппом Трофимовичем Рыбальченко, который после войны был начальником штаба Приволжского военного округа. Потом аппаратуру прослушивания установили и в квартире Василия Гордова. 3 января 1947 года министр госбезопасности генерал-полковник Абакумов доложил Сталину: «Представляю при этом справку о зафиксированном оперативной техникой 31 декабря 1946 года разговоре Гордова со своей женой и справку о состоявшемся 28 декабря разговоре Гордова с Рыбальченко. Из этих разговоров видно, что Гордов и Рыбальченко являются явными врагами Советской власти».Василий Николаевич говорил с женой Татьяной Владимировной о только что снятом с должности маршале Жукове: – Ты все время говоришь – иди к Сталину. Значит, пойти к нему и сказать: «Виноват, ошибся, я буду честно вам служить, преданно». Кому? Подлости буду честно служить, дикости? Инквизиция сплошная, люди же просто гибнут.... Сейчас расчищают тех, кто у Жукова был мало-мальски в доверии. Их убирают. А Жукова год-два подержат, а потом тоже... – Когда Жукова сняли, ты мне сразу сказал: все погибло, – напомнила жена. – Но ты должен согласиться, что во многом ты сам виноват. – Значит, я должен был дрожать, рабски дрожать, чтобы они мне дали должность командующего, чтобы хлеб дали мне и семье? Не могу я! Что меня погубило – то, что меня избрали депутатом. Вот в чем моя погибель. Я поехал по районам, и когда я все это увидел, все это страшное, – тут я совершенно переродился. Не мог я смотреть на это. Отсюда у меня пошли настроения, я стал высказывать их тебе, еще кое-кому, и это пошло как платформа. Я сейчас говорю, у меня такие убеждения, что если сегодня снимут колхозы, то завтра будет порядок, будет рынок, будет все. Дайте людям жить, они имеют право на жизнь, они завоевали себе жизнь, отстаивали ее! Приехавший навестить Гордова Рыбальченко остановился на его квартире, и они опять поговорили по душам. Генеральские разговоры свидетельствуют о том, что люди военные, то есть приученные исполнять приказы и не сомневаться, понимали, что происходит в стране, и не хотели с этим мириться. – Нет самого необходимого, – говорил Рыбальченко. – Буквально нищими стали. Живет только правительство, а широкие массы нищенствуют. Я вот удивляюсь, неужели Сталин не видит, как люди живут. – Он все видит, все знает, – бросил Гордов. – Или он так запутался, что не знает, как выпутаться?.. Народ внешне нигде не показывает своего недовольства, внешне все в порядке, а народ умирает... Народ голодает, как собаки, народ очень недоволен. – Но народ молчит, боится. – И никаких перспектив, полная изоляция. – Нам нужно было иметь настоящую демократию, – сказал Гордов. – Именно, чистую, настоящую демократию, – согласился Рыбальченко.Реабилитировать не спешили Арестовали всех троих. Им инкриминировали «антисоветские разговорчики» и преувеличенную оценку роли Жукова. В тот момент Кулик, Гордов и Рыбальченко нужны были чекистам не сами по себе, а как подельники маршала Жукова. Арестовать Жукова и устроить большой процесс Сталин все же не решился, а часть генералов разрешил расстрелять. Военная коллегия Верховного суда рассматривала дело Кулика 23 августа 1950 года. Григорий Иванович заявил, что отказывается от показаний, данных на следствии, – его избивали, выбили ему четыре зуба. Но приговор Кулику был вынесен заранее. 24 августа Григория Ивановича расстреляли. Вместе с Гордовым и Рыбальченко. После смерти Сталина реабилитировать Кулика не спешили. Родным прислали липовую справку: «Ваш муж (отец) был осужден 24 августа 1950 года и, отбывая наказание, умер 8 января 1954 года». Его вдова Ольга Михайловская, которая ничего не знала о судьбе мужа, обратилась по старой памяти к Жукову, который стал министром обороны. Георгий Константинович в мае 1955 года написал главному военному прокурору: «Почему не говорят правду о Кулике? Я прошу Вас срочно подготовить и дать ответ его жене. Мне кажется, что Кулик осужден безвинно». Слова Жукова возымели действие. 28 сентября 1957 года постановлением президиума Верховного Совета Кулика реабилитировали. Посмертно ему вернули и маршальское звание, и все награды. Четыре года назад, рассказывая о судьбе маршала Кулика, я говорил о том, что его реабилитировали, но у него нет даже могилы. Тела казненных семьям не выдавали. И вот теперь, наконец, можно сказать: могила маршала Кулика найдена! Через пятьдесят пять лет после расстрела его родные могут прийти на Донское кладбище и помянуть невинно расстрелянного. Здесь маршал Кулик не один. В одной братской могиле захоронены останки еще семнадцати военнослужащих Советской армии, расстрелянных в 1950 году, через пять лет после окончания войны. Все расстреляны несправедливо. Все реабилитированы.
источник- Леонид Михайлович Млечин  http://www.vmdaily.ru/article/11796.html