Г А Л Ь Ю Н.
+ «гальюн» флотское название
туалета.
Какая самая заветная мечта подводника,
живущего зимой на дизельной подводной лодке? На этот вопрос никогда в жизни
никто не ответит – кроме как он сам.
В 50-е годы прошлого века все подводные
лодки (пл) в основном жили на самоходных плавбазах типа «Аят» и «Атрек» ,
построенных в Польше для «рыбаков», а они имели свойство часто оставлять свой
причал: «Атрек» угольщик и часто уходил на бункеровку, «Аят» - солярщик, уходил
в море обеспечивать боевую подготовку бригады пл.
И тогда в 20-30 градусный мороз
подводники оставшихся субмарин перебирались жить в свои насквозь промёрзшие
«железки» (пл). Предусматривался обогрев паром пл с берега, для этого
«дизелюхи» имели специальную обогревательную паровую систему, но …. За всё
время службы на дизельных подводных лодках, а это семь лет, я ни разу не
наблюдал давление пара свыше 0,2 кг/см, хотя система была рассчитана на…, не
буду пугать читателя цифрами.
Днём ещё, куда не шло. Беспризорники
были заняты делом. Сами понимаете, - работа, движение, посещение присутственных
мест, в крайнем случае, ходили в гости к коллегам, кто жил в казармах. А ночью
натягивали на себя всё, что могли, заваливались всяким барахлом, вентиляцию
включали, в крайнем случае, экономили каждую калорию тепла…. И всё равно – это
напоминало сон зимой в промёрзшей могиле. Нас доставало со всех сторон
человеческое естество!
Надо признать, подводников тогда
кормили неплохо. Наверное, единственно, чем Родина пыталась им возместить за
нелёгкий труд и рисковую службу.
Представьте себя в такой ситуации: Вы,
перетерпев озноб, холод и прочие неудобства наконец-то забылись. И вот в
два-три часа ночи Вас начинают донимать спазмы в двух нижних отверстиях.
Возникает вопрос, который сверлит мозг – терпеть или вылезать из «норы»?
Наконец не выдерживаете и спрашиваете соседа, а у него такая же проблема.
И вот уже два лейтенанта Флота Союза,
зажав руками нижний бюст, стремглав выскакивают наверх, а ведь выход из
подводной лодки не так прост. Внутри лодки три гальюна, но они все наглухо
закрыты амбарными замками, чтобы не забились. Мы бежим к казармам. Гадить на
пирсах и причалах не позволяет морская совесть.
А там все двери закрыты. Все спят,
даже дневальные. А мороз к утру крепчает, и каких усилий стоило попасть внутрь
этих «жилищ» - просто не описать.
Ворвавшись в казарму, мы, как очумелые,
рвём к толчкам, срывая все пуговицы, потом пришьём, и вместе с опустошением
кишечника и мочевого пузыря приходит блаженство…. Согревается всё: и тело, и
душа. Появляются радужные мысли о том, что не всё так плохо на свете…. И мы с
Лёней сидим на этих толчках орлами часа 2-3, до самого подъёма….
С тех времён у меня на всю жизнь осталось
благоговейная память к тёплым, а тем более и чистым, гальюнам.
Жаль, что наши чиновники никогда не
служили на Севере на дизельных подлодках в 50-е годы прошлого столетия, а то…,
в каждом бы городе были не платные сортиры, а истинные архитектурные
произведения!
И почему мы стесняемся нашего
естества, пытаясь сегодня на этом делать деньги!
ВАДИМ КУЛИНЧЕНКО
капитан 1 ранга в отставке,
ветеран – подводник.
пос.Купавка,Московская область.Октябрь 2012 год