ТОП-АДМИРАЛ. ГЛАВКОМ ВМФ ТОПИТ ПОДЧИНЕННЫХ И ПОДЛОДКИ
Сенсационные подробности закрытого процесса в Североморске
Что думает главком Куроедов о своем подчиненном?
Служебнaя характеристика на адмирала Сучкова Геннадия Александровича.
...За весь период службы характеризуется положительно. Грамотный, дисциплинированный, исполнительный адмирал.
Обладает хорошими организаторскими, командными и волевыми качествами, высоким уровнем оперативно-стратегической, военно-технической и специальной подготовки.
К исполнению служебных обязанностей относится ревностно, с высоким чувством ответственности, не считаясь с личными интересами и временем.
...Благодаря исключительной энергии и настойчивости в достижении поставленных целей сумел мобилизовать подчиненный личный состав на успешное выполнение задач боевой подготовки, обеспечить установленную боевую готовность кораблей, частей, соединений флота. В период его руководства флотом значительно увеличилось количество мероприятий боевой подготовки: учений, тренировок, выходов кораблей в море.
В 2002 году план боевой подготовки выполнен полностью. Флот завоевал 10 из 21 призов Главнокомандующего Военно-морским флотом по различным видам состязаний.
В июне 2003 года отряд боевых кораблей Северного флота успешно выполнил поставленные задачи на двухстороннем учении с силами Балтийского флота.
...Систематически и много работает на кораблях... лично вникает во все проблемные вопросы боевой подготовки... Способен навести твердый уставной порядок, непримирим к недостаткам в организации службы.
...В сложной остановке действует хладнокровно, способен проявить решительность...
...Физически здоров, морально устойчив. В быту скромен. В строевом отношении подтянут.
Конституционному долгу предан.
Главнокомандующий Военно-морским флотом
Адмирал флота В. Куроедов
15 сентября 2003 года
Из выступления на суде свидетеля В.И. Куроедова от 03.03.2004 г.
На вопрос защиты, как вы можете охарактеризовать Геннадия Сучкова, Куроедов в частности ответил: «Сегодня, делая вывод после трагедии, видимо, и я не все учел, но прежде всего Командующий (Сучков. — Е.М.) не сделал выводов, которые случились на Северном флоте в 2000-м. Я говорю о «Курске». Видимо, длительная стоянка ВМФ, его руководителей, не занимающихся самостоятельно, привела к непониманию важности задач. Могу отметить активность в работе. Но, видимо, слов «профессионализм руководителя» не удалось достичь».
На вопрос стороны обвинения, может ли на такой ответственной должности командующего флотом служить человек, который в экстренной ситуации не в состоянии принять правильное решение, Куроедов ответил: «…Я… наверное… не для суда вопрос… я приму решение…»
На сенсационное заявление главкома ВМФ РФ Владимира Куроедова о том, что флагман российского флота крейсер «Петр Великий» «в любую минуту может взлететь на воздух со своими ядерными установками», не отреагировал только президент России. И, в общем, правильно сделал. Настоящая причина строгих санкций уже общеизвестна: месть командиру «Петра Великого» Владимиру Касатонову за дядю. Дядя — адмирал в отставке Игорь Касатонов — выступил экспертом на судебном процессе по делу о гибели К-159.
Показания авторитетного на флоте адмирала Касатонова разрушили систему доказательств, выстроенную Куроедовым против своего подчиненного, командующего Северным флотом Геннадия Сучкова. (См. «Новую газету» № 14 от 01.03.04.)
Интересно, что в результате «ядерного» скандала с «Петром Великим», устроенного мелочным главкомом, новые санкции последовали не против Куроедова, а против адмирала Сучкова: в Североморск прилетел заместитель главного военного прокурора Анатолий Пономаренко, и суд тут же отклонил все ходатайства защиты. В частности, было отклонено ходатайство о прослушивании аудиозаписей радиопереговоров между командным пунктом Северного флота и терпящей бедствие К-159.
Расшифровка переговоров, сделанная следователями Военной прокуратуры, легла в основу обвинительного заключения. Но все дело в том, что, по свидетельству защиты, расшифровка была сделана недобросовестно (например, с белыми местами, с пометками «неразборчивая фраза» или «нечитаемая кассета»). Поэтому адвокаты адмирала Сучкова упорно добивались, чтобы суд заново прослушал кассеты. Суд сначала удовлетворил ходатайство защиты, а после приезда Анатолия Пономаренко изменил свое решение. Если суд отказывается внимательно изучить эти документальные свидетельства, то некому будет официально опровергнуть голословные утверждения о том, что Сучков поздно отдал приказ об эвакуации экипажа К-159. Вахтенные журналы и записи радиопереговоров свидетельствуют: команды, необходимые для спасения людей, были даны неоднократно (см. расшифровку вахтенных журналов и радиопереговоров в № 14 «Новой газеты» от 01.03.04).
ДОСЬЕ «НОВОЙ»
Сучков Геннадий Александрович
С 1964 года служит в ВМФ, окончил Военно-морское училище им. Фрунзе. Службу проходил на Северном флоте до января 1995 года с небольшими перерывами на учебу. Занимал должности от командира торпедной группы до командира 4-й эскадры подводных лодок СФ, за время службы прошел все ступени. Некоторые должности даже дважды, такие, как старпом подводной лодки, командир подлодки, командир бригады подлодок. После окончания Военно-морской академии в 1983-м занимал должности начальника штаба соединения, командира соединения (дважды), начальника штаба эскадры, командира эскадры. Шесть с половиной лет прослужил на Черноморском флоте (ЧФ) в должности первого заместителя командующего флотом. В 1996-м стоял вопрос о назначении Сучкова командующим ЧФ, но из-за дружбы с Александром Лебедем Ельцин не завизировал кандидатуру Сучкова. В 2001-м в июле назначен командующим ТОФом, но в декабре 2001-го был переназначен командующим СФ в связи с событиями, связанными с «Курском». Временно отстранен от командования СФ после гибели К-159.
Срок службы в плавсоставе — 19 лет.
Количество дальних походов — более 20.
Наплаванность (только на подводных лодках в подводном положении) — около 10 лет.
Куроедов Владимир Иванович
В 1967 году окончил Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С.О. Макарова. На Тихоокеанском флоте последовательно занимал должности командира штурманской боевой части сторожевого корабля, помощника начальника штаба бригады противолодочных кораблей, старшего помощника начальника отделения военно-морской базы, начальника штаба бригады кораблей охраны водного района. После окончания в 1978 году Военно-морской академии продолжал службу на Тихоокеанском флоте в качестве начальника штаба бригады кораблей охраны водного района, командира бригады тральщиков, начальника штаба флотилии. В 1989 году окончил Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Командовал флотилией ТОФа, был начальником штаба — первым заместителем командующего Балтийским флотом. С февраля 1996 года — командующим Тихоокеанским флотом, а с июля 1997 года — первым заместителем главнокомандующего ВМФ. Указом президента РФ Б. Ельцина от 7 ноября 1997 года назначен главнокомандующим Военно-морским флотом.
Срок службы в плавсоставе — 5 лет.
Количество дальних походов — 0.
Общая наплаванность за период службы — менее 1 года
Процесс по делу гибели К-159 все-таки создал прецедент. Суть его не в том, что на скамье подсудимых — настоящий адмирал. При Сталине судили и разжаловали даже легендарного адмирала Николая Герасимовича Кузнецова. Но впервые в истории российского флота главным свидетелем обвинения выступает главком ВМФ.
Конечно же, есть причины, по которым Куроедов, презрев приличия, мнение коллег и традиции офицерской чести, выступил против своего подчиненного.
Геннадий Сучков и Владимир Куроедов — ровесники (Сучков на три года моложе) и начинали службу почти в одно время. Оба прослужили около сорока лет, оба дослужились до адмиральских погон. Правда, адмирал Сучков служил флоту в основном в море на подводных лодках. Главком Куроедов — большей частью в кабинетах на суше. (Впрочем, «кабинетная наука» дает ценные преимущества.)
Про Сучкова всегда говорили, что он — «человек Куроедова». Дело в том, что Геннадий Александрович, несмотря на весь свой опыт, никогда не слыл карьеристом. То есть не претендовал на место главкома и никогда не рассматривался последним как «конкурент». Более того, в последние три года Куроедов откровенно «латал» Сучковым кадровые дыры флота, перебрасывая его с Черноморского флота на Тихий, с Тихого — на Северный. Кадровый дефицит на флоте создал именно главком Куроедов, по крайней мере, с 98-го (когда Владимир Иванович стал руководить флотом России) уволилось подозрительно много сильных офицеров. До бесконечности процесс чистки кадров продолжаться не мог, и вот адмирал Сучков оказался последним в плеяде советских командиров-«практиков». Впрочем, даже замены «штабистам» у Куроедова больше не осталось: именно по этой причине не ушел в отставку по выслуге лет шестидесятилетний начальник Главного штаба ВМФ РФ Кравченко. В смысле «заплатки» неамбициозный Сучков был исключительно нужен и полезен Куроедову. Пока вопрос не стал «или — или».
В последнее время (естественно, до гибели К-159) адмирала Сучкова стали часто называть вероятным кандидатом в главкомы, так как в сентябре этого года Куроедову исполнится 60 лет (пенсионный возраст). После суда над Сучковым и его увольнения из армии Владимир Куроедов останется на флоте в единственном числе по выслуге лет и административному опыту.
Можно прогнозировать, что при таком раскладе и уровне профессионализма на флоте трагедия с К-159 — не последняя. Но, очевидно, высшее руководство страны готово к жертвам. Это цинично, но новой российской власти нужен именно главком Куроедов, а не адмирал Сучков. Сучков всегда выступал за необходимость для России серьезного флота. Куроедов об этом только говорит. Реальную свою миссию — стать, по сути, главкомом прибрежного флота — он, конечно, не афиширует, но как человек государственный вполне понимает.
Впрочем, есть и вторая, более субъективная причина провокационного поведения главкома. Вопрос ведь действительно стоит «или — или». Или суд признает виновным в гибели К-159 (и девяти членов экипажа) одного только Сучкова и больше никому обвинений предъявлено не будет — и дело закроют. Или Сучков будет признан невиновным — и тогда следствию придется разбираться в причинах трагедии, то есть найти настоящих виновников.
Наверное, именно этот аспект дела К-159 особенно тревожит Владимира Куроедова. Ведь копни следствие поглубже — и тут же «всплывает» связь между действиями Куроедова и причинами трагедии К-159. Почему прокуратура не захотела «копать» — это вопрос интересный. Ответом на него может быть и такой факт: в прокурорском торге с Геннадием Сучковым (адмиралу было предложено «на выбор» несколько статей Уголовного кодекса вплоть до чистосердечного раскаяния; см. № 14 «Новой газеты» от 01.03.04) полноправно и неоднократно участвовал главком Куроедов, лично уговаривая строптивого подчиненного. Откладывал все важные дела и сам летел к Сучкову или вызывал срочно к себе в Москву.
Почему Куроедов проявил столь глубокую личную заинтересованность в деле о гибели К-159? Почему именно на его показаниях строится все обвинение в адрес командующего СФ Сучковым?
В редакции есть стенограмма допроса главного свидетеля обвинения Владимира Куроедова. Несмотря на широкий интерес, который может вызвать этот исторический документ, опубликовать его полностью нельзя — свидетель выражает свои мысли труднодоступным, иногда бессвязным набором слов, понять который местами просто невозможно.
Впрочем, начало допроса процитировать считаем необходимым. Вопрос обвинителя Мурашина: «…Вами был предписан перевод подлодок отстоя как аварийных. Поясните, пожалуйста, что под этим подразумевается?».
Куроедов: «Ну, во-первых, директива не предусматривала задачи потопления лодки, а перебуксировки. Во-вторых, слово «аварийные» требует по наставлению руководящих документов организации непосредственного поисково-спасательного обеспечения от пункта базирования до пункта окончательной буксировки… Вот что под собой полуаварийность понимается…».
Вынуждена объяснить, что имеет в виду главком. В июле 2002 года на Северный флот была спущена директива ДФ-04 о порядке утилизации лодок отстоя, в том числе и К-159. Директиву подготовили в Главном техническом управлении ВМФ РФ. Ее подписал Куроедов. Но странный, даже подозрительный факт: на этой директиве нет подписи начальника Главного штаба ВМФ РФ Виктора Кравченко. А должна быть: именно Кравченко по своей должности обязан пропускать столь важные документы. Позднее выяснилось, что директива эта готовилась в обстановке полной секретности, в обход Главного штаба, и была спущена на Северный флот очень странным образом (как раз тогда, когда Сучков был в отпуске). Почему воспользовались отсутствием Сучкова? Дело в том, что согласно этой директиве Северный флот должен был в срочном порядке, буквально за три месяца, перевести из Гремихи 10 аварийных лодок отстоя. Директива пришла на флот 7 июля. А первая лодка, согласно этому документу, должна была уйти уже 15 июля. Но сделать это было невозможно: на подготовку технического проекта только для одной лодки нужно не менее 3 — 4 месяцев!
К тому же, согласно существующим на флоте инструкциям, аварийные объекты просто нельзя переводить по морю. Для этого их сначала нужно отремонтировать на берегу. Тот, кто готовил директиву, не мог не знать азбучных морских истин… Тем не менее в директиве лодки признаются «аварийными» объектами, которые нужно как можно скорее перебуксировать на утилизацию. Более того, технические проекты по буксировке лодок отстоя, которые одобрили «авторы» директивы, просто не выдерживают критики. Техпроекты готовила организация, которая не имеет на эти работы необходимой лицензии. Был выбран самый дешевый способ буксировки — понтоны, хотя на флоте вообще нет документов, разрешающих использовать понтоны для перегонки лодок. Только за один техпроект К-159, по некоторым данным, было заплачено около миллиона рублей (более 30 тысяч долларов США), но совершенно ясно, что реальная работа не стоила таких денег. Возникает ощущение, что на всех этапах подготовки лодок отстоя к буксировке чиновники просто пытались «освоить» выделенные флоту для этих целей деньги… В общем, после знакомства с директивой ДФ-04 появляется стойкое ощущение: люди, которые сочиняли и подписывали ее, словно предвидели трагедию и сделали все, чтобы подстраховаться и переложить с себя ответственность за потенциальную катастрофу. В пункте девять директивы ДФ-04 записано, что непосредственную ответственность за буксировку «аварийных» лодок несет командующий СФ.
И, наконец, самое интересное! Дело в том, что весь процесс буксировки лодок отстоя на утилизацию курировал лично Куроедов. Есть как минимум две телеграммы, подписанные главкомом, в которых он всячески торопит с выполнением своей директивы. А ведь главком ВМФ РФ, по идее, должен все внимание уделять боеготовности ядерного флота, а не «курировать» списанные десятилетия назад лодки. Тем более что у Куроедова на носу были масштабные учения «Безопасность-2004», которые флот под его руководством некрасиво провалил. Причины столь пристального внимания Куроедова к флотскому утилю прокуратура, к сожалению, не пыталась выяснить. А ведь главком уже не первый раз проявляет личную заинтересованность в прибыльном деле утилизации списанного плавсостава. (В редакции есть документ, прямо наводящий на мысль о коммерческих интересах всех лиц, подписавших этот документ. Кстати, на нем также стоит подпись главкома Куроедова. Подробнее об этом — в ближайших номерах «Новой».)
В общем, мы смело делаем вывод, что поле работы для прокуратуры и в деле о гибели К-159, и в деле об утилизации — огромное. Но, к сожалению, никаких следственных действий на эту тему в уголовном деле нет. Наоборот, именно директива ДФ-04, а именно злополучный пункт 9 — в основе обвинительного заключения.
Поэтому главком и стал главным свидетелем обвинения. На протяжении полуторачасового допроса Куроедов, ссылаясь на свою директиву ДФ-04, ровно тридцать один раз заявил о личной ответственности командующего СФ Сучкова. При этом свою ответственность за гибель К-159 и, соответственно, девяти членов экипажа Куроедов в зале суда признать отказался.
Обозреватель «Новой»
Немає коментарів:
Дописати коментар