Подводник — это судьба и религия

Уникальные кадры: комдив рыбачит на спиннинг на Северном полюсе.

— Вот такую треску поймал, — улыбается Владимир Иванович, по-рыбацки разводя руками… А доставила «рыбака» на полюс «Акула», самая большая в мире подводная лодка. И событие было редчайшим: «Акула» произвела пуск баллистической ракеты, всплыв среди льдов на макушке Земли.

— Что такое «Акула»? Представьте 9-этажный дом на 10 подъездов — но под водой. Грузовик «КамАЗ» легко разворачивается на ее палубе размером с два футбольных поля, — объяснил контр-адмирал Владимир Иванович ДОМНИН, начальник кафедры Военно-морской академии им. Кузнецова. А в 1994–1998 гг. он был командиром дивизии «Акул».

Все зависят от каждого

— Море не терпит фальши. В армейском коллективе нужно пуд соли съесть, прежде чем узнаешь человека. А в море вышел — и сразу ясно, слабый ты или нет, — убежден Домнин. — В море ты все время на виду. Особенно в экипаже подлодки, где от каждого зависит жизнь всех. И либо все погибли, либо все спасаются. У нас говорят: подводник — это не призвание. Это судьба и религия!

— Детский вопрос: что такое «военный моряк» для вас?

— Таким образцом был для меня первый командир на Севере — капитан первого ранга Евгений Петрович Веселов. Он был командиром атомной подводной лодки первого поколения (с тремя баллистическими ракетами малой дальности), а я у него штурманом. Было раз: идем на глубине — и вдруг вырвало клапан забортного трубопровода. Струя воды в несколько атмосфер хлещет в центральный пост. Все оторопели: что делать? Старшина команды трюмных сыграл аварийную тревогу. Командир отдыхал в каюте, но мигом появился на центральном посту. Подтянутый, четкий. Скомандовал: «Продуть цистерны главного балласта!» И только потом бросил: «Эх вы, корабелы…» Через минуту лодка всплыла, и можно было устранять неисправность.
Он был готов к экстренным ситуациям. И никогда не терял присутствия духа. Умел командовать, не показывая, что он начальник. Ведь можно поговорить так, чтобы подчиненный сам понял, что делать. Тогда отдача куда выше. Веселов в жизни никого не обидел! При людях не выговаривал, находил возможность высказать претензии, не унижая достоинства.

К авариям готовься на берегу

— Любой мальчишка мечтает стать капитаном. И вы тоже?

— Нет, я мечтал стать… лесником. Мы жили в Белорецке на Южном Урале, кругом тайга. Впервые море увидел в 18 лет, в доме отдыха. Но Черное — разве это море?.. И во Владике море еще не то (во Владивостоке я учился на штурмана). А когда в 1970-м первый раз вокруг Японии пошли — там море настоящее! Тогда и «заболел» морем. Эта любовь и по сей день в душе.
Когда Домнин начинал службу в Гремихе (известная база подводного флота на Севере) в должности штурмана, он спрашивал строго. Старые мичмана, бывало, сердились: чего это новый начальник везде лезет? А Владимир дотошно изучал все тонкости морского дела. Если что-то не знал, не стеснялся спрашивать и у мичмана, и у матроса. И через месяц-другой бывалые «морские волки» увидели, что молодой штурман разбирается во многих вопросах не хуже них. И еще поняли: лучше сделать то, что он просит, — этот не отцепится. А его принцип прост: хотите вернуться без аварий, надо на берегу как следует готовиться.
Теперь моряки были уверены: если на лодке Домнин, пойдем в море без вопросов. Один командир экипажа так и заявил, что выводить лодку из ремонта пойдет, только если старпомом будет Домнин. И оказался прав, потому что в море случилось ЧП: командир заболел, и старпом взял командование на себя…
— У американских моряков в личном деле есть особая графа: «удачлив-неудачлив». А у нас считают, сколько суток ты в море провел в «автономке», но время безаварийного плавания не учитывают. А надо бы… Хорош не тот моряк, кто на «израненной» лодке дополз до базы, а тот, кто сумел вернуться домой, не сыграв ни одной аварийной тревоги в море.
Ведь под водой видимость ноль — ориентируешься по приборам. Прекрасное знание капитаном Веселовым морского театра нас не раз выручало из беды. Все глубины, очертания дна, побережья, узкости, проливы, правила плавания в различных губах и прочие тонкости он изучил досконально. Поэтому когда мы, скажем, в 1976-м ночью переходили из Гаджиева в Гремиху, то прошли удачно очень сложный вход и, несмотря на сильное течение, не сели на мель у мыса Святой Нос.

Лишних знаний нет

— Главное качество боевого моряка — решительность?

— Еще выдержка, спокойствие и… знание. Отличное знание корабля. Контр-адмирал Александр Васильевич Ольховиков подтвердил мое убеждение: чтобы без аварий плавать, надо много знать. Знания не бывают лишними. Встречаются молодые офицеры, которые заявляют: зачем мне это надо? Дескать, не моя специальность. Но потом в море встретишься с нештатной ситуацией — и надо принимать решение, от которого зависят жизни сотни людей! А ты не знаешь, и спросить не у кого!
Ольховиков получил звание Героя Советского Союза за освоение «Акул», был командиром дивизии «Акул», когда мы в 1987-м впервые ходили на полюс. Я учился у него, как управлять кораблем, как руководить людьми. Бывали случаи: лодка выходит из-под контроля, удар неминуем! Но он останавливал ее за счет забора воды в цистерну быстрого погружения, за счет верного и точного маневра.
«Акулы» были не только самыми большими лодками в мире, но и самыми мощными! В 90-х годах американцы готовы были отдать все, лишь бы мы их ликвидировали, — так боялись. В 1996–1997 гг. в присутствии американских наблюдателей мы утилизировали два боекомплекта «Акул». Ни одна ракета не дала осечки, хотя они простояли в шахтах по 15 лет. «Акулы» и сегодня остаются грозным оружием.
Контр-адмирал включает видеофильм о походе к полюсу, снятый Военным телевидением в августе-сентябре 1995-го. Диктор сравнивает: лучшая американская лодка того же класса «Огайо» уступает «Акуле» по запасу плавучести в 4–5 раз! Приводит цифры: 20 межконтинентальных баллистических ракет по 90 тонн каждая, и у каждой 10 боеголовок индивидуального развоза и наведения. В 1980-х американцы думали, что экономика СССР не выдержит, но мы создали «Акулу». И дивизия «Акул» до перестройки была самым мощным стратегическим соединением в мире, она обеспечивала равновесие между СССР и Штатами! США, кстати, не смогли произвести пуск своих баллистических ракет из района Северного полюса. А наши подводники сделали это без всякой помпы.
В 1995-м Домнин побил все рекорды: больше всех на Северном флоте был в море. Больше полугода! А обычно — по 130–150 суток в год. Каких только случаев не было в море за это время! Например, бригада корабельных хирургов вырезала аппендицит у офицера, когда они на полюс ходили. Но случались происшествия и на суше.
— В 1978 году наша лодка стояла в Гремихе в сухом доке для замены ядерного горючего реактора. Матросы чистили цистерны и красили их железным суриком, разведенным на этиноле. А я тогда был и. о. помощника командира и отвечал за безопасность работ. Этиноль воздействует на организм как отравляющее вещество, и матросы должны работать в противогазах. Но «годки» — ребята бравые (2,5 года уже отслужили), противогазы сняли. Один оттуда вылез и доложил, что ребята в цистернах… поют! А это первый признак отравления. Мы сразу туда бросились. При нынешней комплекции я, наверное, не пролез бы, а тогда — легко, рыбкой, прыгал через прорези между цистернами. Правда поют! Мы их вытащили на свежий воздух — ребята сразу сознание теряли. Скорая приехала, врачи оказали им помощь, и удалось избежать гибели личного состава.

Династия

Вижу на экране «праздник Нептуна» на Северном полюсе с русалками и чертями, связку баранок на шее у моряка в его день рождения и спрашиваю о ритуалах подводников.
— Все новички на подлодке проходят специальные испытания — в том числе их угощают забортной водой в плафоне от фонаря. В 1997-м с нами пошел первый зам. командующего Северным флотом контр-адмирал В.П. Комоедов (он моряк-надводник) — так ему тоже поднесли соленой водички. И ничего, выпил…

— А каково жене ждать моряка из рейса?

— Не только я, и дети привыкли за столько-то лет, — махнула рукой Татьяна Георгиевна. — Утром просыпаются: папа не приходил еще? Еще в море?.. А когда узнаем, что лодка возвращается из рейса, все — к окнам. И вот, наконец, лавина черных шинелей — вниз по белой сопке! Выглядываем: где наш-то?

— И сына тоже отпустили в море? (Михаил — капитан третьего ранга, помощник командира подводной лодки, служит на Севере.)

— Это было его решение, — ответил Владимир Иванович. — Я ему говорил: служба каторжная, времени на личную жизнь мало. В прошлом году спрашивал: ну как? Он ответил: «Буду служить!» Так что династия продолжается, на подходе еще трое моряков. Уже внуков.
Евгений ГОЛУБЕВ