Россия — ветхая заправка, которой управляет группа вооруженных и помешанных бандитов.
Путинская Россия способна нарушить геополитическое статус-кво, но у нее нет сил для того, чтобы найти ему замену.
Смелые действия России в Крыму и на востоке Украины создают впечатление,
что в Кремле сидит расчетливый стратег. Публичные заявления Путина
говорят нам о том, что его предполагаемая цель состоит в восстановлении
власти Московии над территориями, которые он считает исторически
российскими. Поэтому Путина боятся, считая, что он — умный и хитрый
соперник, готовый использовать все формы российского влияния и силы — от
намеков на применение ядерного оружия и превосходства в неядерных силах
до беспощадной информационной войны — чтобы методично выстраивать новый
региональный порядок. Иными словами, он наверняка мастер геополитики.
Но есть и другая возможность. Вполне вероятно, что у него нет хорошо
продуманной концепции геополитической перестройки, нет почти никаких
планов по установлению и поддержанию тех новых правил, которые может
навязать Россия. Даже если бы у Путина была мысль о создании нового
регионального порядка, он может оказаться не в состоянии превратить ее в
реальность.
По собственному выбору и по необходимости Путин может просто стремиться к нарушению существующего статус-кво, даже не задумываясь о том, что будет дальше. Иными словами, не исключено, что он — геополитический нигилист.
Задумайтесь, например, над тем, что сейчас неясно, как должен выглядеть «международный порядок», к которому стремится Путин. Его собственные заявления на эту тему становятся все более оторванными от реальности и похожи на пустословие, подпитываемое его собственной пропагандой. (Так, он считает, что Украина притесняет русских, или что США с Западом на протяжении почти двух десятилетий выступают в роли агрессоров против России.) Верит он в эту чепуху или нет, неизвестно; но в разглагольствованиях Путина мало что говорит о наличии у него позитивного видения альтернативного политического порядка. Мы знаем — и Путин знает — что он до глубины души ненавидит. Однако уничтожение того, что ему ненавистно, не подразумевает какой-то замены.
Более того, еще важнее то, что даже если у Путина есть долгосрочная концепция того порядка, который он хочет установить, он может оказаться не в состоянии сделать это на практике. Слабые и упадочнические ревизионистские державы, какой сегодня является Россия, не обладают возможностями для установления стабильного регионального порядка. У них нет необходимых для его поддержания сил, хотя им очень хочется уничтожить существующий порядок. Максимум, на что они способны, — это усиление неопределенности своего поведения, метания то в одну, то в другую сторону, расширение собственного контроля в слабо защищенных сопредельных регионах и в целом укрепление представлений оппонентов о создаваемых такими действиями рисках.
Тем не менее, неспособность сформулировать и реализовать убедительную и жизнеспособную альтернативу не означает, что путинская Россия не представляет серьезную угрозу безопасности Европы и интересам США. Геополитический нигилизм не равноценен геополитической пассивности. Пожалуй, Россия представляет еще более серьезную проблему, чем сильное ревизионистское государство с четкими и реалистичными планами по реорганизации международного или регионального порядка.
У России нет ни влияния, ни авторитета для поддержания порядка, но у нее много сил и неистребимое желание разрушить существующий порядок. Как отмечают аналитики, неядерные силы России претерпели значительные, хотя все равно ограниченные изменения после войны 2008 года с Грузией (и в любом случае, они по численности, огневой мощи и качеству превосходят любую армию из числа европейских и центральноазиатских соседей России). Однако экономика страны — в плачевном состоянии, она не производит почти ничего ценного, а прибыль получает главным образом за счет добычи полезных ископаемых. Более того, авторитарная политическая система России неустойчива, основана на непревзойденной на сегодня власти Путина и его клана, на мощном пропагандистском аппарате, который раздувает националистическую истерию и формирует недовольство Западом, а также на доброй порции насилия и жестокости, направленной против политических оппонентов и потенциальных претендентов на власть.
Россия — ветхая заправка, которой управляет небольшая группа хорошо вооруженных и помешанных бандитов. Такая политическая, социальная и экономическая неустойчивость означает, что Россия не может сменить порядок, существующий на восточных рубежах Европы — порядок, который зиждется на том фундаменте, который в России либо обветшал, либо напрочь отсутствует. Но она может уничтожить его благодаря своей военной мощи. Россия не в состоянии конкурировать в качестве экономически сильного государства и политически привлекательного общества. Но она может применять и применяет свою военную силу в целях дестабилизации региона. Поэтому неудивительно, что Украина может быть западной и европейской страной по свободному выбору ее народа, но оставаться вассалом России по причине ее жестокости и превосходящей огневой мощи московитов. Это соперничество 21-го века с методами принуждения из века 19-го.
Принуждение в виде грубой силы создает такой порядок, который сохраняется до тех пор, пока существует порожденный им страх. Будь Россия усиливающейся державой, у такого страха были бы серьезные основания, а создаваемый ею порядок был бы жизнеспособен. Но сегодняшняя Россия — не Китай и не сверхдержава послевоенного периода, которая могла раскатать своими танками евразийский континент и навязать ему кровавый советский порядок. То, что Москва сумеет установить в своем непосредственном географическом окружении силой артиллерии, танков и угрозами о применении ядерного оружия, будет опираться на шаткое государство, которое оправдывает свое существование мифами о западном обмане, извращениях и враждебности.
Если бы у Москвы было ясное представление о том, чего она хочет добиться, насколько далеко она намерена распространять свое влияние, каковы новые правила международного поведения и внутренних действий, которые она намерена реализовать, то неопределенности было бы меньше. В таком случае мы бы все равно испытывали глубокое нерасположение к этому порядку и боролись с ним, но как минимум границы конфликта были бы четко определены.
Но в данном случае эта концепция кажется нигилистической на всю долгосрочную перспективу. Отсюда и периодические интервенции России против Украины, постоянные провокации в Прибалтике, хвастливые заявления о своем ядерном потенциале и о готовности к его применению, набеги российских ВВС от Аляски до Мексиканского залива и так далее. Все это — попытки поколебать существующий порядок. Эти действия осуществляются с разной степенью интенсивности, и у них бывают разные результаты. Если Украина расколота из-за действий российской артиллерии и танков, то Аляска и Диего-Гарсия надежно защищены от периодических появлений Ту-95 вблизи их воздушного пространства. Но принцип, объединяющий все эти действия, — негативный: дестабилизация путем введения дополнительных элементов риска.
Поэтому Путин как геополитический нигилист отличается от многочисленных царей, которым он пытается подражать. Цари из прошлого создавали и перестраивали Российскую империю, осуществляя экспансию на прилегающих территориях и действуя в основном неприятными и насильственными методами. Но в то же время, они стремились к достижению дипломатических договоренностей с более удаленными великими державами. Путин тоже осуществляет экспансию на южном и западном фланге России, но его цель — разрушить стабильность эпохи, начавшейся после холодной войны. Он не стремится к величественным дипломатическим соглашениям, которые могут лечь в основу нового порядка. Последствия таких устремлений России вызывают тревогу. Геополитический нигилизм указывает на то, что возможны любые варианты действий, пусть они и кажутся маловероятными в силу той опасности, которую представляют. Например, мы сегодня знаем, что Путин готов к нападению (он сделал это дважды, потому что Украине предшествовала война в Грузии в 2008 году). Он может и дальше следовать таким путем, продвигаясь в западном направлении, несмотря на издержки. Он уже несколько лет угрожает применением ядерного оружия (например, учения «Запад-2009» закончились имитацией такого применения), и он понижает ядерный порог. Нигилизм — это не построение порядка, это радость от его уничтожения. Спектр действий по установлению порядка ограничен уровнем их эффективности в реализации правил поведения, какими бы они ни были. Целенаправленность таких действий является их сдерживающим фактором. А вот спектр действий по разрушению порядка — намного шире.
Западная выжидательная стратегия в отношении России в версии сдерживания 21-го века (в основе такого сдерживания лежат экономические санкции, остракизм на международных форумах и очень скромное, в основном риторическое, устрашение) является недостаточной. Нельзя занимать выжидательную позицию, наблюдая за внутренним упадком России и надеясь, что рано или поздно она осознает свое несоответствие на мировой арене. Словесные отповеди и заявления о преданности статье 5 устава НАТО не превратят геополитического нигилиста в конструктивного партнера и даже в соперника, с которым мы сможем договориться об урегулировании отношений. Ничто в путинских заявлениях и поведении не говорит о том, что Россию можно убедить признать действующие международные правила и нормы поведения и отказаться от своих воинственных позиций. Напротив, эту угрозу невозможно устранить без решительной и напористой политики, которая физически остановит продвижение российских сил на Украине и будет готова делать то же самое в других местах. Добиться этого можно только за счет вооружения Украины. Геополитический нигилизм сегодняшней России нельзя изменить, устранить в ходе переговорного процесса или просто переждать. Его надо уничтожить.
По собственному выбору и по необходимости Путин может просто стремиться к нарушению существующего статус-кво, даже не задумываясь о том, что будет дальше. Иными словами, не исключено, что он — геополитический нигилист.
Задумайтесь, например, над тем, что сейчас неясно, как должен выглядеть «международный порядок», к которому стремится Путин. Его собственные заявления на эту тему становятся все более оторванными от реальности и похожи на пустословие, подпитываемое его собственной пропагандой. (Так, он считает, что Украина притесняет русских, или что США с Западом на протяжении почти двух десятилетий выступают в роли агрессоров против России.) Верит он в эту чепуху или нет, неизвестно; но в разглагольствованиях Путина мало что говорит о наличии у него позитивного видения альтернативного политического порядка. Мы знаем — и Путин знает — что он до глубины души ненавидит. Однако уничтожение того, что ему ненавистно, не подразумевает какой-то замены.
Более того, еще важнее то, что даже если у Путина есть долгосрочная концепция того порядка, который он хочет установить, он может оказаться не в состоянии сделать это на практике. Слабые и упадочнические ревизионистские державы, какой сегодня является Россия, не обладают возможностями для установления стабильного регионального порядка. У них нет необходимых для его поддержания сил, хотя им очень хочется уничтожить существующий порядок. Максимум, на что они способны, — это усиление неопределенности своего поведения, метания то в одну, то в другую сторону, расширение собственного контроля в слабо защищенных сопредельных регионах и в целом укрепление представлений оппонентов о создаваемых такими действиями рисках.
Тем не менее, неспособность сформулировать и реализовать убедительную и жизнеспособную альтернативу не означает, что путинская Россия не представляет серьезную угрозу безопасности Европы и интересам США. Геополитический нигилизм не равноценен геополитической пассивности. Пожалуй, Россия представляет еще более серьезную проблему, чем сильное ревизионистское государство с четкими и реалистичными планами по реорганизации международного или регионального порядка.
У России нет ни влияния, ни авторитета для поддержания порядка, но у нее много сил и неистребимое желание разрушить существующий порядок. Как отмечают аналитики, неядерные силы России претерпели значительные, хотя все равно ограниченные изменения после войны 2008 года с Грузией (и в любом случае, они по численности, огневой мощи и качеству превосходят любую армию из числа европейских и центральноазиатских соседей России). Однако экономика страны — в плачевном состоянии, она не производит почти ничего ценного, а прибыль получает главным образом за счет добычи полезных ископаемых. Более того, авторитарная политическая система России неустойчива, основана на непревзойденной на сегодня власти Путина и его клана, на мощном пропагандистском аппарате, который раздувает националистическую истерию и формирует недовольство Западом, а также на доброй порции насилия и жестокости, направленной против политических оппонентов и потенциальных претендентов на власть.
Россия — ветхая заправка, которой управляет небольшая группа хорошо вооруженных и помешанных бандитов. Такая политическая, социальная и экономическая неустойчивость означает, что Россия не может сменить порядок, существующий на восточных рубежах Европы — порядок, который зиждется на том фундаменте, который в России либо обветшал, либо напрочь отсутствует. Но она может уничтожить его благодаря своей военной мощи. Россия не в состоянии конкурировать в качестве экономически сильного государства и политически привлекательного общества. Но она может применять и применяет свою военную силу в целях дестабилизации региона. Поэтому неудивительно, что Украина может быть западной и европейской страной по свободному выбору ее народа, но оставаться вассалом России по причине ее жестокости и превосходящей огневой мощи московитов. Это соперничество 21-го века с методами принуждения из века 19-го.
Принуждение в виде грубой силы создает такой порядок, который сохраняется до тех пор, пока существует порожденный им страх. Будь Россия усиливающейся державой, у такого страха были бы серьезные основания, а создаваемый ею порядок был бы жизнеспособен. Но сегодняшняя Россия — не Китай и не сверхдержава послевоенного периода, которая могла раскатать своими танками евразийский континент и навязать ему кровавый советский порядок. То, что Москва сумеет установить в своем непосредственном географическом окружении силой артиллерии, танков и угрозами о применении ядерного оружия, будет опираться на шаткое государство, которое оправдывает свое существование мифами о западном обмане, извращениях и враждебности.
Если бы у Москвы было ясное представление о том, чего она хочет добиться, насколько далеко она намерена распространять свое влияние, каковы новые правила международного поведения и внутренних действий, которые она намерена реализовать, то неопределенности было бы меньше. В таком случае мы бы все равно испытывали глубокое нерасположение к этому порядку и боролись с ним, но как минимум границы конфликта были бы четко определены.
Но в данном случае эта концепция кажется нигилистической на всю долгосрочную перспективу. Отсюда и периодические интервенции России против Украины, постоянные провокации в Прибалтике, хвастливые заявления о своем ядерном потенциале и о готовности к его применению, набеги российских ВВС от Аляски до Мексиканского залива и так далее. Все это — попытки поколебать существующий порядок. Эти действия осуществляются с разной степенью интенсивности, и у них бывают разные результаты. Если Украина расколота из-за действий российской артиллерии и танков, то Аляска и Диего-Гарсия надежно защищены от периодических появлений Ту-95 вблизи их воздушного пространства. Но принцип, объединяющий все эти действия, — негативный: дестабилизация путем введения дополнительных элементов риска.
Поэтому Путин как геополитический нигилист отличается от многочисленных царей, которым он пытается подражать. Цари из прошлого создавали и перестраивали Российскую империю, осуществляя экспансию на прилегающих территориях и действуя в основном неприятными и насильственными методами. Но в то же время, они стремились к достижению дипломатических договоренностей с более удаленными великими державами. Путин тоже осуществляет экспансию на южном и западном фланге России, но его цель — разрушить стабильность эпохи, начавшейся после холодной войны. Он не стремится к величественным дипломатическим соглашениям, которые могут лечь в основу нового порядка. Последствия таких устремлений России вызывают тревогу. Геополитический нигилизм указывает на то, что возможны любые варианты действий, пусть они и кажутся маловероятными в силу той опасности, которую представляют. Например, мы сегодня знаем, что Путин готов к нападению (он сделал это дважды, потому что Украине предшествовала война в Грузии в 2008 году). Он может и дальше следовать таким путем, продвигаясь в западном направлении, несмотря на издержки. Он уже несколько лет угрожает применением ядерного оружия (например, учения «Запад-2009» закончились имитацией такого применения), и он понижает ядерный порог. Нигилизм — это не построение порядка, это радость от его уничтожения. Спектр действий по установлению порядка ограничен уровнем их эффективности в реализации правил поведения, какими бы они ни были. Целенаправленность таких действий является их сдерживающим фактором. А вот спектр действий по разрушению порядка — намного шире.
Западная выжидательная стратегия в отношении России в версии сдерживания 21-го века (в основе такого сдерживания лежат экономические санкции, остракизм на международных форумах и очень скромное, в основном риторическое, устрашение) является недостаточной. Нельзя занимать выжидательную позицию, наблюдая за внутренним упадком России и надеясь, что рано или поздно она осознает свое несоответствие на мировой арене. Словесные отповеди и заявления о преданности статье 5 устава НАТО не превратят геополитического нигилиста в конструктивного партнера и даже в соперника, с которым мы сможем договориться об урегулировании отношений. Ничто в путинских заявлениях и поведении не говорит о том, что Россию можно убедить признать действующие международные правила и нормы поведения и отказаться от своих воинственных позиций. Напротив, эту угрозу невозможно устранить без решительной и напористой политики, которая физически остановит продвижение российских сил на Украине и будет готова делать то же самое в других местах. Добиться этого можно только за счет вооружения Украины. Геополитический нигилизм сегодняшней России нельзя изменить, устранить в ходе переговорного процесса или просто переждать. Его надо уничтожить.
Якуб Григель, старший адъюнкт-профессор Школы передовых международных исследований при Университете Джонса Хопкинса.