Его считали мнительным, уверяли, что он выдумывает себе болезни,
нарочито хватаясь за сердце. Когда у него случился инфаркт, многие были
уверены, что это инсценировка. О его скверном характере ходили легенды.
Он отпугивал композиторов и поэтов с той же лёгкостью, с какой и влюблял
их в себя. Они мечтали, чтобы Бернес спел их песни. Писали для него
тексты, а потом проклинали себя за то, что связались с «привередливым
Марком», который будил их по ночам звонками, требуя изменить очередную
строку, изводя убийственным аргументом: «Вы написали, а мне петь!» И они
переделывали, корёжили – как считали, – а потом включали в свои
сборники эти стихи в бернесовской редакции – иначе было уже невозможно:
именно в этой редакции песни пела улица – высшая награда для
композиторов и поэтов-песенников.
Августовским утром 1969 года на панихиде в Доме кино не было ни речей, ни траурных маршей. Бернес отпевал себя сам. Звучали четыре его песни: «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина», «Я люблю тебя, жизнь» и, конечно, «Журавли». Двух последних в том виде, в каком мы их знаем, не было бы вовсе – настолько велико было вмешательство Бернеса в текст.
Четыре песни повторялись без пауз по кругу...
Полный текст см.
-http://www.sovsekretno.ru/articles/id/3210/
Августовским утром 1969 года на панихиде в Доме кино не было ни речей, ни траурных маршей. Бернес отпевал себя сам. Звучали четыре его песни: «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина», «Я люблю тебя, жизнь» и, конечно, «Журавли». Двух последних в том виде, в каком мы их знаем, не было бы вовсе – настолько велико было вмешательство Бернеса в текст.
Четыре песни повторялись без пауз по кругу...
Полный текст см.
-http://www.sovsekretno.ru/articles/id/3210/
