БИСКАЙСКИЙ РЕКВИЕМ ( Продолжение )

Еще продолжалась борьба за спасение лодки, а в Москве по приказу министра обороны Маршала Советского Союза Гречко была создала Государственная комиссия по расследованию обстоятельств аварии. Свою подпись под приказом маршал поставил одиннадцатого апреля. Председателем комиссии был назначен первый заместитель Главнокомандующего ВМФ адмирал флота В. А. Касатонов. Безусловно, что из всех возможных кандидатур это был самый удачный выбор. Биография адмирала флота Касатонова еще ждет своего персонального исследователя, ибо и сам адмирал, как личность, и пройденная им служба чрезвычайно интересны и уникальны. Отметим здесь лишь один факт - адмирал флота Владимир Афанасьевич Касатонов является единственным флотоводцем за всю историю отечественного ВМФ, командовавшим тремя флотами: Балтийским, Черноморским и Северным. На последнем, Тихоокеанском, он длительное время являлся начальником штаба флота. В выборе В. А. Касатонова председателем комиссии основную роль, видимо, сыграло то, что адмирал являлся одним из опытнейших подводников флота, начавшим службу еще в тридцатых на легендарных "барсах" и прошедшим все ступени нелегкой подводницкой службы. Прекрасно знал адмирал и атомный флот, немало отплавав на атомоходах в бытность свою командующим Северным флотом. Но не этим он остался в памяти членов экипажа К-8. Была у старого подводника черта, о которой не принято писать в анкетах и аттестациях, - огромная человечность. Несмотря на свой внешне суровый и строгий вид Касатонов всегда был чуток по отношению к людям, особенно заботливо относясь к тем, кто волею судьбы попадал в экстремальные ситуации. Под стать председателю были и другие члены комиссии: первый заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал А. И. Петелин (зам. председателя комиссии), зам. министра судостроительной промышленности И. С. Белоусов, представитель Генерального штаба адмирал А. Г. Чабаненко, зам. ГК ВМФ по эксплуатации инженер - контр-адмирал В. Г. Новиков, другие специалисты-подводники, представители промышленности, науки. Во время работы над книгой автор обратился к сыну В. А. Касатонова адмиралу И. В. Касатонову с просьбой: не сохранилось ли где-нибудь в семейном архиве воспоминаний Владимира Афанасьевича о его участии в расследовании обстоятельств гибели К-8? К счастью, такие воспоминания остались.

Крейсер "Михаил Кутузов"

 

Заложен на заводе №444 (Николаев) 23 февраля 1951 года (заводской номер 385)
Спущен на воду 29 ноября 1952 года. Вступил в строй 30 декаюря 1954 года.
Вошел в состав ЧФ 31 января 1955 года.
С 31 мая по 10 июня 1956 года отряд кораблей ЧФ (крейсер "Михаил Кутузов",
эсминцы "Безукоризненный" и "Бессменный") во главе с адмиралом В.А. Касатоновым
нанес визит в Сплит (Югославия) и Дуррес (Албания).
с 30 августа по 03 сентября 1957 года - визит в Дуррес;
с 18 по 25 июня 1964 года в составе отряда ("Михаил Кутузов",
большой противолодочный корабль "Комсомолец Украины" и "Сообразительный")
под руководством адмирала С.Е. Чурсина посетил Сплит и Дубровник.
с 2 по 13 августа 1964 года отряд кораблей (крейсер "Михаил Кутузов" и эсминец "Напористый")
под командованием первого заместителя командующего флотом вице-адмирала В.Ф.Чалого
ходил в Болгарию (в Варну). с 30 августа по 3 сентября 1964 года крейсер нанес визит в Сплит.
В 1961 г. на борту крейсера "Михаил Кутузов" снимался фильм "Увольнение на берег"
с участием В.Высоцкого. с 1 по 31 июня 1967 года и с 1 августа по 31 декабря 1968 года,
находясь в зоне военных действий, выполнял боевую задачу по оказанию помощи вооруженным силам Египта,
а с 1 марта по 31 июля 1970 года - вооруженным силам Сирии.
В 1986 - 1989 гг. модернизирован по проекту 68А, после чего выведен в резерв, законсервирован и поставлен в Севастополе на отстой.
25 августа 2001 года переведен в Новороссийск в качестве корабля-музея.

Водоизмещение 14700/16300 т. Размерения 210/205x22/21/4x6.76/7.26 м
Воружение - 12 - 152/57, 12 - 100/56, 32 - 37/67, 2x5 ТА
Бронирование - толщина броневого пояса от 32-го до 170-го шпангоута равнялась 100 мм, в оконечностях - 20 мм.
Нижняя палуба - 50 мм и 20 мм в оконечностях; носовой траверз-120 мм, кормовой - 100 мм.
Боевая рубка: бок - 130 мм, палуба - 30 мм и крыша - 100 мм, запасной командный пункт - 10 мм. Труба
защиты проводов - 50 мм. Посты внутри башенноподобной мачты ниже боевой рубки - 10 мм, КДП - 13 мм,
кожухи дальномеров - 10 мм, стабилизированный пост наводки (СПН-500) и его барбеты - 10 мм. Бронеканалы - 10 м.
Колосники и решетки шахт машинно-котельных вентиляторов - 125 мм. Рулевое и румпельное отделения имели стенки
в 100 мм и 50-мм защиту сверху.
Механизмы 2 турбины типа ТВ-7 суммарной мощностью 118,000 - 128,000 л.с., 6 котлов типа КВ68, 2 винта диаметром 4,58 м
Скорость 33,1 узла Дальность плавания 9000 миль. Экипаж 1,200 человек

На фотографиях..Палуба крейсера "Михаил Кутузов"..агуст 1965 год.Средиземное море.После всплытия апл К-27 ,она пришвартовалась к борту крейсера и подводники свободные от вахты два дня провели на надводном корябле .под рев американских самолетов.

Сверху слева..Сидят снизу..офицеры Шеремет В,Гужеленко А,Самарин И.(слева направо). Снизу..Слева.стоит боцман Ханицкий А, внизу сидят Ивченко И, А.Димура и Ф.Литвиненко(слева направо)

Справа.Крейсер "Михаил Кутузов",снизу..подводники отмечают свое прибытие с моря..Гремиха.1964 год.,А.Гужеленко (в центре) со своей командой РТС на палубе крейсера.1965г.

БИСКАЙСКИЙ РЕКВИЕМ ( Продолжение )

В 14.58 11 апреля ЦКП ВМФ передал радиограмму на гидрографическое судно "Харитон Лаптев", находившееся в Северной Атлантике по плану маневров "Океан". Текст радиограммы был лаконичен: "Срочно следовать в точку широта 48" 15" северная, долгота 20" 09" западная для оказания помощи подводной лодке. Свое место, курс следования, время прибытия донести. Начальник Главного штаба ВМФ Сергеев". Командир "Лаптева" капитан 3 ранга Афонин был моряком опытным. Ему ли не понять, что крылось за тремя строчками московской радиограммы! - Курс 328 градусов! - приказал он, едва взглянув на произведенные штурманом расчеты. - Обе машины вперед, самый полный! Зарываясь форштевнем в океанскую волну, гидрограф устремился на помощь терпящим бедствие. Механики выжимали из машины все что можно. Корабль трясся, как в лихорадке, из трубы валили снопы искр. Вперед, только вперед! Вспоминает капитан 1 ранга в отставке Сергей Петрович Бодриков, в 1970 году бывший старшим помощником командира гидрографического корабля "Харитон Лаптев": "С получением приказания "следовать в район аварии подводной лодки" А.В. Афонин собрал командиров боевых частей на ГКП. Так как информация о состоянии лодки полностью отсутствовала, мы попытались просчитать возможные варианты состояния атомохода и продумать возможные варианты оказания помощи. Проверили готовность плавсредств, подготовили два плотика ПСН-20 для передачи на лодку. Плотики надули, положили туда одеяла, продукты, медикаменты". Спустя час после начала бешеной гонки Афонин сыграл большой сбор. Построенному на палубе экипажу в несколько слов объявил задачу. Лица людей сразу же посуровели. Старший помощник командира капитан-лейтенант Бодриков зачитал приказ о назначении аварийно-спасательной партии. Утром следующего дня в эфире внезапно прозвучал позывной "Лзей". Неизвестный "Лзей" слал в эфир тревожные вести: "Нахожусь рядом с поврежденной подводной лодкой, снял часть экипажа". - "Лзей"! "Лзей"! Я советский гидрограф "Лаптев". Кто вы? Дайте ваши координаты! - немедленно откликнулся радист спешащего на помощь корабля. - Я болгарский теплоход "Авиор". Нахожусь в точке с координатами Ш.... Д.... Не снижая хода, "Лаптев" немного изменил курс, чтобы точнее выйти к месту нахождения лодки. И снова радио-грамма из Москвы: "Лодка без хода. Средства связи не действуют. Точными данными о состоянии лодки и экипажа мы не располагаем. По возможности высадите на подводную лодку офицера с переносной радиостанцией и врача". В час ночи командира "Лаптева" вызвал к телеграфному аппарату Адмирал Флота Сергеев. Сергеев: Кто у аппарата? Афонин: Командир! Сергеев: Главная задача - удержать лодку на плаву. Для продувания цистерн главного балласта используйте воздух высокого давления из командирской группы ВВД торпедных баллонов. Докладывайте ежечасно. Афонин: Вас понял! У радиостанции остается замполит капитан 3 ранга Мариин. Сам буду находиться на левом крыле мостика. Сергеев: Хорошо! Ждем! Конец связи. Через каких-то двадцать минут взволнованный голос вахтенного радиометриста у навигационной РЛС "Дон": - Есть контакт трех целей! Цели прямо по курсу! Афонин подбежал к индикатору станции. В зеленоватом мерцании экрана вспыхивали и медленно таяли три пятна, два больших и одно поменьше. Меньшее - это лодка! - Рулевой! Лево пятнадцать! - подкорректировал курс командир. В ночной темноте стали смутно угадываться ходовые огни транспортов. - До ближайшей цели тридцать кабельтовых! - непрерывно докладывал дистанцию радиометрист. С одного из судов, привлекая внимание, дали две ракеты: красную и белую. Затем последовал семафор ратьером: "Я судно "Комсомолец Литвы". Ваш курс ведет к опасности". "Лаптев" резко сбавил ход. Леденящий душу трезвон боевой тревоги буквально выбросил подвахтенную смену из коек. Люди чувствовали, как резко накренился корабль. Это Афонин, описывая широкую дугу, выводил "Лаптева" на аварийную лодку. На верхней палубе немногословно и по-деловому распоряжался старпом Бодриков. Под его руководством матросы готовили к спуску вельбот. Разом вспыхнуло палубное освещение и прожектора. Вот наконец и лодка! Огромная черная туша корпуса с задранным кверху носом. Будто огромный раненый кит, продолжавший бороться за свою жизнь среди штормовых волн. Вспоминает капитан 1 ранга в запасе С. П. Бодриков: "С выходом на визуальный контакт обнаружили, что лодка имеет значительный дифферент на корму. Атомоход лежал носом на волну, так как волнение было довольно сильным, точно определить действующую ватерлинию было довольно сложно, однако однозначно постоянно над ватерлинией находились крышки верхних торпедных аппаратов, довольно часто просматривались и крышки второй пары. В корме же вода доходила до кормового среза рубки". С подводной лодки, заметя подходящий корабль, дали зеленую ракету. "Лаптев" тем временем пытался сблизиться с атомоходом, зайдя с правого борта. Попытка не удалась. Помешали волны и зыбь. Гидрограф немедленно пошел на второй заход. На лодке кто-то зажег карманный фонарь. С "Лаптева" было хорошо видно, как волны одна за другой перекатываются через всю лодку, заливая ее по самую ходовую рубку. На маленьком флагштоке бился на ветру краснозвездный флаг ВМФ СССР. На мостике были видны четверо, все в зимних шапках и канадках. Афонин взял в руки электромегафон. - Я корабль "Харитон Лаптев"! Если слышите, поднимите руки! На лодке кто-то поднял вверх обе руки. - Прибыл к вам для оказания помощи. В чем нуждаетесь? Прибыл по приказу НГШ адмирала Сергеева! С лодки ветром донеслось слабое: - Поняли! Есть ли у вас ВВД? - ВВД нет. Есть воздух среднего давления в 30 атмосфер. С К-8 запросили: - Укажите вашу принадлежность! - Мы из Североморска. Гидрограф "Харитон Лаптев"! - Поняли! - отозвались с атомохода. - Есть ли у вас изолирующие противогазы? - Есть пять комплектов ИП-46 и три акваланга! - отозвался "Лаптев" и в свою очередь поинтересовался. - Имеете ли жертвы? В бинокль было видно, как на лодке совещаются. Затем один из подводников крикнул: - У нас все нормально! И снова обратимся к воспоминаниям Сергея Петровича Бодрикова: "С подходом на голосовую связь и началом переговоров поразил довольно холодный прием, нежелание отвечать на задаваемые вопросы, явное недоверие, несмотря на то, что были освещены прожектором труба, надписи на рубке и на носу. Нам было сказано: "На "Касимове" наш старший, возьмите его к себе на борт, тогда будем разговаривать". На вопрос: "Какое время вы еще можете продержаться?" получили ответ: "Не знаем, будем держаться!" Вообще наши подводники довольно часто принимали свои гидрографические корабли за американские разведывательные суда. Возможно, что их смущала белая окраска корпуса и название корабля, выполненное латинскими буквами, как того требовал международный регистр. Так, к сожалению, случилось и при встрече с К-8". Тем временем "Лаптев" сильно сдрейфовало, снося к носу подводной лодки. Афонин был озабочен - корма корабля упорно не шла на ветер. "Лаптев" бросало волной с борта на борт, отчаянно креня. Передвигаться по палубе теперь можно было лишь с большим трудом. В лицо хлестал мел-кий колкий снег. Надо было как можно быстрее отходить в сторону, ибо через несколько минут столкновение с лодкой становилось неизбежным. Командир гидрографа сам встал к ручкам телеграфа. "Харитон Лаптев", кувыркаясь в разводах пены, шел на новый заход. В это время в ходовую рубку вбежал замполит Мариин: - Александр Вячеславович, НГШ требует вас на связь! Афонин бросился в радиорубку. Адмирал флота Сергеев передал свежую информацию по лодке: - По нашим данным, обстановка на лодке следующая: 30 человек погибших, часть личного состава на теплоходе "Касимов". По данным капитана этого транспорта, лодка теряет плавучесть. Выясните, кто фактически командует лодкой. Сведения о состоянии лодки у нас скудны. Все надо уточнить... От вас командование ждет полных и точных сведений о лодке. В течение последующих пятнадцати минут "Лаптев" принял сразу три радиограммы. Сквозь треск помех Москва требовала взять на борт старшего из находящихся на "Касимове" подводников. И снова, валясь поочередно на оба борта, "Лаптев" устремился к атомоходу. Было 4 часа 05 минут московского времени, когда гидрограф вновь вышел на голосовую связь с К-8. На бак "Лаптева" вышли старпом Бодриков и механик Романкевич. Рискуя быть смытыми за борт, они вызвались репетовать все услышанное с лодки командиру. "Лаптев": Имею к вам вопросы от НГШ. Если поняли меня, отвечайте фонарем! С лодки в ответ несколько раз помахали фонариком. "Лаптев": Кто командует лодкой? К-8: Командир! "Лаптев": В каком состоянии экипаж? Какие повреждения? Какая требуется помощь? К-8: Повторите вашу принадлежность! "Лаптев": Я океанографическое судно "Харитон Лаптев" из Североморска. Вы должны нас знать, мы работали с Черновым, с К-38. Пришли к вам на помощь по приказанию НГШ. Его интересуют следующие вопросы... К-8: Поняли! Есть ли ИПы, ВВД? "Лаптев": 5 комплектов ИПов, 3 акваланга. ВВД нет, есть СВД и 20 метров шланга. Есть ли у вас шланг? К-8: Шланга нет! "Лаптев": Повторяем, есть ли жертвы? Какие повреждения? К-8: Мы уже сообщили все в Москву через "Касимов"! "Лаптев":Сергеев просит уточнений! К-8: На этот вопрос отвечать не будем! "Лаптев": Для вас получена радиограмма от Главкома. Передаю текст: "Основное удержаться на плаву. Запасы воздуха 6-й группы, торпедного хозяйства и командирские запасы подавать в цистерны с 1-й по 6-ю". К-8: Вас поняли! Покажите свою принадлежность! На "Лаптеве" немедленно разворачивают прожектор. Мощный луч света упирается в дымовую трубу. Среди снежной круговерти ясно видны голубые полосы, а между ними серп и молот. Еще разворот прожектора и освещен ходовой мостик. Теперь видны офицеры в канадках и шапках с "крабами". К-8: Поняли! Поняли! "Лаптев": Командир! НГШ спрашивает о жертвах и повреждениях! Москва требует уточнить! К-8: Всю информацию получите на "Касимове"! "Лаптев": Получено приказание принять замкомдива с "Касимова" на наш борт! К-8: У нас все нормально. Обстановку узнаете у ЗКД, он все знает! "Лаптев": Мы идем к "Касимову". Возьмем вашего замкомдива на борт. Сколько времени вы можете продержаться на плаву? К-8: Не знаем! "Лаптев": Надо решать скорее! Держитесь! С атомной лодки уходящему гидрографу махали руками... А Афонин уже выходил по УКВ на связь с "Касимовым". - Подхожу к вам. Буду снимать замкомдива! В микрофоне немилосердно трещало. Голос капитана "Касимова" был простужен и хрипл: - Не могу дать хода. Удерживаюсь на малом. На бакштове имею шлюпку. - Ну что ж, - решил Афонин. - Будем рисковать сами! - Вельбот к спуску изготовить! Команде в вельбот! - распорядился он. Первым в пляшущую у борта скорлупку спрыгнул старший помощник Бодриков. За ним остальные. Вельбот швыряло как щепку. Волна гуляла уже баллов за семь... С третьего захода изловчившись, Бодриков все же подскочил к "Касимову". Каширский прыгал в вельбот прямо с верхней палубы. Рисковал, конечно, но повезло, не промахнулся

БИСКАЙСКИЙ РЕКВИЕМ ( Продолжение )

     Ранним утром 11 апреля к атомной подводной лодке подошел советский транспорт "Саша Ковалев". Находившийся на "Авиоре" капитан 3 ранга Фалеев связался с ним по УКВ.
       - Осветите свой борт и укажите государственную принадлежность!
       На "Ковалеве" немедленно выполнили приказание. После этого Фалеев указал ему место невдалеке от атомохода. Самому "Авиору" в тот момент было нелегко. На нем сломался топливный насос, и теплоход начало дрейфовать от подводной лодки.
       Вскоре капитан "Ковалева" снова вышел на связь с Фалеевым и доложил, что в район нахождения атомной лодки подошло еще два советских сухогруза: "Комсомолец Литвы" и "Касимов".
       - Вас понял! - приняв доклад, отозвался помощник К-8. - Прошу одно из пришедших судов подойти ко мне на голосовую связь, так как не имею хода!
       К "Авиору" приблизился "Комсомолец Литвы".
       - Имею на борту сорок три подводника! Необходимо их снять на советское судно! - прокричал в мегафон на сухогруз Фалеев.
       - Понял! - отозвался капитан "Комсомольца Литвы" Анатолий Андреевич Беляков. - Я сейчас буду пытаться завести буксир на лодку, а вас снимет "Касимов". Он сейчас к вам подойдет!
       Подходивший "Комсомолец Литвы" развернуло бортом к волне и сильно валяло. Бросили буксирный конец. Недолетев, он упал в воду. Не увенчались успехом и еще несколько попыток. Тогда капитан Беляков приказал спускать на воду вельбот. С вельбота наконец-то удалось добросить конец.
       Бессонов с Каширским решили заводить буксир за выдвинутые горизонтальные носовые рули. Не получилось. Тогда завели буксир на буксирный гак. "Комсомолец Литвы" дал малый ход. Конец натянулся... и лопнул! В это время несколько волн подряд накрыли вельбот. На нем заглох мотор, и утлое суденышко быстро понесло куда-то в океан.
       Оставив на время К-8, "Комсомолец Литвы" бросился вдогонку за уносимым вельботом. Догнав его и подняв на борт, он вновь подошел к атомоходу, чтобы продолжить попытки буксировки.
       К середине дня к борту "Авиора" подошел теплоход "Касимов". Вспоминает помощник командира К-8 О. Н. Фалеев: "...Построил личный состав, проверил наличие. Перед строем поблагодарил капитана судна и его помполита и в их лице болгарский экипаж за оказанную помощь. По моей просьбе капитан судна и помполит дали мне список особо отличившихся болгарских товарищей..."
       Вспомним и мы еще раз тех, кто, рискуя жизнью, пришел на помощь советским подводникам, делился с ними куском хлеба.
       Вспомним, чтобы еще раз воздать им должное за мужество и братскую помощь! Вот их имена: старший помощник капитана Георгий Петров - это он командовал спасательной шлюпкой, а затем оказывал медицинскую помощь пострадавшим подводникам, первый помощник капитана Богдан Младенов, третий помощник капитана Любен Волкович, четвертый помощник Гавриил Спиров - это он первым заметил сигнал аварии с подводной лодки, второй механик Святослав Илиев, третий механик Владимир Архангелов, четвертый механик Димитр Антонов, боцман Никола Гюрчев, моторист Янко Стоянов, матросы Николай Ангелов, Божидар Милчев, Гёоргий Янков и Стефан Николов.

ДОСЛУЖИЛИСЬ....

Моряк-подводник с атомной лодки выращивал коноплю прямо на службе.  Военный моряк-контрактник, член экипажа атомной подводной лодки "Дмитрий Донской", которая проходит ремонт и модернизацию в Северодвинске (Архангельская область), осужден за сбыт конопли, которую выращивал на подоконнике в береговой казарме, где живут подводники. Конттрактник-подводник завел несколько цветочных горшков порямо на подоконнике в помещении, где жил экипаж ремонтирующейся лодки. Никто из начальства даже не обратил внимания на "цветочки", инициативного контрактника время от вмемени хвалили за хороше отношение к содержанию помещения казармы. Все просто: никто из начальников-подводников даже не представлял себе, как именно может выглядеть конопля. Народ-то морской! Такого случая не припомнят не только в истории Беломорской военно-морской базы, к которой сейчас приписан атомоход "Дмитрий Донской", но и на всем Северном флоте. Милиция задержала "наркобарона" в погонах, когда он сбывал три грамма конопли сослуживцу, такому же подводнику. У него самого изъято еще 18 граммов. 24-летний подводник (уже бывший) Александр Панов пробудет в колонии общего режима два года.